— Думаю, да. Да, я уверен.
Я попросил его спуститься вниз и в «Регистре Ллойда» найти информацию о «Гризельде».
— Если она там есть и ее описание соответствует судну наших преследователей, я хотел бы узнать, хоть приблизительно, ее скорость.
Он колебался, переводя взгляде меня на Пэтча, но все же зашагал в сторону носа, где находился главный люк.
— Что, если это действительно «Гризельда»? — спросил Пэтч.
— Если это она, значит, сегодня утром ее зафрахтовали, — ответил я. — И это сделал кто-то из тех, кто был в суде.
Снова включился прожектор, и я увидел, что он смотрит на меня в упор.
— Ты уверен?
Я кивнул. Я видел, что он размышляет, пытаясь понять, что к чему. «Морская Ведьма» накренилась от порыва ветра. Брызги полетели мне в лицо. Тут вернулся Майк.
— Как ты узнал, что это «Гризельда»? — спросил он.
— Так значит, я был прав?
— Да. Это или «Гризельда», или однотипное судно. Построено Паркхерстом в тысяча девятьсот тридцать первом году.
— Какая у нее максимальная скорость?
— Трудно сказать. На ней стоит два шестицилиндровых двигателя Паркхерста. Но это родные двигатели, и все зависит от того, как за ними ухаживали. Навскидку я мог бы предположить, что она делает чуть больше восьми узлов.
«Морская Ведьма» кренилась все сильнее, и волны уже захлестывали носовую часть палубы.
— В безветренную погоду.
— Да, в безветренную погоду.
Ветер крепчал, поднималась волна. Я думал о том, что чуть больше чем через два часа течение изменит свое направление и повернет на запад. Крепчающий ветер взобьет короткие и крутые волны. Это снизит скорость «Гризельды» как минимум на один узел.
— Я буду держаться прежнего курса, — сообщил я Майку. — Я думаю, за ночь мы сумеем от них оторваться.
Я рассказал им о яхтенном брокере, которого мы встретили с Хэлом, и об угрозах Хиггинса.
— Хиггинс догадался, что ты явишься в Лалворт, — добавил я, глядя на Пэтча.
— Хиггинс!
Он обернулся и посмотрел назад. Прожектор светил ему в лицо, и в том, как сверкали его глаза, было что-то такое, чему я не мог найти определение. Это мог быть гнев, страх или воодушевление… Я не знаю. Затем прожектор выключили, и он превратился просто в стоящую рядом со мной черную тень.
— Ну, если это всего лишь компания «Деллимар»… — с явным облегчением произнес Майк. — Что они могут нам сделать? — добавил он.
Пэтч развернулся к нему.
— Ты, кажется, ничего не понял… — В его голосе звучали горькие нотки, и он говорил короткими и отрывистыми фразами.
Но я уже заразился его настроением и все чаще поглядывал через плечо. Мне только кажется, или моторка уже гораздо ближе? Я поймал себя на том, что озираюсь вокруг в поисках огней других судов. Но вокруг не было никого и ничего, кроме ночного мрака, в котором белели барашки на гребнях волн, накатывающихся на нас из темноты.
— Что ж, мы идем дальше. Других предложений нет?
Я уже не был уверен в том, что мне следует предпринять.
— У тебя нет выбора, — ответил Пэтч.
— Как так? — Майк снова спустился в кокпит. — Мы можем укрыться в Пуле. Этот катер нас преследует и… В общем, я думаю, что следует прибегнуть к помощи властей.
По его голосу было слышно, что он нервничает. Большая волна разбилась о борт, и яхту накренило порывом ветра так сильно, что подветренная часть палубы оказалась вровень с поверхностью воды. Море здесь было мельче. Волны закручивало в водовороты, и «Морскую Ведьму» затрясло. Гребной винт с натугой вибрировал под кормой. Нос вспарывал волны, и вся передняя часть палубы была залита водой.
— Бога ради, выключите вы этот двигатель! — закричал на меня Пэтч. — Ты что, не чувствуешь торможение?
— Это не твоя яхта, и ты здесь не командуешь! — взвился Майк.
— Он нас тормозит, — повторил Пэтч.
Он был прав. Я уже и сам об этом подумывал.
— Майк, заглуши его, пожалуйста, — обратился я к приятелю.
Он поколебался, но затем скрылся в штурманской рубке. Гул двигателя стих. Наступила тишина, в которой шум моря вдруг показался противоестественно громким. Влекомая только парусами яхта слилась со стихиями, для которых она и предназначалась, встраиваясь в узор ветра и волн. Ее движение стало более плавным. На нашей палубе перестали плескаться волны.
Но хотя Пэтч оказался прав, Майк вернулся из рубки, пылая гневом.
