Ричер снова сунул руки в карманы. Питерсон сказал:
— О господи.
Двое лежали близко друг к другу, черные валики на льду, освещенном луной. Питерсон больше ничего не сказал. Холланд отошел к своему автомобилю, что-то произнес в рацию и минутой позже вернулся со словами:
— Вызвал две «скорых помощи». — Он смотрел на Ричера. — Не объясните, почему мне пришлось вызвать две «скорых»?
— Потому что я поскользнулся, — сказал Ричер.
— Такое ваше объяснение? Вы поскользнулись и наткнулись на них?
— Нет, я поскользнулся, когда ударил большого. Это смягчило удар. Если бы не поскользнулся, вы не вызывали бы две «скорых помощи». Вызвали бы одну «скорую» и одного судмедэксперта.
Холланд посмотрел в сторону. Питерсон сказал:
— Идите, подождите в машине.
Ричер вернулся в машину Питерсона. Лицо у него онемело от холода. Он включил отопление на максимум и стал ждать.
Через пять минут приехали санитарные машины. Они увезли обоих. Сотрясение мозга и, возможно, небольшие повреждения челюстных костей. Через неделю поправятся и будут как новенькие. Поначалу с болеутоляющими.
Начальник полиции Холланд спросил:
— Это может быть он?
— Если это он, то он отправил двух предполагаемых союзников в больницу, — ответил Питерсон. — Это было бы странно.
— Может, они это разыграли.
— Он защищал вас, шеф. А потом была самооборона.
— Насколько вы уверены, что это не он?
— На сто процентов. Это технически невозможно.
— Не мог он устроить там аварию автобуса?
— Для этого он должен был бы пробежать по проходу и напасть на водителя. Никто такого не говорил. Ни водитель, ни пассажиры.
— Тогда, может быть, водитель? Нарочно устроил аварию?
— Ему в лоб вынесло машину.
— Это он так говорит, — возразил Холланд. — У современных автомобилей умная электроника. Противобуксовочная система, антиблокировка тормозов. А он только вильнул и съехал с обочины. Пара пустяков.
— Я мог бы поговорить с Ричером попозже, — сказал Питерсон. — Он был свидетелем аварии.
— Он психопат, — сказал Холланд. — Я хочу, чтобы он уехал.
— Дороги закрыты. Честно говоря, шеф, он мне кажется умным человеком. Благодаря ему вам не разбили нос, а мне не пришлось стрелять в двух человек. Он оказал нам сегодня большую услугу.
— Случайно.
— Думаю, сознательно. По-моему, он из тех людей, которые понимают ситуацию на пять секунд раньше, чем все остальные.
Холланд пожал плечами:
— Ладно, поговорите с ним. Если вам так хочется.
— А нельзя его как-то использовать? Он из военных. Может знать, что у них там за база была около города.
Холланд подумал.
— Ладно, — повторил он. — Поговорите с ним.
22.55. Осталось пятьдесят три часа.
Питерсон поехал домой в полицейской машине. Ричера это удивило. Обычно городские полицейские оставляют служебную машину в гараже, а домой едут на личной. Но Питерсон сказал, что каждому полицейскому в Болтоне выделена машина.
Питерсон жил в миле от города на территории бывшей фермы. Дом был красный, в некоторых окнах горел теплый желтый свет. Того же цвета был и сарай. Расчищенная дорожка раздваивалась. Одно ответвление вело к дому, другое к сараю. Питерсон загнал машину в сарай. Там стоял пикап со снегоуборочным отвалом. Ричер с Питерсоном вышли из машины, прошли назад по расчищенной полосе, повернули и направились к дому.
Входная дверь открылась раньше, чем они подошли. В передней стояла женщина. Одних лет с Питерсоном, выше среднего роста, стройная. На ней были черные брюки и свитер, светлые волосы собраны сзади в пучок. Видимо, жена Питерсона.
Женщина распахнула дверь шире, и Питерсон с Ричером вошли в переднюю. Слева располагалась гостиная, а справа столовая. Прямо, в задней части дома, — кухня. Где-то топилась дровяная печь, Ричер слышал запах.
Питерсон тихо представил его жене, и Ричер подумал, что наверху, наверное, спят дети. Жену Питерсона звали Ким, она, по-видимому, все знала об аварии. Она сказала, что постелила ему на диване в кабинете. Сказала это извиняющимся тоном.
— Мэм, я чудесно выспался бы на полу, — сказал Ричер. — Простите, что доставил вам столько хлопот.
— Никаких хлопот, — ответила она.
— Я надеюсь утром уехать.
— Вряд ли вы сможете. К утру пойдет сильный снег. Шоссе закроется. Ваши вещи в машине?
— У него нет вещей, — сказал Питерсон. — Он говорит, что имущество ему ни к чему.
