— Нам эта сделка обойдется в девяносто миллионов, — заметил Синклер.
— Деньгами платить не обязательно. Мы можем предложить свои акции.
— Нет, нет. Я не хочу выпускать новые акции. Если уж покупать киностудию, то за деньги.
— Решать вам, — не стал спорить Стив. — Вы — босс.
Синклер неожиданно улыбнулся.
— Тогда почему на меня все время давят? Или мне это кажется?
Улыбнулся и Стив.
— Может, причина в том, что вы редко бываете на работе, Спенсер? А когда приходите, от вас всегда требуют окончательного решения.
Синклер рассмеялся.
— Ты никак не угомонишься, не так ли?
Гонт промолчал.
— Пусть этим займется юридический отдел. Могут возникнуть осложнения. Антитрестовское законодательство. Федеральная комиссия связи.
— Они уже над этим работают.
— А как насчет текущих убытков «Транс Уорлд»?
Они же скажутся на нашей прибыли.
— Если мы сохраним структуру компании. Они мне нужны только как съемочный комплекс и фильмотека. А отделение распространения фильмов мы продадим.
— И ты знаешь, кому оно может понадобиться?
Стив кивнул.
— Кому же?
— Сэму Бенджамину. Он мечтает превратить «Самарканд» в одну из ведущих компаний, занимающихся распространением фильмов. А тут уже полностью готовая сеть, охватывающая всю страну.
— Но ухватится ли он за твое предложение? Сливки-то снимаем мы.
— Не совсем так. Нам же придется распространять свои фильмы. Можно прийти к соглашению, которое удовлетворит всех. А лучшего продавца, чем он, не найти.
— Один такой есть.
Стив посмотрел на него.
— Кто же?
— Ты, — рассмеялся Синклер и встал. — Я до сих пор не могу понять, почему дал себя уговорить.
— Потому что в душе понимаете, что иного выхода нет.
— Наверное, ты прав, — Синклер задумался. — Однако, вскорости я сброшу с себя эту ношу. И решать придется тебе самому.
Стив понимал, о чем речь. Устав корпорации определял предельный возраст всех работников, включая и президента.
— Не будем торопить время, — ответил он. — Вы нам нужны.
— Благодарю, — Синклер снова сел. — В сегодняшней газете твой снимок с симпатичной женщиной. Итальянской актрисой, — он помолчал. — Что-нибудь серьезное?
Стив покачал головой.
— Просто знакомая.
— Кто-то мне говорил, что у нее связь с Бенджамином.
Старик ничего не упускал.
— Возможно, такое и было.
— Я надеюсь, что все это не повлияет на твои отношения с Бенджамином, — продолжил Синклер. — Особенно теперь, когда ты намерен еще теснее с ним сотрудничать.
Насколько мне известно, неверность любовницы мужчины воспринимают более болезненно, чем измену жены.
Однако на этот раз Спенсер ошибся. Едва Стив вернулся в кабинет, позвонил Сэм.
— Паршивец ты этакий! — он засмеялся. — Ты трахаешь мою девушку!
Злости в голосе не чувствовалось.
— Ты должен признать, что я вел себя, как истинный джентльмен. Подождал, пока вы разойдетесь в разные стороны.
— Она — хороший человек. Стив, — голос Сэма стал серьезным. Будь к ней добр. Ей нужен такой мужчина, как ты.
— Хватит об этом. Сэм, — переменил тему разговора Гонт. — Ты же звонишь не из-за Марилу.
— У меня осложнения с «Транс Уорлд». Я закончил пять фильмов для них и готов взяться за свои, но они просят повременить из-за недостатка средств. Последние шесть месяцев их преследовали неудачи, и они должны дождаться прибыли от новых картин.
— Можешь не продолжать. Крэддок изобразил искреннее огорчение, сказал, что очень расстроен, но начальство…
— Так ты знаешь этого сукиного сына?
— Знаю.
— Почему ты не предупредил меня?
— А ты со мной советовался?
Долго в трубке слышалось лишь тяжелое дыхание Сэма.
— Они готовы дать семьдесят пять процентов. Двадцать пять должен найти я сам.
— Сколько? — коротко спросил Стив. — Шесть миллионов на пять картин. Дейв Даймонд дает мне четыре.
Остальное я хочу получить от тебя.
— Фильмы я получу?
— Через три года после выхода на экран.
— Считай, что деньги уже у тебя. Но при одном условии.
— Каком?
— В следующий раз читай контракт до конца, в том числе и те строчки, что набраны мелким шрифтом. Крэддок уже проделывал этот трюк. Это его любимый пункт, позволяющий умыть руки. Он и представить себе не может, что ты найдешь такую сумму.
— Я уволю своего адвоката, — пообещал Сэм.
Войдя в холл, он увидел стоящие на полу чемоданы.
