— Хочу встретиться со Жрицей, — просто сказала Настя.
Татьяна с Эльзой вновь переглянулись.
— Ты помнишь, что случилось в последний раз? — осторожно напомнила Татьяна.
— Конечно, — кивнула Настя после паузы.
— Мы-то организуем, можешь не сомневаться, — вздохнула Таня в свою очередь. — Только неизвестно, что изо всего этого получится. И, знаешь, совсем не факт, что Жрица воспылает желаем тебя увидеть вновь.
Эльза накрыла Настину руку своей.
Мы, — продолжила Эльза, — займемся твоими комбами. Думаю, снимем к вечеру, ты нам хотя бы пару фоток его оставь. А уж завтра, если у тебя и у нас все получится, мы поговорим со Жрицей. Ты ведь ее знаешь, Насть, прибегать к ней с поджатым хвостом — одно. А придти с устраненной проблемой — совсем другое. И, вообще я думаю, лучше связаться с Младшей. Она более вменяема. Тогда завтра, по результату, мы тебе и перезвоним.
— Спасибо, — неуверенно улыбнулась Настя. — Спасибо вам, девочки!
— Не за что, — кивнула Татьяна. — Главное — будь осторожнее.
1
Утра началось с крика.
Олег, повернувшись и приподняв голову с подушки, различил два голоса: Иринин — легкий, любимый, но сейчас противный, злой фальцет, и тещин — всегда отвратительный густой бас. Причиной ругани наверняка был вчерашний семейный вечер и вопиющее поведение в конец обнаглевшего Олега.
Вчерашний вечер, с трудом вспомнил он. Настя, Мишка…
Его пробрал озноб.
Пунктуальная память разложила все события по полочкам.
Ну, я и выступил, с запоздалым раскаянием подумал он. Бедная Настя…
Дверь комнаты приоткрылась, и мечущая громы и молнии Ирина в распахнутом халате появилась на пороге. Правда, буквально на мгновение. Высунувшись в коридор, она что-то быстро и зло прокричала на странном наречии, очень похожем на лай собаки. Олегу почему-то вспомнились японские диалоги из анимэ-мультиков, которые в последнее время частенько крутили по телевизору. Теща что-то пророкотала в ответ из своей комнаты.
Ирина захлопнула дверь.
— Проснулся? — тяжело дыша, спросила она, наткнувшись на недоуменный взгляд Олега.
— Мне было трудно не проснуться, — заметил Олег. — Как бы соседи милицию не вызвали. А ты что, японский знаешь?
— С чего ты взял?
— А на каком вы только что общались?
Ира присела на край кровати.
— Разве это общение? — грустно произнесла она. — Это бредни старой маразматички.
Олег потер заспанные глаза.
— Слушай, — после паузы открыл он один глаз, — может, давай квартиру снимем, а? Будем жить вдвоем, только ты и я. И никаких тебе тещ, ведьм и эксцессов.
Ирина горько усмехнулась.
— Ты что, забыл прошлый раз? — напомнила она.
Несколько месяцев назад, вдохновленный очередным скандалом с тещей, Олег нашел квартиру. Бегство из ада состоялось поспешное. Даже вещи не собрали толком. Только наслаждаться покоем у них получилось ровно две недели. Нет, любимая теща не звонила, проклиная неверных детей и не вызывала неотложку, как сделала бы любая простая злобная домомучительница. На первой неделе, у Олега внезапно пропали все клиенты: один тяжело заболел, второй попал в аварию, а третий просто отказался работать. А на второй, у Ирины начались жуткие проблемы по женской линии, и несколько общепризнанных, судя по выставленным счетам, светил науки в недоумении развели руками. Лежа в постели, Ира серыми губами тихонько материла свою дорогую маму и терпела невыносимые боли, как партизан.
Олег, глядя на ее мучения, сдался первым.
Собрав прихваченный с собой нехитрый скарб, он привез Ирину домой.
Молча занес на руках в комнату, уложил в кровать и настоятельно попросил Марию Захаровну дочь до вечера не беспокоить. Ира появилась по прошествии пары часов из комнаты сама, с давно забытым румянцем на щеках. И все, по мановению волшебной палочки, вернулось на свои места.
Немедленно пошли грузы, требующие оформления, а Ирина уже на следующий день, напевая что-то себе под нос, сосредоточенно возилась на кухне.
А теща вообще приняла их, словно вернувшихся в родные пенаты, двух бестолковых блудных попугаев.
— Но ведь Настя живет же как-то, — открыв глаза, произнес Олег. — Вполне одна, да еще на другом конце Москвы.
— Настя гораздо сильнее меня, — сказала Ира.
Олег поморщился, как от зубной боли. Опять любимая магия!
— Ладно, — сказал он, поднимаясь. — Тигр-то где?
На своем внутреннем семейном сленге так они называли Марию Захаровну.
