Черное “помело”, сделав широкий круг, зависло над озерным берегом и руинами второго блок-поста. Теперь Каргину удалось подробнее разглядеть “вертушку”, и он, сдвинув берет на затылок, покачал головой и невольно присвистнул. В самом деле, такое ему живьем не попадалось! Лишь на картинках в “Милитари ревью”, под заголовком: “Техника двадцать первого столетия”! Если глаза его не обманывали, то был “Команч” – разведывательно-ударный вертолет RAH-70, для спецопераций в джунглях, горах и прериях, а также над океанами и морями. Крейсерская скорость – до шестисот километров в час, дальность полета – три тысячи, отсек для грузов и десантников, пушки, пулеметы, ПТУРы… Мечта! Особенно для тех, кто хочет быстро смыться.
Пока он дивился на “помело”, бой на ступенях лестницы затих, взрывы смолкли, и теперь часть парашютистов копошилась среди мертвых тел, растаскивала трупы, тогда как другие прочесывали парк. Вполне понятная суета, но Каргину почудилось, что в здание никто не входит. Странно! Он покосился на Мэри-Энн, решил не отбирать бинокль и сбросил с плеча винтовку; потом заглянул в прицел, дернул стволом, отыскивая прятавшиеся за колоннами двери. Точно, никто не входил! Либо успели очистить виллу, либо такой деликатный труд – не для десантников…
Он приподнял оружие. Теперь перед ним была эспланада: пальмы и мандариновые деревца, полосатый тент, скамейки, павильон с полусферическим куполом и вертолет, уже переместившимся от озера. “Команч” неторопливо опустился, сдвинулись створки пилотской кабины и пассажирского отсека, и на террасу стали выпрыгивать парни-рослые крупнокалиберные молодцы. “Преторианская гвардия, телохранители, – подумал Каргин, удерживая на весу тяжелую винтовку. – А кто за ними вылезет?”
Вылез Шон Дуглас Мэлори, собственной персоной. Коммодор, вице-президент и шеф административного отдела ХАК, ответственный за безопасность… Каргин справился с искушением нажать на спуск – дистанция была слишком велика – и только проводил коммодора взглядом до дверей. Шагал тот быстро, энергично, даже подпрыгивая на ходу, и скрылся в кабинете босса. Стражи, числом семь человек, разбились на две группы, направились к лестницам и исчезли; восьмой остался на террасе. Он заглянул в павильон, затем подошел к массивному черному корпусу “Команча”, махнул пилоту. Тот спустился вниз, пошарил в кармане, что-то вытащил. Оба закурили.
Опустив винтовку, Каргин повернулся к девушке.
– Видела, кто прилетел? В той черной кастрюле, с гвардейцами?
Нэнси кивнула с явным облегчением.
– Шон! Весельчак Шон, старая задница… Самый рогатый козлик дядюшки Патрика, и самый верноподданный… Ну, наконец-то! – она приподнялась на носках, потянулась, сладко зажмурившись, потом бросила взгляд в сторону Нагорной дороги. – Пойдем? Увидят нас, пришлют кого-нибудь на четырех колесах и отвезут меня в ванну… и я из нее век не вылезу… Ванна, бутылка виски и сигарета – вот, что мне надо… И ты! Ты приходи, спинку потереть… Придешь, ковбой?
– Как бы нам обоим спинку не потерли, под левой лопаткой, – задумчиво пробормотал Каргин. – Вот что, бэби: отсюда нужно уходить – место нехорошее, открытое. Мы уйдем и посидим немного под деревьями. Посмотрим, что случится.
– А что случится? Что может случиться? – Мэри-Энн неуверенно улыбнулась. —
Ты ведь не думаешь, что Шон…
– Рогатый козлик этот Шон, сама сказала: А оборот у компании – шесть миллиардов… Бо-о-льшие деньги! И большой соблазн.
Соблазн и в самом деле был велик, так что Мэри-Энн притихла и последовала на ним без. возражений. Они спустились по серпантину, но не до самого пляжа, а шагов на двести, зашли в лес и устроились между корнями огромной сейбы. Корни были похожи на доски, поставленные набок – широкие, толстые, пулей не прошибешь. Рядом струился ручей, питавшийся, видимо, из озера. Они напились; потом Мэри-Энн стащила шортики и майку, сполоснула лицо и удалилась в кусты.
Каргин сидел с винтовкой на коленях, привалившись спиной к стволу, и размышлял, что предпринять в нынешней ситуации. Отсиживаться или вылезти наверх? Ждать или вступить в контакт? Может, позвонить? Позвонить, распорядиться, чтоб приготовили ванну для молодой хозяйки? Вряд ли это обрадует коммодора… Решит, что Кренна по двум объектам недоработал, не выполнил контракт… Впрочем, где он, Кренна?.. Надо думать, лежит в кровавой луже под мозаикой с орлом…
Взгляд Каргина обратился к рации, он хмыкнул и нахмурился. Больше всего ему сейчас хотелось не вспоминать о Кренне, избавиться от Мэри-Энн, от Мэлори и корпорации ХАК, и очутиться где-нибудь подальше – так далеко от Иннисфри, чтобы орел не долетел и конь не доскакал. Где-то в Краснодаре или Москве… Либо, на худой конец, в Париже…
Он прикрыл глаза, и в этот момент заверещал мобильник.