Налил себе виски, включил телевизор.
Не повернулся, когда открылась дверь спальни.
— Я не думала, что ты придешь так рано. Звонил Сэм.
Ты с ним говорил?
— Да.
— Он не удивился, что я у тебя?
— Ас чего ему удивляться? Твой приезд сюда — не тайна.
— Я бы не хотела, чтобы вы поссорились из-за меня.
— Мы не ссорились. Он звонил по делу.
— Пожалуй, я пойду. Я заказала билет на девятичасовой рейс в Рим… Извини.
— За что?
— Я тебя разочаровала.
— То было не разочарование. Изумление.
— Не понимаю.
— Как выяснилось, ты ничего не знаешь о любви. Ты боишься дать волю чувствам.
— Возможно. — Марилу по-европейски протянула руку. — До свидания, Стивен Гонт.
Он не шевельнул и пальцем.
— Не убегай.
— Я не убегаю. Еду домой.
— Это одно и тоже. Сейчас ты уедешь и уже никогда не найдешь то, что ищешь. И страх навсегда останется с тобой.
Она молчала, всматриваясь в его лицо.
— Ты хочешь, чтобы я осталась? Даже после этой ночи?
— Да.
— Почему?
Их взгляды встретились.
— Потому что мне кажется, что мы сможем полюбить друг друга. А любовь — штука редкая. И негоже отказываться от нее, даже если мы только надеемся на ее приход.
Марилу упала на колени, прижалась к его ногам.
— Стивен Гонт. Я думаю, что уже влюблена в тебя.
Марилу неторопливо доплыла до дальнего торца бассейна, вылезла из воды, постояла, вдыхая теплый, пахнущий свежескошенным сеном воздух Коннектикута. Взяла полотенце, начала вытираться.
Из-за спины легкий ветерок доносил мужские голоса.
Она обернулась. Они сидели, уткнувшись в разложенные перед ними бумаги, и не смотрели на нее. Так что Марилу не осталось ничего другого, как любоваться голубыми водами пролива Лонг-Айленд.
Бассейн находился на вершине покатого холма, склон которого сбегал прямо к воде. От берега на восемьдесят футов уходил мол. С одной стороны от него стояла большая моторная яхта. С другой — два катера и парусная яхта.
Она подумала, как хорошо в такой день выйти в море под парусом. Вдвоем, она и Стив. Да еще солнце и море.
Но, видать, не получится.
Вновь она повернулась к мужчинам. Весь день Стив сидел со стариком, разъясняя, что же написано на этих белых листках. Она направилась к ним. Голос Стива звучал все отчетливее.
— Фонды и брокерские конторы заверили меня, что войдут в долю. Значит, без их контроля не обойтись. Нынешнее руководство их не устраивает, так что они предложат своих людей. А вот деньги они не хотят.
— Так что они возьмут?
Марилу задержалась у своего стула, взяла пачку сигарет.
— Долговые обязательства, тридцать долларов на каждую акцию и такое же число привилегированных акций[29] по пять долларов. Этот вариант их устраивает больше.
— Естественно, — хмыкнул Синклер. — Так не надо платить налогов. Во всяком случае, пока долговые обязательства и акции не проданы. Но в итоге нам придется вложить на пятнадцать миллионов больше.
— Но есть и компенсация. Во-первых, мы можем отнести к расходам стоимость долговых обязательств и процентные выплаты по ним. Во-вторых, нам не надо выкладывать наличные. А когда-таки придется расплачиваться, мы уже сможем воспользоваться ста пятьюдесятью миллионами, что принесет нам фильмотека. То есть мы заплатим им их собственными деньгами.
— Они понимают, что ты отсекаешь отделение распространения фильмов?
— Да, — кивнул Стив. — И не возражают. Ибо им известно не хуже нас, что это источник убытков. Но одна проблема здесь налицо.
— Какая же?
— У них нет желания финансировать «Самарканд».
— То есть Сэма Бенджамина?
— Именно так.
— В чем причина?
— Причин они назвали множество. Но умолчали об истинной. Им неохота иметь дело с «еврейским выскочкой».
— Если распространение остается у нас, теряется вся выгода. Мне не хочется каждый год изымать из нашей прибыли пять миллионов.
— Я думаю, есть возможность обойти и это препятствие.
— В твоем голосе не чувствуется уверенности.
— Не попробовав, не узнаешь. Я предлагаю следующее. Мы можем внести пятьдесят процентов капитала на подготовку его фильмов. Так что теперь я должен найти для него недостающие пятьдесят процентов.
— Ты с ним уже говорил?
— Нет. Сначала хотел получить у вас «добро».
— Ты его получил. Но я надеюсь, что твой дружок нас не подведет. Если он что-то сболтнет, сделка провалится.