— Уже в клетке, — ответила Ира.
Олег, накинув халат, осторожно выглянул в коридор.
Любимая теща Мария Захаровна, утомленнаявчерашними обильными возлияниями, скандалом с Настей и утренней руганью, сидела в своей комнате, а ее громадные тапочки, как линкоры бороздили пустынные просторы коридора. Ставить обувь в калошницу к своим шестидесяти она так и не научилась.
Олег, вздохнув, прикрыл дверь своей комнаты и зашаркал тапками в ванную.
Здесь никак не мог закончиться проклятый ремонт. Длился он уже так давно, что ни молодые, ни теща не могли толком припомнить даты начала. Развал в ванной стал состоянием перманентным. То работяги хотели слишком много, то деньги, отложенные на плитку, внезапно оказывались растраченными на нескончаемое, как жизнь, обслуживание машины, то Мария Захаровна начинала хандрить и никого не желала видеть. Выругавшись про себя, Олег перешагнул сложенную у входа горку кирпичей, чуть не наступил в открытую полгода назад засохшую банку с краской, и, наконец, целым и невредимым добрался до раковины. Она давно уже просилась на свалку и ее замена грустно торчала на балконе в томительном ожидании, поэтому Олег, с некоторых пор, прекратил тщетные попытки поддержания основного источника утренних скандалов в стабильном и строго горизонтальном положении. Качающаяся, как шлюпка во время пятибалльного шторма, отжившая свой век, ободранная раковина, естественно, не способствовала безоблачному настроению. Поэтому Олег, тщательно умывшись, тяжело задумался.
Настя…
Как быть, что делать?
Как исправить свою дурацкую глупость?
Он решительно закрутил кран.
Кухня была маленькой и давно, как и ванная, напрашивалась на серьезный капитальный ремонт.
Основное место в ней занимали два холодильника. Первое время Олега шокировала такая постановка вопроса, а потом, со временем, он привык. Мария Захаровна держала свои продукты в стареньком, прошедшим, как она говорила, три переезда и пожар, «ЗИЛе», а Олег с Ириной в новом двухметровом «Индезите», купленном сразу после переезда.
— Буржуи, — прокомментировала их приобретение Мария Захаровна сквозь зубы с плохо скрываемой завистью.
Остальное место на кухне занимал небольшой стол, за которым все они впятером вчера отлично помещались. Наверное, это свойство всех советских людей, подумал Олег. Мы умеем умещаться любым количеством в сильно ограниченном пространстве. Так умеем только мы. Парадокс великой страны совдепии с мизерными кухнями.
Было шестнадцатое июня, вторник.
Обычный день обычной рабочей недели.
Пора двигаться.
Ирина задремала в кровати, как обычно, свернувшись калачиком. Когда Олег уже оделся и наклонился ее поцеловать на прощание, Ира приоткрыла глаза.
— Ты помнишь все, о чем мы вчера говорили? — спросила она.
— Я позвоню и извинюсь, — успокоил ее Олег.
— Ей и так досталось, — грустно согласилась жена.
2
Всю дорогу до офиса Олег был задумчив и нетороплив.
Даже наглая и крепко доставшая за все время поездки, старая «копейка», несколько раз беспардонно подрезавшая его машину, не сумела вывести из равновесия. В очередной раз, осторожно ее пропуская, Олег тормозил и, под нетерпеливые сигналы идущих сзади машин, еле заметно улыбался сквозь плотно сжатые губы.
Прямо на повороте к офису, какая-то ранняя старушка пыталась покончить жизнь самоубийством под колесами его «Шкоды», но он и здесь оказался на высоте. Терпеливо дождавшись, пока бабушка соберет свои развалившиеся по дороге авоськи, Олег подъехал к стоянке.
Офис они с Толяном, бессмертным компаньоном, снимали в пятиэтажном старом здании, раньше вмещавшим в себя библиотеку и большое предприятие бытового обслуживания. От библиотеки осталась только старая вывеска на фасаде, а предприятие быта оказалось раздробленным предприимчивым руководством на кучу кооперативов, разбежавшихся по зданию, как крысята с некогда могучего тонущего корабля.
На охране ему выдали свежую почту с ключами, и Олег неторопливо поднялся в поскрипывающем старом лифте на третий этаж.
Сам офис был маленьким. Первой шла небольшая приемная, в которой безраздельно царила секретарша Леночка. Тут был ее стол, всегда идеально чистый, со сверкающим письменным прибором, заполненным разноцветными ручками, карандашами и ластиками, и с большим жидкокристаллическим монитором, на который, ради престижа фирмы, как-то Олег и Толик решили разориться. Напротив Леночкиного места стоял журнальный столик с двумя маленькими креслами, а рядом возвышался строгий стеклянный шкаф, в глубине которого белели толстые офисные папки. Конечно, папки были пусты. Но деловой вид создавали.
