Джин с кислой миной смотрит на нее.
— У нас нет времени, Джин. Он предупредил нас, что собирается убить снова.
Он сразу становится серьезным.
— Сделаю, что смогу.
Я захожу в офис и застаю Алана за разговором по телефону. Он говорит быстро. Что-то его взволновало. В одной руке он держит досье Энни.
— Мне требуется подтверждение, Дженни. Хочу быть уверенным на сто процентов. Ладно. — Он ждет, нетерпеливо притоптывая ногой. — Правда? О’кей, спасибо. — Он вешает трубку, вскакивает с кресла и подходит ко мне: — Помнишь, я тебе говорил, что меня что-то беспокоит?
— Да.
— Это было в списке вещей, взятых из ее квартиры. — Он открывает досье и находит нужную страницу. — Квитанция от дезинсектора, он осматривал ее квартиру за пять дней до убийства.
— И что?
— Дело в том, что в таких местах, где она жила, эти услуги обычно оказываются для всего дома в целом.
— Не обязательно. Но продолжай.
— Да, я бы тоже не обратил внимания. Но я видел эту квитанцию своими глазами, и что-то насчет нее меня с той поры беспокоило.
— Выкладывай, Алан.
— Прости. Я говорю о надписи на квитанции. — Он хватает со стола блокнот и читает: — «Миру я пугал кошку паатс». Хрен знает что! А расписался этот парень так: Явойт Ацийбу.
— Странное имя.
— Это анаграммы, верно? — вмешивается Джеймс.
Алан удивленно смотрит на него:
— Совершенно верно. Как ты… Ладно, проехали. — Он поворачивается ко мне и показывает блокнот: — Видишь, поменяй буквы местами в первой записи и получишь: «Умри, глупая потаскушка».
У меня холодеют руки.
— А в подписи переставь буквы и получишь: «Я твой убийца».
— Последнее оскорбление, — бормочет Джеймс. — Он говорит ей прямо в лицо, что она умрет, что он ее убьет. А она не догадывается.
По идее я должна прийти в ярость, но ничего не чувствую. Похоже, я привыкла к играм Джека-младшего, закалилась. Бросаю взгляд на Алана:
— Ты недурственно потрудился.
Он пожимает плечами:
— Я всегда интересовался анаграммами. И обращал внимание на детали.
— Да, да, ты просто потрясающ, — говорит Джеймс. — Вот только что мы с этим будем делать?
— А это ты нам скажешь, задница, — говорит Алан.
Джеймс не обращает на оскорбление никакого внимания. Он кивает и продолжает размышлять:
— Не думаю, что он решил позлорадствовать. Скорее, он проводил рекогносцировку.
— Или хотел проверить полученную информацию, — говорю я. — Возможно, он бывал там раньше и хотел убедиться, что ничего не изменилось.
— Хотел присмотреться, — говорит Алан. — Это похоже на правду. Ведь эти парни умные, осторожные, они все планируют.
— Возможно, это их принцип действия, — говорю я и начинаю заводиться. — Если мы сумеем определить, кто станет их следующей жертвой, то схватим разведчика. — Я поворачиваюсь к Лео: — Как у нас дела на этом фронте?
Лео морщится:
— Боюсь, никаких хороших новостей. Регистрационный номер оказался непостоянным. Нам удалось засечь, откуда он выходил в Интернет, но и тут мы попали в тупик.
— Это почему?
— Он пользовался киберкафе. Это такое кафе, где можно выйти в Интернет. Полная анонимность.
— Черт. Что-нибудь еще? Хоть что-то?
— Нет.
— Что ж, все включайте свои мозги. На полную катушку.
Звонит телефон. Алан отвечает, слушает, вешает трубку.
— Можно идти в лабораторию, — говорит он мне.
Я спускаюсь на лифте на четыре этажа. Вхожу в лабораторию. Джин оживленно беседует со снисходительной Келли.
— Осторожнее, — говорю я ей, — он тебя заговорит.
Джин поворачивается ко мне:
— Я рассказывал агенту Торн о последних достижениях в области идентификации ДНК.
— В голову ударяет, — замечает Келли самым сухим своим тоном.
Джин ухмыляется.
— Да будет тебе, — говорит он. — Я ведь неплохо тебя знаю, Келли. Ты была одной из лучших моих студенток.
Она улыбается и подмигивает мне.
Я салютую ему:
— Слава тебе, о великий Джин! Кстати, о птичках, что у тебя есть для меня?
Он в последний раз хмурится в сторону Келли. Она показывает ему язык. Он со вздохом поворачивается ко мне:
— Никаких непосредственных физических улик. Я имею в виду, никаких отпечатков пальцев, ниток, волос, эпителий, ничего такого. Но то, что там есть, очень и очень интересно. Это говорит нам о преступнике то, о чем он сам не догадывается.
