Сара все еще находилась в объятиях мужчины, а он прижимал ее к двери. Господи!
Нужно разобраться с ним. Немедленно.
Купу казалось, что он получил жестокий удар в грудь. Надо прикончить гада прямо на подъездной дорожке. Как он смеет приставать к его женщине…
Но Куп медлил, он не мог уйти до того, как мужчина покинет квартиру Сары. Наконец они отошли друг от друга, и Куп, продолжая сидеть на корточках, стал ждать, когда же они расстанутся. Иенсен держала мужчину за руку. Она не хотела отпускать его, тянула обратно.
— Недоносок, — подумал Куп и понял, что снова говорит вслух. — Я вырежу твое поганое сердце, недоносок, вырежу твое поганое…
В этот момент распахнулась дверь, ведущая на крышу. Ослепительный луч света стал подниматься по трубе кондиционера. Куп упал на живот, приготовившись драться или бежать.
В десяти футах от того места, где он спрятался, послышались голоса, потом хлопнула дверь.
Полиция.
— Надо быстро.
Нет, не копы. Это женщина.
— Все и будет быстро, — заверил мужской голос. — Могу тебе обещать. Ты меня так возбуждаешь, что я с трудом сдерживаюсь.
— А если Кари станет искать матрас? — ответил женский голос.
— Нет, ее такие вещи не интересуют… Пойдем спрячемся за кондиционером. Давай…
Женщина захихикала, и Куп услышал, как по засыпанной гравием крыше зашуршал матрас из пластика. Куп посмотрел в сторону дома Иенсен. Сара опять целовалась со своим гостем — они никак не могли расстаться, она стояла на цыпочках у открытой двери, а его рука опустилась немного ниже талии, почти касаясь попки.
Ниже, в восьми футах от Купа, снова заговорил мужчина:
— Дай мне до них добраться, дай добраться… О господи, они выглядят потрясающе…
— Милый, если бы Кари и Боб могли нас сейчас видеть… О боже.
На противоположной стороне улицы Сара Иенсен закрыла дверь, прислонилась к ней спиной, закинула голову назад, и на ее лице появилась странная полуулыбка.
— Только не порви, не порви… — шептала женщина.
— Господи, да ты вся мокрая, — отвечал мужчина. — Мокрая маленькая стерва.
Ярость ослепляла, сердце стучало, точно паровой молот. Куп лежал тихо, как мышка, но гнев овладевал им все сильнее. Он даже хотел спрыгнуть вниз и прикончить парочку, которая там развлекалась.
Впрочем, он тут же отбросил опасную идею. Рядом с этим домом уже убита одна женщина, мужчина лежит в коме. Если здесь погибнут еще двое, у полицейских возникнут серьезные подозрения и он больше не сможет вернуться сюда.
Кроме того, у него с собой только нож. Возможно, ему не удастся убить обоих. Со своего места Куп не видел мужчину. Если он большой и сильный, то быстро не получится, поднимется шум.
Куп прикусил губу, слушая, как парочка занимается любовью. Женщина визгливо вскрикивала, но Купу эти звуки казались фальшивыми.
— Перестань царапаться, — шепнул парень.
— Я ничего не могу с собой поделать, — ответила женщина.
«Господи…» — подумал Куп и повернул голову в сторону квартиры Сары Иенсен.
Сара направилась в ванную комнату и закрыла дверь. Куп знал, что она пробудет там довольно долго. Он лег на спину и стал смотреть на звезды, слушая шепот парочки, расположившейся ниже. Проклятье.
— Слушай, давай я сделаю вот так, ну же… — просил мужчина.
— Господи, если Боб узнает, чем я занимаюсь…
Утром, когда пришел Лукас, Грив разговаривал по телефону, положив ноги на свой письменный стол. К ним неспешно подошел Андерсон.
— Парень из убойного отдела в Мэдисоне поболтал с женщиной по имени Эбби Уид, — сообщил он. — Она подтвердила, что познакомилась с Джо Хиллиродом в книжном магазине. Уид не помнит, какого числа, но у нее в памяти остался их разговор. Она сказала, что провела с ним ночь и что ей не нравится отвечать на подобные вопросы.
— Проклятье, — без особого жара сказал Лукас. Он чувствовал, что Хиллирод не тот, кого они ищут, а потому не рассчитывал на многое. — Вы не видели Меган Коннел?
Андерсон покачал головой, но Грив, продолжая говорить по телефону, поднял палец, произнес еще несколько слов и прикрыл микрофон ладонью.
— Она мне звонила и сказала, что плохо себя чувствует, но обещала прийти позже, — сообщил он и вернулся к прерванному разговору.