Мэлори, кто же еще… Любопытствует, лысая нечисть, кого не добили и почему…
– Ты, капитан? – голос коммодора был, как всегда, бодрым и жизнерадостным. – Докладывай! Есть еще уцелевшие? Кто?
– Все, кого не пристрелили, не подорвали и не сожгли.
– А если поконкретней? – Мэлори сделал паузу и сообщил:
– Слушай, сынок, я очень рад, что ты остался жив. Ты оправдал мои надежды… Так кто же с тобой? Арада и девушка? Мы не нашли их тел.
– Девушка, – сообщил Каргин после недолгого колебания. – Араде просверлили дырочку в затылке.
– Что ж, неплохо…– похоже, коммодор был доволен. – Приводи ее и приходи сам. Или лучше сделаем так: скажи, где вы, и я пришлю машину. 0’кей? Вы, полагаю, устали… Ну, ничего, ничего! Зато тебя ожидает масса приятных сюрпризов!
– Сыт я по горло твоими сюрпризами, весельчак, – пробормотал Каргин, нажав кнопку сброса.
В кустах зашуршало, и появилась Нэнси – умытая и одетая. Брови ее приподнялись, вопросительный взгляд метнулся к телефону.
– Козлик Мэлори звонил. Говорит, что ванна почти готова. Осталось только серной кислоты плеснуть.
– Почему бы и нет? Согласна на кислоту, только б до ванны добраться…-девушка опустилась рядом. – А что он еще сказал? О дядюшке? О Бобби?
– Сказал, что тело Боба найдено, а наши – нет. К большому сожалению.
Щеки Мэри-Энн начали медленно бледнеть.
– Пугаешь меня, ковбой? Или шутишь? Ты правда уверен, что…
Мобильник снова зазвонил. Глядя в расширившиеся глаза девушки, Каргин поднес трубку к уху.
– В чем дело, парень? Перестань дурить!
– Дело в том, – негромко, с расстановкой, произнес Каргин, – что наша умозрительная операция реализована во всех деталях и подробностях. Это вызывает вопросы, не так ли? Или у вас другое мнение?
– Операция… хм-м…– протянул коммодор. – Операция операцией, но все не так, как тебе представляется, мой мальчик. Считай, что это была проверка. Тест на дееспособность и выживание, так сказать. Плюс санитарная чистка… Я ясно выражаюсь?
– Не очень. Для теста слишком много трупов, включая Халлорана и молодого Паркера. Не хотелось бы к ним присоединиться.
Мэри-Энн дернула Каргина за рукав, прошептала:
«Какая операция? Какой тест?» – Он отмахнулся.
– Чего ты хочешь? – произнес Мэлори строгим генеральским тоном. – Что тебе нужно, парень? Я ведь сказал, что все о’кей, что для тебя все неприятности позади, а впереди – одни приятные сюрпризы. Чего же еще? Личное приглашение от президента США и “кадиллак” к подъезду?
– Нужны гарантии.
– Гарантии, вот как… А ты осторожен, мой мальчик! Рад! Это большое достоинство. Ну, слово чести офицера тебя устроит?
"Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие”, – подумалось Каргину. Надо же – прислал убийц на остров, теперь офицерской честью клянется! Из этой чес-ти шубу не сошьешь, жизнь за нее не купишь… Как говорил майор Толпыго, коли враг коварен и хитер, есть одна гарантия: ставь на четыре кости, а к яйцам подвесь гранату.
Но вслух он этого не сказал, а ограничился многозначительным молчанием.
– Не веришь? Чувствую, что не веришь, – Мэлори шумно выдохнул в трубку. – Ладно, послушай меня, сынок… Согласен, все произошедшее на острове было жестоко, антигуманно, бесчеловечно, но – поверь мне! – совершенно необходимо. И все свершилось по воле и приказу мистера Халлорана. Ты спросишь, зачем? И я отвечу: вспомни, где умный человек прячет камень? Среди других камней… А где прячет труп – тем более, если и трупа-то не было? Среди других погибших на поле битвы. И вспомни еще одно: от покушений не спасет ни прочная крепость, ни преданные стражи. Атакующий всегда имеет преимущество и добивается своего. Рано или поздно, но добивается, и ты это знаешь. Ты – солдат!
– Не понял ни слова из вашей галиматьи, – произнес Каргин внезапно охрипшим голосом.
– Я думаю, понял. Ты парень сообразительный… Но если надо, могу поподробнее, – Мэлори вдруг начал чеканить слова, будто рапортовал адмиралу флота:
– Мистер Халлоран, наш босс, желает, чтобы его считали мертвым. Жертвой поголовной резни, учиненной кровавыми фанатиками, которые от возмездия не уйдут. Ни в коем случае не уйдут! Когда мы изловим их всех – и, разумеется, перестреляем – здесь появятся репортеры, телекомментаторы и представители власти, которым положено оценить масштаб трагедии, а также проинформировать о ней мировую общественность. Трагедия, конечно, велика: сотни погибших, и среди них – Патрик Халлоран, достойнейший гражданин великой страны. Он мертв…-голос командора дрогнул, но тут же окреп:
