— Вы сказали, в Чикаго. Откуда вы узнали?
— Таможня. У них сохранились кое-какие бумаги на Джона Гранта. Пару лет назад они задержали посылку из Суринама — посылку с живыми коконами, или куколками, как они там называются? Короче, внутри ночные бабочки. И адрес фирмы «Мистер Хайд» в Кальюмет-Сити. Эта фирма мистера Хайда выпускает изделия из кожи. Может, именно в этом плане он как-то связан с шитьем. Я еще передам насчет шитья в Чикаго и Кальюмет-Сити. Пока домашнего адреса Гранта или Гамба нет. Но мы уже у цели.
— Снимков нет?
— Только в двенадцатилетнем возрасте, когда он привлекался. Но толку от них мало, он там совсем еще пацан. Похож на Гекльберри Финна.
— Можно мне приехать?
— Нет. Джек так и знал, что вы попроситесь. Они берут двух женщин-полицейских из Чикаго и еще медсестру, чтобы позаботилась о Мартин, если она еще… Вы все равно не успеете долететь.
— А если он забаррикадируется и начнет ставить условия? Это займет…
— Мы не собираемся с ним долго церемониться. Как только найдут — сразу атакуют. Кроуфорд распорядился взорвать входную дверь. С этим парнем нельзя вести переговоры, Старлинг. Дело в том, что он однажды уже побывал в такой ситуации. Когда отдел по борьбе с подростковой преступностью приехал брать его в Сакраменто, он забаррикадировался в доме и держал заложницей собственную бабку — деда уже успел прихлопнуть. Потом заявил, что нам просто повезло. Сказал, что он мог бы обставить все дело по-другому и оставить нас с носом. Так что если сейчас он увидит, что мы приехали за ним, начнет разделывать ее прямо у нас на глазах. Ему нечего терять, правильно? Поэтому, как только они его найдут — бабах! — и дверей нету.
На веранде было ужасно жарко и пахло детской мочой.
Барроуз продолжал:
— Мы ищем оба имени в списках подписчиков на энтомологические журналы, среди мастеров по изготовлению ножей, уже известных преступников, портных — всех на ноги подняли. Вы сейчас прорабатываете линию знакомых Биммел, да?
— Да.
— Министерство юстиции заявляет, что будет плохо, если мы не поймаем его с уликами. Нужно найти у него Мартин или хоть что-то, что говорило бы о его преступлениях. Само собой, если он уже успел утопить Мартин, понадобятся свидетели его связи с жертвой до факта убийства. Так что можно будет использовать хотя бы тот материал, что вы соберете по Биммел… Честное слово, Старлинг, я, наверное, больше, чем сама Мартин, хотел бы, чтобы все это происходило вчера. В Куонтико уже послали телегу о вашем отчислении?
— Наверное. Мне сказали, что возьмут на мое место кого-нибудь другого, кто был отчислен раньше и ждал своей очереди.
— Если мы схватим его в Чикаго, в этом будет и ваша заслуга. Конечно, они там в Куонтико все крутые, как и положено, но им придется это заметить. Подождите минуту.
Кларис услышала, как Барроуз обменялся с кем-то приглушенными репликами и снова взял трубку:
— Ничего — они прибывают в Кальюмет-Сити через сорок-сорок пять минут. На всякий случай туда выехала еще и группа захвата из Чикаго. У нас уже есть четыре возможных адреса. Старлинг, постарайтесь найти хоть что-нибудь, чтобы сузить круг поисков. Как только найдете что-то по Чикаго или Кальюмет-Сити, тут же звоните.
— Ясно.
— А теперь еще одно — и я побежал. Если все удастся, если мы возьмем его в Кальюмет-Сити, чистите перышки и восьмичасовым рейсом дуйте в Куонтико. Джек пойдет с вами по начальству. Вместе с Брайэмом. Попытка не пытка.
— Слушайте, Джерри, у Фредерики Биммел есть несколько тренировочных костюмов фирмы «Джуно». У Кэтрин Мартин тоже. Он вполне может подбирать себе жертв в магазинах для полных. Можно запросить Мемфис, Акрон и всех остальных.
— Понял. Ну, все, держите хвост пистолетом.
Кларис вышла во двор. Вот тебе и Белведер, штат Огайо. Оказалась в целых шестистах километрах от далекого Чикаго, где сейчас начинается самое интересное.
Прохладный ветер приятно обдувал лицо. Она яростно рубанула ладонью воздух, словно желая помочь спецгруппе по освобождению заложников. Щека и челюсть чуть подрагивали. Это еще что за новости? Так, ладно. Интересно, а что бы она сделала, если бы сама нашла убийцу? Да что тут к черту думать! Позвонила бы оперативникам в Кливленд, вызвала группу захвата из Колумбуса, быстро связалась с местной полицией.