«Плохо себя чувствует». Вчера вечером Коннел была на грани срыва. Он не хотел оставлять ее одну, предложил переночевать у него дома, в комнате для гостей, но она ответила, что с ней все в порядке.
— Мне не стоило говорить тебе о Бенето, — сказал Лукас.
Она взяла его за руку.
— Лукас, ты правильно поступил. Это одно из самых приятных событий за последний год.
Но в ее глазах застыла такая печаль, что он не выдержал и отвернулся.
Грив положил трубку на рычаг и вздохнул.
— Как далеко ты продвинулся в изучении дел, касающихся сексуальных преступлений? — поинтересовался Лукас.
— Не слишком, — ответил Грив и отвел взгляд. — Честно говоря, я только начал. Я рассчитывал, что сумею найти дополнительные улики в квартире, где убили учительницу.
— Проклятье, Боб, забудь про свою чертову квартиру, — резко сказал Лукас. — Необходимо просмотреть эти дела — у нас сейчас каждый человек на счету.
Грив встал и встряхнулся, как собака. Он был немного ниже Лукаса, и черты лица у него были более тонкими.
— Лукас, я не могу. Я стараюсь, но у меня ничего не получается. Это как кошмар. Клянусь богом, вчера я ел мороженое, сахарную трубочку, и неожиданно подумал: «А если они отравили ее мороженое?»
Лукас молча посмотрел на него, и через минуту Грив покачал головой.
— Конечно, ничего такого не было.
— Никаких токсинов, — хором сказали они.
Джен Рид нашла Лукаса в его кабинете. «У нее замечательные глаза, — подумал он. — Как у итальянки». Он легко мог бы утонуть в них. На мгновение ему представилась эротическая сцена: Рид лежит на постели, подложив под плечи подушку, голова откинута назад, до оргазма остается мгновение. В последний момент она поднимает голову, открывает глаза, и тот миг, когда она осознает его присутствие, становится самым сексуальным во вселенной…
— Ничего, — смущенно признался он. — Ни одной новой детали.
— А что с людьми, которых вы взяли во время рейда в Висконсине?
В ее глазах плясали искорки веселья. Она знала, какое впечатление производит на Лукаса. И ей стало известно о рейде.
— История неплохая, но она не имеет отношения к нашему делу, — солгал он. — Кучка людей, которые называют себя «Семена» — когда-то в северо-западном Висконсине орудовала банда байкеров «Дурные семена», — превратилась в организованную преступную группу. Полицейские называют их деревенской мафией. В общем, эти парни грабят пригородные магазины, торгующие оружием. Нам удалось захватить большую партию винтовок и пистолетов.
— Да, интересно, — сказала Джен Рид, что-то записала в блокнот и задумчиво прикусила резинку на конце карандаша. Получилось очень возбуждающе. Лукас подумал, что он начинает зацикливаться на идее о телеведущих и оральном сексе. — Оружие сейчас… горячая тема.
Она периодически делала паузы, оставляя лакуны в разговоре, словно приглашала Лукаса заполнить их.
— Рид — английская фамилия? — спросил он, когда журналистка замолчала.
— Да, мой отец англичанин, — сказала она. — А что?
— Я подумал о твоих замечательных глазах. Ты ведь знаешь, что у тебя итальянские глаза?
Она улыбнулась и слегка прикусила нижнюю губу.
— О, спасибо…
Когда она уходила, Лукас встал, чтобы проводить ее. Рид двигалась немного медленнее, чем он, и Лукас оказался совсем рядом с ней. «От нее чудесно пахнет», — отметил он. Лукас смотрел, как она идет по коридору, и думал: «Нет, из нее не получилась бы спортсменка, все линии слишком мягкие и плавные». На углу она обернулась, чтобы проверить, смотрит ли он ей вслед, и хотя они были совсем не похожи, Рид напомнила Лукасу Уэзер.
Оставшуюся часть дня он провел, разбирая гору бумаг — старые рапорты и версии. После двух появилась Коннел, еще более бледная, чем обычно, и сообщила, что работала за компьютером. Лукас рассказал ей о беседе с Эбби Уид. Меган кивнула.
— Я уже вычеркнула их. Налет на Хиллиродов был нашим добрым делом, но не более того.
— Как ты себя чувствуешь?
— Паршиво, — сказала она и тут же добавила: — Но не из-за того, что произошло вчера вечером. Просто… болезнь возвращается.
— Господи, Меган…
— Я знала, что так будет, — добавила она. — Послушай, я собираюсь поговорить с Андерсоном и начать помогать Гриву с делами о преступлениях на сексуальной почве. Ничего другого я придумать не смогла.
Она ушла, но через десять секунд вернулась.
— Мы должны взять его, Лукас. На этой неделе или на той.
