— И как вам удалось похудеть? — спросил я.
— Старым испытанным способом: голоданием. Я привыкла отказывать себе во всем, Алекс, — это стало моим жизненным стилем. — Она провела пальцем по краю бокала. — Ведь другого пути нет, правда?
— Кроме самоограничения?
— Кроме борьбы, — поправила меня Джуди. — Большинству людей недостает силы воли. Вот почему на так называемую войну с наркотиками, курением, нездоровым питанием тратятся огромные средства, а прогресса никакого. Люди никогда не перестанут стремиться ко всем доступным удовольствиям. — Снова смех. — Хороший разговор для судьи, а? Так или иначе, я о себе забочусь. Ради здоровья, а не для того, чтобы хорошо выглядеть. И за здоровьем родных я тоже слежу.
— Ваши девочки дружат со спортом, да?
— Почему вы так решили?
— Я помню фотографии у вас в кабинете — они много бывают на улице?
— Ну, у вас и память! Да, Эли и Бекки плавают и катаются на лыжах, и сейчас они довольно стройные, но у обеих склонность к полноте. Проклятая наследственность: мы с Бобом в детстве были толстяками. Я не слезаю с дочерей. Теперь, когда они познакомились с парнями, это стало проще. — Джуди откинулась назад. — Слава Богу, у обеих есть кавалеры. Вам не кажется это ужасным? Разве так должна говорить заботливая мамаша?
— Не сомневаюсь, что вы желаете своим дочерям только добра.
— Алекс, разве так должен поступать слуга закона? Мы ведь с вами являемся диаметральными противоположностями, правда? Мне платят за то самое, чего вы старательно избегаете.
Подошел официант и спросил Джуди, хочет ли она повторить.
— Пока нет, — сказала она. — Пусть доктор Делавэр ознакомится с меню, а я и так знаю, что хочу. Пожалуйста, салат «Нежная зелень», мелко порезанный, без кураги, оливок и орехов, заправку отдельно.
— Мне то же самое, — сказал я, — но орехи оставьте.
Заглянув в меню, официант удалился с обиженным видом.
— Орехи оставить? — удивилась Джуди. — Забавно... Значит, вы не знаете, что с Эриком и Стейси?
— Не сомневаюсь, им сейчас тяжело. Насчет Ричарда никаких свежих мыслей?
— Вы хотите узнать, считаю ли я его способным на подстрекательство к убийству? Алекс, вам известно даже лучше чем мне, что никто не может проникнуть в чужой мозг. Так что я считаю теоретически возможным, что Ричард пытался организовать убийство Мейта. Но если верить полиции, делал он это исключительно глупо. А глупым Ричарда никак нельзя назвать.
— Джоанна тоже отличалась выдающимся умом.
Она нахмурилась. Крошечные морщинки, смягченные косметикой и рассеянным светом, покрыли всю кожу лица. Джуди была на грани срыва.
— Да, вы правы. Не буду делать вид, что знаю, почему она так с собой поступила.
Я подождал, пока стресс пройдет. Морщины не исчезали. Уставившись в пустой стакан, Джуди играла с соломинкой.
— Наверное, мы никогда до конца никого не понимаем, правда?
— Давайте предположим — только предположим, — сказал я, — что Ричард действительно заплатил Квентину Гоаду. Чем может объясняться такая ненависть к Мейту?
Потерев пальцем верхнюю губу, Джуди подняла взгляд к потолку.
— Возможно, он посчитал, что Мейт отобрал у него то, что ему принадлежало. Ричард очень ревностно относится к своей собственности.
— А какими были его собственнические чувства в отношении Джоанны?
— Вы хотите спросить, не были ли они какими-то особенными? Алекс, мы говорим о мужчине среднего возраста, принадлежащем к определенному поколению.
— То есть, он считал Джоанну своей собственностью.
— И Боб считает меня своей собственностью. Но если вы хотите знать, был ли Ричард патологически ревнив, — я за ним этого не замечала.
— Джоанна предпочла принять самое важное решение в своей жизни без его участия.
Джуди промокнула губы салфеткой.
— То есть?
— То есть я совсем не могу разобраться в отношениях этой семьи, Джуди.
— Увы, и я тоже, — тихо произнесла она. — И я тоже.
Ее тихий голос потонул в общем шуме, и я поймал себя на том, что читаю по губам.
— Вы знали родителей Ричарда?
— Нет, — ответила она. — Насколько мне известно, они сюда никогда не приезжали, и Ричард о них не рассказывал. А что?
— Пытаюсь собрать все факты. Эрик говорил, что в его жилах течет кровь греков и сицилийцев.