— Ты, кажется, чертовски уверен, что ради тебя мы собираемся соревноваться с этим катером! — произнес он и, обернувшись ко мне, добавил: — Послушай моего совета, Джон. Поворачивай по ветру и вези нас в Пул.
— По ветру катер будет быстрее нас, — вставил Пэтч.
— Тогда бери против ветра, и поехали в Уэймут.
Я покачал головой.
— Бесполезно.
— Катер перегонит вас в любом случае, — подтвердил Пэтч.
— Да в чем, собственно, дело? — возмутился Майк. — Они ничего не могут нам сделать. На их стороне закон, вот и все.
— Господи боже мой! — произнес Пэтч. — Ты все еще не понимаешь? — Он наклонился вперед, и его лицо оказалось совсем рядом с моим. — Скажи ему, Сэндс. Ты видел Гундерсена. Теперь ты знаешь положение дел. — Несколько секунд он пристально смотрел на меня, а затем снова развернулся к Майку. — Слушай! — произнес он. — Они задумали сорвать куш больше, чем в четверть миллиона фунтов. Груз сняли с судна и продали китаезам. Эта часть плана прошла удачно. Но все остальное пошло не так, как они рассчитывали. Капитан отказался в этом участвовать. Они попытались затопить судно во время шторма, но у них ничего не вышло. Деллимар попробовал довершить дело самостоятельно, но все испортил. — Он почти кричал в попытке донести до Майка то, во что он верил. — Как ты не можешь взглянуть на это с их точки зрения? Двенадцать человек утонуло. Старик-капитан умер, возможно, его убили. А сам корабль торчит на рифах. Они сделают все, чтобы не позволить мне добраться до «Мэри Дир». И вам они этого тоже не позволят. Теперь они не посмеют даже впустить вас в какой-нибудь порт. Во всяком случае, пока они не избавились от «Мэри Дир».
Майк смотрел на него, открыв рот.
— Но это совершенно невообразимо, — выдохнул он.
— Почему невообразимо? Должно быть, им известно, что я здесь. И вы не пустились бы наутек, если бы не поверили моей истории. Представь себе, что их ждет, если обнаружится правда.
Майк обернулся ко мне.
— Джон, ты в это веришь?
Он был очень бледен, а в голосе слышалась растерянность.
— Я думаю, нам лучше всего попытаться избавиться от преследования, — произнес я.
У Пэтча были свои собственные основания нас подгонять, но я точно знал, что не хочу того, чтобы этот катер догнал нас в темноте.
— Господи ты боже мой! Это же Ла-Манш. Здесь они ничего не могут нам сделать. — Он смотрел на Пэтча и на меня, ожидая ответа. — Ну какого черта, в самом деле, что они, по-вашему, могут сделать?
Затем он перевел взгляд на окружающий нас мрак, и до него постепенно начало доходить, что то, что мы находимся в Ла-Манше, не имеет ровным счетом никакого значения. Нас было всего трое в этой черной пустыне из взлохмаченных волн с белыми барашками на гребне. Не говоря больше ни слова, он извлек из шкафчика лаглинь и отправился на корму бросать его в воду.
— Значит, путешествие продолжается, — произнес Пэтч.
От внезапно нахлынувшего на него облегчения его голос прозвучал как-то устало. Это заставило меня вспомнить, что прошлой ночью он не спал, что он уже два дня ничего не ел, и вообще, много недель живет в состоянии постоянного напряжения.
Майк вернулся в кокпит.
— Похоже, догнать нас им пока не удается, — пробормотал он.
Я взглянул назад, на «Гризельду». Ее сигнальные огни время от времени скрывались за гребнями высоких волн.
— Когда течение повернет, — произнес я, — мы пойдем против ветра. Возможно, это позволит нам от них отделаться. — Я встал из-за штурвала, с трудом выпрямляя затекшие ноги. — Майк, возьмешь на себя первую вахту?
Нам придется дежурить по два часа и по четыре часа отдыхать. Один человек будет стоять у штурвала, двое других отдыхать, готовясь в любую минуту его сменить. Для такой тяжелой гонки у нас отчаянно не хватало рук. Передав штурвал Майку, я вошел в рубку, чтобы сделать запись в журнале.
Пэтч вошел за мной.
— Ты не думал о том, кто может находиться на этом катере? — спросил он. Я покачал головой, не понимая, куда он клонит, и он добавил: — Гундерсена там не будет, это и так ясно.
— Кто же там, в таком случае, может находиться?
— Хиггинс.
— Да какая разница, кто из них сейчас гонится за нами? — спросил я. — Что ты пытаешься этим сказать?
— Вот что, — серьезно произнес он. — Гундерсен такой человек, который пойдет только на разумный риск. Но если этим катером управляет Хиггинс…
