не так часто, как раньше, задавал лишние вопросы: а почему? а как? а вас это каким боком касается? Раз Долгополов что-то делал, значит, так было надо.
Они попали в центральный зал не сразу. Луч фонаря бегал от стены к стене, куролесил по потолку, и отовсюду на двух полуночников взирали уцелевшие лики языческих богов, все как один – хищные, лукавые, недобрые.
Нашли они и полусколотый лик бога Беса.
– Жуткая морда – это ж чистый дьявол, – заметил Крымов.
– Именно. А вот и алтарь, – сказал Антон Антонович Долгополов. – Не удивлюсь, если по нему стекала и человеческая кровь.
– Вот в этом доме мне совсем худо, – вдруг откровенно признался Крымов. – Гиблое место. Сердце жмет, а оно у меня крепкое. И тоска жуткая. Душа заболевает. Может, закончим экскурсию? Прекратим мои пытки, а?
– Ни в коем случае, – сказал Долгополов. – Говорите, что видите, Андрей Петрович. Только глаза закройте. И покрепче.
Крымов повиновался. И вновь та же картина обрушилась на него – полчища дикарей на степных конях, с факелами в руках, рвались прямо на него. А он в окружении воинов, которые несомненно были его соратниками и друзьями, ждал этого нападения. Все они ждали и были готовы к худшему.
– Боже, боже, – прошептал Андрей. – Как ясно я это вижу и слышу!
А за мелькающими огнями и ржанием коней, за свистом стрел уже слышался режущий звук металла – это мечи яростно тупились друг о друга, отчаянно секли кольчуги, щиты и шлемы. Их, защитников, было мало – и поэтому они отступали назад, но пока еще держали строй. А он кричал им на чужом языке, чтобы они стояли насмерть. Но он, Андрей Крымов, понимал этот язык – каждое слово!
Как такое могло быть?..
– Что видите? – вопросил Долгополов. – Что?!
Андрей пересказал свое видение.
– И что это было, Антон Антонович? Ведь вы ради этого привели меня сюда?
– То, о чем я и думал. И – да, я ради этого привел вас сюда.
– Опять вы меня за нос водите? – засопел Крымов.
– И в мыслях не имел. Но я должен подумать, прежде чем дать ответы, хорошенько подумать, чтобы не смутить вас…
Хорошенько подумать или продолжить пререкаться им не дали – в том самом углу, из которого вышли они, проникнув в дом с черного входа, послышались шаги, голоса и скрип открывающихся дверей. В залу входило несколько человек. Долгополов немедленно выключил фонарь. Вдвоем они забились в нишу – за пыльную резную деревянную перегородку.
– Вы оружие с собой взяли? – спросил Крымов.
– Какое?
– Парабеллум хотя бы. Мушкеты и пищали не в счет.
– Остроумно. Нет, только перочинный нож.
– Круто.
«Только бы не чихнуть!» – думал Крымов. Зато вошедшие зажгли факелы – и те в количестве трех штук вспыхнули. Резная перегородка изображала драконов с высунутыми языками. Многолетняя пыль вспыхнула ярким золотым светом, очерчивая спины и хвосты демоническим животным.
– Вот это сюрприз! – обреченно прошипел Долгополов, разглядывая вошедших. – Не ожидал, никак не ожидал… Попали мы…
Это было и впрямь жутко. В залу вошел мерзкий старик с высушенным лицом, в черном плаще и шляпе, с ним небольшая свита – все те, кто пытался уложить Крымова и его друзей в поле под городком Бобылевом. Трое слуг держали зажженные факелы. Особенно неприятен был белобрысый убийца Люгер с лицом безразличным, как морда ящера. Старик остановился у алтаря, что-то долго бормотал, а потом быстро и торжественно воздел руки:
– Молох, освети свой храм для взоров своих покорных и верных слуг! – воскликнул он. – Прошу тебя именем всех тех, кто служил тебе долгие тысячелетия! Покажи нам, что ты с нами! Что, как и прежде, готов помочь своим верным детям!
И он стал торжественно читать молитву на древнем языке, а когда закончил ее и простер руки к невидимому хозяину, случилось то, что выходило за границы воображения даже привычного ко всему Крымова. В старых подсвечниках с остатками оплавленных и окаменевших свечей вдруг одновременно вспыхнул огонь, пронзительно ярко озарив залу. Сколько лет эти свечи были мертвы? И вот они горели что есть мочи, и пламя радостно колыхалось над оплывшим и окоченевшим воском, а теперь живо таявшим и сверкавшим в блеске пламени. И сразу все лики на стенах будто ожили – они словно ждали этой минуты.
– Я услышан! – торжественно произнес старик. – Я услышан тобою, о великий Молох, ты же Ваал, ты же Сет и Бес, ты же Иблис!
– Имена дьявола у разных народов, – подсказал спутнику Долгополов.
– Я понял, – кивнул Крымов.
А мерзкий старик продолжал витийствовать:
– Я пришел, чтобы вознести тебе молитву, потому что мы близки к победе!
Двум путешественникам и впрямь было не по себе оттого, что мерзкий старик оказался услышан своим кровожадным божеством. Что это божество все еще жило здесь, под сводами «домового храма» дьяволопоклонника Худобердева. И что проклятый старик, по его словам, близок к своей победе. Но какой победе? Так хотелось уложить их всех здесь, на полу этого языческого вертепа, но Андрей понимал, что у Люгера тоже будет шанс положить их, особенно старичка Долгополова с его перочинным ножом.
Благоговейно склонив голову у алтаря, мерзкий старик читал молитву на непонятном Крымову языке. А вот Долгополов, напротив, жадно прислушивался к каждому его слову.
– Вы понимаете? – прошептал детектив.
– Кое-что, – тоже шепотом ответил Антон Антонович. – Из того, что услышал, конечно. Это похоже на древнеарамейский. Он просит дать ему самое желаемое, а взамен, так-так, ага, обещает расплатиться жизнью своих врагов: Марии Бестужевой, ее спутников, а еще неких братьев и сестер, охраняющих святыню.
– Это не шутка?
– Чистая правда, Андрей Петрович.
– Может, перестрелять их всех, пока они вместе? Я только что думал об этом.
– Рискованно, конечно, но решайте сами.
Крымов потянулся к кобуре под мышкой, и в эту же минуту одна из свечей в ближайшем светильнике задрожала и опрокинулась – и кипящий воск потек в сторону деревянной перегородки в нише, за которой прятались детектив и Антон Антонович.
– Вы были услышаны! – Долгополов перехватил руку Андрея. – Его божеством! – Он кивнул на мерзкого старика. – Поэтому не стоит! Не в том мы с вами месте, чтобы тягаться с ними.
Только случайно никто не заметил этой выходки ожившей свечи, разве что Люгер обратил внимание на кипящий ручеек, который уже застывал на старом грязном полу.
– Верно, – согласился Крымов. – Не стоит.
Дочитав молитву, мерзкий старик вытащил из кармана плаща нож, вылетело лезвие, и он, выбросив вперед сухую, как мертвая ветвь, руку, рассек вену на запястье. Несколько раз сжал кулак – и капля черной крови