Не о том думаешь, крошка.
Спасение девушки, спасение дочери сенатора (глаза б мои ее не видели!) Мартин и всех остальных, которые могут быть после — вот что главное. Если им удастся это, то все в порядке. Если же они опоздают, если увидят там что-то ужасное, пусть они хотя бы возьмут Буйво… возьмут Джейма Гамба или мистера Хайда, или кто он там такой, этот проклятый маньяк.
И все же, подойти так близко к разгадке, положить руку на горло убийцы и осознать, что никак не сможешь поучаствовать в его задержании, да к тому же еще и вылететь из Академии — нет, все это не особенно приятно.
Хотя, если они поймают его благодаря списку тех признаков, которые выдал ей доктор Лектер, это должно помочь ей разобраться с министерством юстиции. Об этом тоже нужно подумать. Сейчас все ее надежды на карьеру дрожат, как никогда. Дрожат как осиновый лист. Как насмерть перепуганный ягненок.
Но что бы ни произошло, осознавать, что ты сама додумалась до такой сложной мысли, как эти треугольники-вставки, уже само по себе приятно. И нужно не забывать об этом.
А сейчас ее задача, ее обязанность — думать о Фредерике и о том, как Гамб смог похитить ее.
Нужно думать о Фредерике. В чем она могла искать выход из одиночества? Неужели ее одиночество попало в резонанс с одиночеством Буйвола-Билла? Неужели это и сблизило их? Неужели он смог понять ее переживания, зная их по собственному опыту? Понять, а потом взять и содрать с нее кожу?
Кларис остановилась у самой кромки воды. У каждого места есть такое время суток, когда благодаря углу и силе солнечного света оно выглядит особенно красиво. Если живешь где-то постоянно, то очень скоро узнаешь это время и ждешь его наступления. Река Ликинг, текущая за Фелл-стрит, очевидно, выглядела лучше всего именно в этот час. Наверное, это было время, когда Фредерика Бим- мел предавалась своим девичьим мечтам. Под бледным солнцем над рекой поднималось легкое марево. Прохладный северо-восточный ветерок гнал прямо на солнце белые облака.
От навеса за курятниками прямо к реке спускалась белая пластиковая труба. Внутри ее что-то зажурчало — и наружу, окрашивая слежавшийся снег, вырвался поток окровавленной воды. В лучах солнца из-за курятника появился мистер Биммел. Брюки были забрызганы кровью. В пластмассовом ведре он нес какие-то розовые и серые комочки.
— Молоденькие цыплятки, — пояснил он, заметив вопросительный взгляд девушки. — Пробовали когда-нибудь?
— Нет, — покачала головой Кларис и отвернулась к воде. — Скажите, мистер Биммел, у Фредерики были знакомые из Кальюмет-Сити или других пригородов Чикаго?
Он пожал плечами и отрицательно покачал головой.
— А вы не в курсе, она когда-нибудь ездила в Чикаго?
— Что значит «вы не в курсе»? Хотите сказать, что моя дочь могла ездить в Чикаго, а я об этом не знал? Да она без моего ведома даже в Колумбус не выезжала.
— А у нее были знакомые портные, закройщики или что-нибудь в этом роде?
— Она сама всем наряды шила. Мастерица была, прямо как мать-покойница. Для магазинов шила. И для дамочек разных. А знакомые… Нет, знакомых портных что-то не припомню.
— Кто была ее лучшая подруга, мистер Биммел? С кем она проводила время, шлялась по городу?
Господи, откуда ты только слова такие берешь? Шлялась. Хорошо, что он не обратил внимания. Сам, наверное, еще похлеще выражается.
— Она никогда не шлялась просто так, без дела. Всегда какую-нибудь работу себе находила. Бог не дал ей красоты, зато наградил трудолюбием.
— Так кто, вы сказали, была ее лучшая подруга?
— Стейси Хубка, как мне кажется. Они с самого детства дружили. Правда, мама Фредерики говорила, что Стейси таскает ее за собой, как прислугу. Бог их разберет, этих девчонок.
— А вы не знаете, где я могу ее найти?
— Она в страховом агентстве работала. По-моему, и сейчас работает. Страховая контора Франклина.
Опустив голову и засунув руки в карманы, Кларис зашагала через двор к машине. Из окна на третьем этаже за ней внимательно следил кот.
Чем глубже на запад, тем больший эффект на окружающих производит слово «ФБР». Удостоверение Кларис, которое в Вашингтоне едва ли могло бы заставить кого-то даже устало приподнять бровь, вызвало у шефа Стейси Хубка в страховом агентстве Франклина моментальную реакцию. Он лично заменил девушку на ее рабочем месте и предоставил для разговора свой кабинет.
