Позвонила на отделение биостатистики Калифорнийского университета. Ей сказали, что Айзек к ним приходит редко, но она может оставить сообщение.
К черту! Она убьет следующий час, разъезжая по улицам и притворяясь, что наблюдает за территорией, контролируемой бандой гангстеров. Нет, лучше пойдет пешком, избавится от нервной энергии.
Взяла сумку, вышла из участка. На автомобильной стоянке увидела двух мужчин, топчущихся возле ее машины.
Она их не узнала. Темные костюмы, на нагрудных карманах опознавательные таблички. И тут вдруг сообразила, что видела их раньше. Два дня назад они разговаривали и смеялись на этой же стоянке.
В тот раз они ее проигнорировали.
Сейчас они ее поджидали.
Петра пошла к ним. Оба мужчины были усаты. Один белокожий, другой — смуглый. У того и другого синий галстук.
Светлый мужчина сказал:
— Детектив Коннор? Лью Родман, отдел по борьбе с организованной преступностью.
Тон деловой. Ни следа улыбки. Над бескровными губами усы цвета сухой травы. Усики его партнера, словно линия, проведенная черным карандашом.
Эти мужчины хотят поговорить с ней о Селдене? Потому что именно она его опознала? Приятно, когда тебя одобряют.
Петра улыбнулась.
— Рада встретиться с вами. Каковы ваши планы в отношении Омара?
Родман и Черный Карандаш переглянулись.
— Кто такой Омар? — спросил Карандаш. Одобрения в их глазах не было и в помине.
— В чем тогда дело? — поинтересовалась Петра.
— Можем мы поговорить в укромном месте?
— Прежде объясните, в чем дело.
Родман взглянул на партнера. Смуглый человек сказал:
— Дело касается практиканта, которого вы опекаете. Айзека Гомеса.
— Айзек? С ним все в порядке?
— Это, — сказал Карандаш, — мы и пытаемся выяснить.
Их бронзовая «краун виктория» стояла в дальнем конце стоянки. В машине было душно, стало быть, какое-то время они там находились. Петра села на заднее сидение, а Родман и Карандаш — его звали Бобби Люсидо — поместились впереди и открыли свои окна. О Петре не подумали и воздуха ей не дали.
— Жарко, откройте окно.
Родман повернулся, раздался щелчок, и она наконец-то могла дышать.
Люсидо оглянулся. Его редеющие волосы были напомажены, черные пряди полосами перечеркивали лысину.
— Так что вы можете нам сказать о Гомесе?
— Ничего, — сказала Петра, — пока не объясните мне причину вашего любопытства.
Люсидо бросил на нее раздраженный взгляд и отвернулся. Слышно было, как он вздохнул. Потом он снова обернулся и посмотрел ей в глаза.
— Вы ведь его нянька. Петра не ответила. Люсидо ей улыбнулся.
— Ситуация такова: Гомеса заметили в обществе известного наркоторговца и прочих очень плохих парней.
Синяк на лице. Мальчик действительно попал в беду.
— Вы, похоже, не удивлены.
— Конечно, удивлена. Вы, наверное, шутите.
— Да, мы затейники, — сказал Родман. — Сегодня выступаем в телешоу «Фабрика смеха», завтра — в «Ледяном доме».
— Кто этот «плохой парень»?
— А вы не знаете?
Она почувствовал, как вспыхнуло лицо:
— Я ему нянька в полицейском деле. То есть на работе он рядом: работает на компьютере, ездит вместе со мной, куда требуется. А знаю я то, что он гений: он поступил в медицинский колледж, ради удовольствия готовится защитить вторую докторскую диссертацию, и это в двадцать два года. Вы хотите рассказать мне, что происходит? Пожалуйста. Хотите драмы? Учитесь тогда актерскому мастерству.
Черная нитка усов на лице Люсидо опустилась и вновь поднялась. — Докторская диссертация ради удовольствия?
— Не может быть, — сказал Родман. Петра молча на них уставилась.
— Ну, хорошо, — сказал Люсидо, — возможно, ему нужны разные удовольствия.
Он снова от нее отвернулся, и Петра услышал шелест бумаги. Ей передали что-то через сидение.
Черно-белая глянцевая фотография семь на восемь. На ней Айзек и тощий парень. Сидят рядом друг с другом. Парень действительно тощий — втянутые, как у наркомана, щеки, опущенные уголки глаз. Сидят они, похоже, в кабине ресторана. Обитые фанерой стены, еды на столе нет. Возможно, дешевый бар. На наркомане черная одежда, над верхней губой жалкие усики. Агрессивно вызывающая прическа: макушка обрита наголо, на висках волосы оставлены, через правое плечо перекинута косичка, длинная и тонкая, как угорь.
Айзек выглядел как Айзек: аккуратный, чистый, рубашка застегнута на все пуговицы. Только глаза смотрят по-другому.