— Теперь я вспоминаю, что уже слышала об этом — наверное, мне рассказывала Джоанна или кто-то из детей. Но я не припоминаю, чтобы Ричард когда-либо заострял на этом внимание. Я никогда не видела у него дома виноградной лозы или чего-то в таком духе.
И голос, и лицо Джуди стали измученными, как будто разговор про семью Доссов ее физически утомил.
— Наверное, вам нелегко было жить с такими соседями, — сказал я.
— Что вы хотите сказать? — встрепенулась Джуди. Этот резкий тон я уже слышал, когда она одергивала слишком многословных адвокатов.
— Ну, такие люди вечно попадают в разные истории. Когда я разговаривал с Бобом по поводу болезни Джоанны, он был очень расстроен...
— Да? — рассеянно спросила она, оглядываясь вокруг. Потихоньку зал заполнялся людьми. — Просто Боб такой, и ничего с этим не сделаешь. Он тешит себя тем, что ко всему подходит аналитически: определить, в чем проблема, затем ее решить.
— Но в отношении Джоанны у него ничего не получилось.
— Не получилось.
Джуди снова уставилась в пустой стакан. Морщины стали глубже.
— Похоже, Боб считает, что ее болезнь была обусловлена исключительно эмоциональной депрессией, — сказал я.
Джуди посмотрела направо. Две пары, усевшиеся за соседний столик, смеялись и громко разговаривали. Подозвав официанта, она заказала еще джин с тоником.
— Вы согласны? — настаивал я.
— С чем?
— С тем, что все объяснялось депрессией?
— Алекс, я не врач. Побуждения Джоанны остаются для меня полной загадкой.
Снова взгляд на веселье по соседству.
— Что касается Эрика и Стейси...
— Эрик и Стейси со всем справятся, правда? Вот почему я направила Стейси к вам.
Принесли второй коктейль. Мы рассказали друг другу истории из судебной практики, я выслушал рассуждения Джуди о муниципальной политике, о том, что окружной прокурор не уделяет достаточного внимания требованию алиментов. Это позволило мне вернуть разговор в нужное русло.
— С Мейтом у него тоже ничего не получилось.
Кивнув, Джуди принялась молча помешивать коктейль.
— Не думаю, что Мейт был этим доволен, — продолжал я. — Он перестал быть звездой первой величины.
— Да, он всегда стремился к славе, не правда ли?
— Джуди, что любопытно, Мейт не приписал себе в заслугу смерть Джоанны. Даже не попытался это сделать. Насколько я мог установить, подобное с ним случилось всего один раз.
Ее рука с бокалом застыла в воздухе, медленно опустилась.
— Вы вели расследование?
— Полиция предположила, что Мейт был причастен к смерти Джоанны, но так и не смогла это доказать.
— Алекс, по-моему, это очевидное предположение. Тело Джоанны было напичкано теми препаратами, что использовал Мейт.
Принесли наши салаты. Большие тарелки, наполненные чем-то зеленым, похожим на скошенную траву. В моей виднелось несколько кешью. Мой желудок был полон мяса, и разговор с Джуди не пробудил во мне аппетит. Я принялся гонять листья по тарелке. Джуди прицелилась вилкой в крохотную целую помидоринку, но та проскользнула между зубьями. На мгновение лицо Джуди потемнело от ярости. Разговор о Доссах был для нее мучительным испытанием.
Наконец ей удалось пронзить лист салата-латука.
— Даже если Ричард был настолько глуп, что заплатил этому неудачнику, тот все равно пошел на попятную. Надеюсь, у Ричарда хватило ума остановиться на этом. Уже после нашего разговора по телефону я навела справки. Пока что его обвиняют только в подстрекательстве. Вы не слышали ничего другого?
— Нет, — сказал я.
— Страсть, Алекс. Она толкает людей на безумства.
— Ричард испытывал к своей жене страстные чувства?
— Судя по всему.
Сдвинув рукав, она взглянула на дорогой «Ролекс».
— А вот и пресловутые часы для варки яиц, — заметил я.
Джуди улыбнулась.
— Прошу прощения, Алекс. Я очень устала — есть совсем не хочется. У вас есть еще что-нибудь?
Мне бы хотелось узнать больше об Эрике.
— Я вам уже все рассказала при первой встрече. Гений, стремящийся к полному совершенству. Властная личность.
— Стейси сказала, он дружил с Элисон.
Пауза.
— Да, они встречались. С год назад. По словам Эли, Эрик оказался самодуром. Ничего серьезного, просто он слишком сильно на нее давил. Она положила конец отношениям.
А Стейси говорила, что инициатором разрыва был Эрик. Подростковая мыльная опера. Впрочем, имеет ли это какое-нибудь значение?
— Эрик во многом похож на отца, — сказал я.
— Он сын Ричарда, это точно. Маленькая ядерная бомба с ногами.