У меня сразу ушки на макушке.
— В смысле?
— Все в свое время, Смоуки. Чтобы понять, тебе сначала нужно прочитать письмо. — Он передает мне лист бумаги. — Приступай.
Я не люблю загадок. Но Джин — один из лучших судебных экспертов в этой стране. Может быть, даже в мире. Да и Келли мне кивает:
— Стоит потерпеть, лапонька.
Я принимаюсь за письмо.
Привет, агент Барретт!
Я умираю от любопытства: как вам понравилась повесть о Ронни Барнесе? Боюсь, умишком он был скуден, но вполне годился, чтобы проиллюстрировать то, что я хотел сказать. Я знаю, вас мучает мысль: как много еще Ронни бродит вокруг? Увы, мне приятно держать вас в неведении.
Я видел, как вы входили в тир после возвращения из Сан-Франциско. Ну, я и волновался! Всегда приятно, когда гамбит так идеально разыгран. Теперь мои оппонент полностью во всеоружии. При этой мысли у меня кровь быстрее бежит по венам. А у вас нет этого ощущения? Сердцебиение не учащается? Вы заметили, как обостряются чувства?
— Он следит за тобой, лапонька.
— Да. Нам придется этим заняться.
Вы сейчас выглядите по-другому, агент Барретт. Более опасной. Уже не прячете шрамов, которых когда-то стыдились.
Это хорошо. И для вас, и для меня. Потому что теперь мы можем отбросить нежности. Теперь мы можем сделать игру по-настоящему интересной!
Я вложил в посылку две вещи специально для вас. Одна из них, содержимое банки, нуждается в объяснении.
Давайте поговорим об Энни Чэпмен. Еще ее называют Темная Энни. Припоминаете, агент Барретт? Вы должны помнить. Она была второй жертвой моего предка.
Бедная, бедная Энни Чэпмен. Знаете, она не всегда была грязной шлюхой. Она дождалась, когда умрет ее муж, и только тогда начала раздвигать ноги для всех желающих. Отвратительно. Убив ее, мой предок вскрыл нарыв на теле общества.
Она была первой, у кого Джек взял кое-что на память. Он вырезал ее матку, верхнюю часть влагалища и две трети почки.
Разумеется, многие пытались всячески это объяснить. И разумеется, все они ошибались. Ни у кого не хватило проницательности, чтобы понять замысел моего предка. Я поделюсь им с вами, так что слушайте внимательно.
Джек знал, что его кровные родственники в прошлом были людьми необыкновенными. Они произошли от древних хищников. От охотников. Они были выше человеческого стада. Он знал, что на нем лежит обязанность передать свои знания и свою силу будущим поколениям, объяснить, в чем заключается наша святая миссия.
И он собрал много сувениров. Он собирал эти кусочки шлюх, запечатывал их, хранил. Он завещал передавать их из поколения в поколение в качестве напоминания о нашей святой миссии.
Я ведь говорил, что предоставлю вам доказательство моих претензий, агент Барретт. Я держу слово. Я передаю вам один из этих священных сувениров. Сохраненную матку Энни Чэпмен.
Производит впечатление, не правда ли? Проводите свои тесты. Потом вам будет еще труднее спать по ночам. Потому что вы будете твердо знать, что потомок Человека из тени где-то рядом с вами.
— Он правду пишет, Джин? В этой банке действительно женская матка?
Он улыбается. Еще одна загадочная улыбка.
— Мы еще об этом поговорим. Дочитывай письмо.
Человек из тени. Хотя есть всего один оригинал, вы знали много самозванцев, не так ли, специальный агент Барретт? Тех, кто живет в тени, кто там и убивает. Мой предок был рожден в тени. И получил в наследство тьму.
Он любил тень, и тень… отвечала ему взаимностью. Он был ее самым чистым ребенком.
Но я отвлекся.
Я послал вам еще одну дискету. Я продолжаю миссию своего предка. Я очистил землю еще от одной шлюхи, вскрыл еще один нарыв.
— Черт, — говорю я.
Надеюсь, вы получите удовольствие. Я весьма горд своей работой.
Пока все, агент Барретт. Можете быть уверены, я еще дам о себе знать. Возможен и личный контакт. Одна неделя. Тик-так, тик-так.
Из ада,
Джек-младший.
Я откладываю письмо и смотрю на Джина:
— Рассказывай.
Он потирает руки.
— Прочтя это послание, я, разумеется, прежде всего занялся банкой. Провел несколько основных тестов и таким образом это обнаружил.
— Что?
Он делает эффектную паузу.