Более напряженно. Сердито?
Они с наркоманом сидят очень близко друг к другу. Камера поймала их в серьезный момент.
— Кто этот тощий? — спросила Петра.
— Флако Джарамилло, — сказал Бобби Люсидо. — По-испански это так и звучит — «тощий». Флако Джарамилло или Мауси или Кун Фу — это из-за косички. Настоящее его имя — Рикардо Исидор Джарамилло. Он известный наркоторговец. Говорят, что он за деньги убивает людей, хотя никогда за это не привлекался.
— Из какой он банды?
— Он не член банды, — сказал Родман, — хотя знается с бандитами Восточного и Центрального Лос-Анджелеса.
Омар Селден хватался Марселле, что выполняет поручения различных банд. Уж нет ли здесь связи? Петра пригляделась к фотографии.
— Где это снято?
— Так много вопросов… — протянул Бобби Люсидо.
— Если вам требуются ответы, то вы обратились не по адресу.
— Как случилось, что вы стали работать с Гомесом?
— Мне его направил капитан. Он действовал в соответствии с приказом заместителя начальника участка Рэнди Диаса, а тот получил распоряжение от члена муниципального совета Рейса.
— Да, да, этот собачий бред мы прочли, а нас интересуют его связи с подонками, такими как Флако Джарамилло.
— Ну так его и спрашивайте, детектив Люсидо! — сказала Петра. — Я его знаю только как прилежного практиканта.
— Зовите меня Бобби, а это — Лью. Место, где мы сделали фотографию, находится на Пятой улице, рядом с «Кантина нуэва». Там ошиваются дельцы, негодяи, обманщики и прочая сволочь.
Петра провела ногтем по краешку снимка.
— У вас там есть свой человек?
— Скажем так: у нас есть возможность делать фотографии, — сказал Лью Родман. — Причем очень часто героем этих снимков бывает Флако. Так что, когда появился ваш мальчик, весь такой чистенький, в одежде выпускника частной школы, его тут же заметили. Тем более что прямо из дверей он направится в кабину Флако. У нас проснулось любопытство, и мы проследовали за ним до дверей, чтобы записать номер машины. Оказалось, что у него и автомобиля-то нет. Он сел в автобус. Что ж, поехали за автобусом, узнали домашний адрес и вышли на отца Гомеса. Затем кто-то из наших, глядя на фотографию, узнал мальчишку по статье в газете. Оказывается, Рейс дал ему за талант что-то вроде награды.
— Очевидно, что он знаком с Джарамилло, но это не значит, что он его клиент.
— Они общаются, они партнеры, — сказал Роман. — Докторских диссертаций мы не защищали, но знаем, сколько будет дважды два. Ваш студент дружит с плохим парнем и встречается с ним в «Кантина нуэва».
— У вас есть доказательство, что Гомес связан с криминалом?
— Он говорил с Флако, — сказал Бобби Люсидо. — Флако встал, пошел за барную стойку. Вернулся. Через несколько минут Гомес ушел из ресторана с кейсом.
— Он всегда носит с собой кейс.
— Я был уверен в этом, — сказал Бобби Люсидо. Петре стало не по себе.
— Чего вы от меня хотите?
— Пока ничего. Продолжайте то, чем занимаетесь. Но будьте бдительны. Ситуация меняется. Мы дадим вам знать.
— Это что же получается? Я теперь работаю на вас?
— Вы работаете на участок, — сказал Люсидо. — Так же, как и мы. Как только в связи с этим делом у вас возникнет проблема, сразу обращайтесь к нам.
Петре захотелось немедленно выйти из машины, и она схватилась за дверную ручку — ничего не получилось. И не должно было получиться: ведь ее тоже подозревают.
Прежде чем она успела что-то сказать, Лью Родман рассмеялся и нажал на другую кнопку.
Когда она вышла, Люсидо спросил:
— А все же, кто такой Омар?
Петра наклонилась к его окну. Он отодвинулся, и она всунула голову в машину.
— Вы, ребята, откуда, из Долины? Люсидо дернул головой.
— Из Центрального.
— Тогда вам и знать это не надо.
Петра смотрела, как «краун виктория» выезжает со стоянки.
Айзек по-настоящему вляпался.
Гулять пешком ей расхотелось, она решила взять вещички и улизнуть с работы. Как только подошла к задней двери участка, кто-то окликнул ее по имени.
Петра обернулась.
Это был он, мистер Двойная Жизнь. Айзек махал свободной рукой, другая, как всегда, сжимала ручку кейса. Одежда на нем была та же, что и на фотографии в «Кан-тина нуэва».
Интересно, следил ли он за тем, как она говорит с детективами из Даунтауна?
Айзек подбежал к ней. Синяк побледнел, но щека все еще припухшая и намазана тональным кремом.
