3
«Убийство священника отрезало нам путь к спасению, – думал Харриган. – Сначала полицейский, теперь священник. Да за нами будет охотиться полиция всей страны!» Он подумал о Линде. Наверное, она сейчас смотрит телевизор и видит своего отца…
Харриган вздохнул.
Ему захотелось поскорее закончить дело и оказаться на Кубе. Если они возьмут с собой заложников, то смогут спокойно долететь до Гаваны и никто их не остановит.
Бедная Линда! Он не мог перестать думать о ней.
Когда в студии зазвонил телефон, Харриган сразу понял: это губернатор.
Может быть, теперь их требования будут выполнены?
Может быть.
Первое, что сделал Шоу, добравшись до крыши, – проверил, нет ли здесь полицейских. Пока нет, но скоро будут: над его головой кружили два полицейских вертолета. Нужно было торопиться.
Он побежал через крышу по направлению к тому, что напоминало небольшой гараж, как его описывал Милт Саймон. На полдороге над ним завис полицейский вертолет, и Майкл оказался в луче прожектора.
Раздался усиленный громкоговорителем голос:
– Остановитесь и назовите свое имя полицейскому, который подойдет к вам через несколько минут.
Но Шоу не мог позволить себе задержаться на столь долгое время, поэтому мчался дальше.
С высоты сорока этажей мир казался очень непривычным и полным опасностей в эту холодную туманную ночь.
Теперь и второй вертолет направил на него свой прожектор. Из громкоговорителя неслось чье-то гавканье, но у Шоу не было времени вслушиваться в пустые слова.
Он распахнул дверь гаража и ворвался внутрь. Его дыхание сбилось, тело била дрожь, горячий пот струился по спине, а руки были все в крови после одного из падений.
В гараже пахло машинным маслом и моющими средствами. Он отыскал руками выключатель и зажег свет.
«Корзина», представлявшая собой клетку, в которой работали мойщики окон, находилась в углу. Рядом с ней стояли всевозможные ведра, деревянные скребки с резиновыми пластинками и моющие средства.
Шоу нужны были всего две вещи: «корзина» – это имелось – и «присоска для стекла», как ее назвал Милт Саймон. Он сказал, что она похожа на вантуз. Майкл лихорадочно оглядел комнату, но ничего похожего не увидел. Без присоски ему никогда не забраться в окно, а значит, и в студию, где находится Джессика.
Вертолеты хищными стрекозами зависли над крышей.
Полицейский с громкоговорителем выкрикивал свои требования.
Вот она – в углу. Он поначалу принял ее за ручку или швабру. Присоска для стекла! С виду она действительна очень походила на вантуз. Он схватил присоску и «корзину» и выскочил обратно на крышу.
Когда Шоу пристроил колесики «корзины» к специальным желобам, на противоположной стороне крыши появились трое полицейских. Они бежали по направлению к Шоу с оружием в руках.
«Корзина», по размеру напоминавшая электронные машинки из парка аттракционов, управлялась четырьмя рычагами, расположенными с правой стороны. Милт подробно рассказал ему, какой рычаг за что отвечает.
В старых зданиях мойщики использовали в работе платформы, подвешенные на тросах. В зданиях нового типа, каким было «Трилор Билдинг», «корзины» передвигались вверх и вниз по специальным желобам, словно по рельсам.
Когда трое полицейских почти добежали до противоположного края крыши, Шоу нажал кнопку «СПУСК». «Корзина» тут же начала двигаться вниз со скоростью достаточной для того, чтобы оказаться вне досягаемости стражей порядка.
Начало положено.
Что Эткинсону нравилось в его плане, так это простота. Пилот видит, как он подходит к вертолету с поднятыми руками. Эткинсон приближается к вертолету и говорит, что должен сказать кое-что пилоту. Пилот соглашается. Тогда Эткинсон падает на землю, перекатывается и выхватывает оружие. Пилот ударяется в панику, не ожидая такого развития событий, а Эткинсон берет его на мушку.
Конец первой части.
Часть вторая – теперь, когда пилот у него под контролем, Эткинсон садится с ним в вертолет. Джерард видит, что на заднем сиденье кто-то сидит, и думает, что это его брат. И тогда Эткинсон направляет пистолет на Джерарда, Джерард сдается, а начальника тюрьмы окружают репортеры…
Земля была влажной, а кое-где даже чавкала под ногами. Эткинсон пересекал двор в направлении вертолета.
Густой туман вяло шевелил своими бесчисленными щупальцами, окутывая машину, освещенную лучами прожекторов.
Вокруг Эткинсон видел силуэты вооруженных охранников. Влажность была почти стопроцентной, он чувствовал это, вдыхая ночной воздух.
Охранники с радостью бы открыли огонь по вертолету, но замысел Эткинсона был хитрее. По его сценарию, оба брата Джерард будут схвачены через несколько часов. Их обоих приведет начальник тюрьмы, слишком скромный, чтобы открыто признать себя героем.
Подойдя ближе, Эткинсон почувствовал запах масла и мокрого пластика, исходивший от стальной птицы.
– Стой! – раздался голос из вертолета.
Мужчина лет тридцати в кожаной летной куртке и бейсболке. С виду сообразительный. Слишком сообразительный для человека, который решился на подобное дело.
– Я начальник тюрьмы Эткинсон.
– Ух, ты! Дашь автограф?
– Я хочу поговорить с вами.
– О чем?
– О Рое Джерарде.
– Я тебя прекрасно слышу.
– Я бы предпочел подойти поближе.
– Ты что, на свидание пришел?
– У меня руки подняты. Не понимаю, чего вы опасаетесь?
– Это тебе нужно опасаться. Я могу пустить тебя в расход, когда захочу. Десять шагов, не больше.
Пройдя десять шагов, Эткинсон оказался значительно ближе к вертолету. Теперь он мог разглядеть приборную панель, счетчик высоты, педали. У него был знакомый начальник тюрьмы из Огайо, который умел управлять вертолетом. Как-то он поделился с Эткинсоном опытом.
– Мы отпускаем Джерарда, – сказал Эткинсон. – Приведем его прямо сюда.
Пилот явно обрадовался этой новости.
– Отлично. Приступайте.
Сейчас. Упасть на землю.…
– Пойду скажу, чтобы его привели.
Сейчас. Прямо сейчас.
– Просто хотел ввести вас в курс дела.
Броситься на землю, перекатиться вправо, на ходу достать оружие.
– Я скоро вернусь.
Наверное, его выдали глаза. Он перестарался.
– Черт! – ругнулся пилот.
Прежде чем Эткинсон смог пошевелиться, он приказал:
– Иди сюда.
– Вы сказали не подходить ближе чем на десять шагов.
– А теперь говорю иди сюда.
С этими словами пилот достал обрез и направил его прямо в грудь Эткинсону. Начальник тюрьмы подошел к самой кабине.
– Давай сюда оружие, – сказал пилот.
– Я не вооружен.
– Ага, рассказывай мне.
Пилот поднял обрез на уровень его головы и приставил ствол ко лбу.
– Слышь, Одинокий Рейнджер?
– Что?
– Ты собирался выкинуть какой-нибудь героический фортель, да? – Пилот улыбнулся и протянул руку. – Ваше оружие, господин начальник тюрьмы.
Эткинсон беспомощно покачал головой.
«ГЕРОИЧЕСКИЙ НАЧАЛЬНИК ТЮРЬМЫ ОБЛАЖАЛСЯ В ПОСЛЕДНЮЮ МИНУТУ».
Этого не должно было случиться. Черт!
Эткинсон отдал ему свой «смит-вессон».
Дэвид Джерард от души швырнул трубку на рычаг. Звонил какой-то недомерок переговорщик. Джерарду было не о чем с ним говорить…
Ну вот, почти готово.
В хаосе, который творился последние несколько минут, Джессике удалось ослабить последнюю пряжку так, что в любой момент она могла завладеть бомбой. Тогда ситуация в студии будет под контролем.
Ребенок снова пошевелился в ее утробе.
Ей нужно было продержаться, она просто обязана…
Дыхание сбилось, руки дрожали. Никогда в жизни она еще не была так напугана. В ее руках была сосредоточена вся мощь бомбы…
А что, если она уронит контейнер? Что, если бомба такая чувствительная, что взорвется прямо в руке? Но выбора не было. Дэвид Джерард убьет ее, потому что считает, что именно она и ее помощники упекли его брата в тюрьму.
Дрожащие пальцы Джессики замерли над бомбой.
Нужно дождаться подходящего момента, чтобы поднять бомбу над головой и показать Джерарду, что все вовсе не так хорошо, как ему кажется. Тогда он отступится.
Несмотря на всю его браваду, на всю его непоколебимую уверенность в собственной безнаказанности, он не хотел умирать. В противном случае он не стал бы столько медлить, не привлек бы еще двоих вооруженных людей.
Он не хотел умирать. А увидев бомбу в ее руке, он точно сдастся полиции. Главное – дождаться подходящего момента.
Тут она почувствовала на себе чей-то взгляд. Его подручный снова смотрел на нее.
Какого черта она делает? – думал Харриган. – Но, что бы она ни делала, мне не удается ее застукать.
Он окончательно повернулся к ней и снова решил подойти поближе, чтобы на этот раз проверить пряжки на бомбе и разобраться наконец, к чему относились все бесчисленные виноватые взгляды.