Лицо у нее застыло, как будто ей было трудно усвоить такую информацию. Она взглянула на куртку Ричера, на его рубашку, на брюки.
— Утром пойду в магазин, — сказал Ричер. — Я всегда так делаю. Каждые несколько дней покупаю новое.
— Вместо стирки?
— Да.
— Вам нужна теплая одежда. Не покупайте. Мы вам одолжим. Папа как раз вашего размера. Он носит куртку здесь, когда приезжает в гости. — Она открыла чулан и вынесла оттуда светло-коричневую парку с опушкой на капюшоне. Она была старая, поношенная и на месте снятых значков и нашивок более темного цвета. На рукавах остались следы шевронов.
— Отставной полицейский? — спросил Ричер.
— Дорожный патруль, — сказала Ким Питерсон. — Примерьте.
Оказалось, что куртка не совсем впору, на размер больше. Ее отец был крупнее Ричера. Но просторное лучше тесного. Ричер надел ее и посмотрел на то место, где были нашивки. Он улыбнулся. Они создавали чувство собственной компетентности.
— Спасибо, — сказал Ричер. — Вы очень добры.
Он снял куртку, Ким взяла ее и повесила на крючок в передней, рядом с паркой Питерсона. После этого они отправились на кухню. В кухне было обычное оборудование, а кроме того стол с шестью стульями и зона для отдыха с диваном и телевизором. Дровяная печь в дальнем конце кухни гудела, как паровоз. За печью была закрытая дверь.
— Там кабинет, — сказала Ким. — Идите прямо туда.
Ричер понял так, что его отправляют спать. Он обернулся, чтобы еще раз сказать спасибо, но Питерсон шел за ним по пятам. Ким сказала:
— Он хочет с вами поговорить. Я вижу.
Кабинет Питерсона был маленький, квадратный, темный, с двумя окнами и чисто мужской обстановкой. Занавески раздвинуты. Старый письменный стол, на нем — маленький холодильник. На холодильнике стоял будильник. Перед столом низкое кожаное кресло, а рядом разложенный диван-кровать. Ричер сел на диван. Питерсон достал из холодильника две бутылки пива, открыл и дал одну Ричеру. Потом сел в кожаное кресло и сказал:
— У нас чрезвычайная ситуация.
— Я вижу, вы тут ходите на цыпочках вокруг шайки байкеров, которые сидят на метедрине, — сказал Ричер.
— Что еще вы видите?
— Вижу, что у вас довольно большое здание полиции, то есть, надо думать, довольно большой штат.
— Шестьдесят человек.
— И все задействованы и днем и вечером — до такой степени, что свободный от дежурства начальник и свободный от дежурства заместитель выезжают в десять часов вечера на вызовы. Видимо, потому, что большинство ваших людей заняты на дорожных заставах. Вы боитесь кого-то, кто явится со стороны.
Питерсон отпил из бутылки.
— Авария была натуральная?
— Я не тот, кого вы ждете, — сказал Ричер.
— Это мы понимаем. Но, может быть, шофер? Он действительно пытался справиться с заносом?
— Я спал. Но когда проснулся, похоже было, что да, всерьез. Не думаю, что он тот человек. Если бы это был я, я приехал бы как посетитель в тюрьму. Ваш начальник сказал, что их тут много.
— Мы всех их знаем. Тут мало кто с короткими сроками. А если кого не знаем, звоним в тюрьму, выясняем, есть ли он в списке. И вообще, это чаще женщины и дети. Мы ожидаем мужчину.
Ричер пожал плечами. Отпил из бутылки. Питерсон сказал:
— Тюрьму строили два года. Тут были сотни строителей. Для них построили поселок. В пяти милях к западу от города. Там когда-то была военная база. Добавили еще домиков, подвезли вагончики. Год назад строители разъехались. И въехали байкеры. Сейчас их здесь больше сотни. Продают метедрин. Помногу.
— Так разгоните их.
— Мы пытаемся. Это непросто. У нас пока нет оснований для обыска. Обычно с этим нет проблем. Если лаборатория в вагончике, ее срок жизни обычно — день или два. Они взрываются. Но эти очень осторожны. Пока что ни одного происшествия. Но мы получили зацепку. Из Чикаго приехал человек договариваться об оптовой закупке. Встретился с их главарем прямо в Болтоне. Купил образец с пикапа на стоянке ресторана, где мы ужинали. У нас есть свидетель. Чикагский уехал, но мы захватили наркотик и деньги и арестовали байкера. Он сейчас в окружной тюрьме, предстоит суд.
— А это недостаточное основание для обыска?
— Его пикап зарегистрирован в Кентукки. Водительские права из Алабамы. Утверждает, что он здесь проездом. Что не живет здесь. Мы не можем привязать его к остальным. Не можем получить ордер на основании того, что он одет, как другие, которых мы видели. Но мы предложили ему сделку по признанию вины, и он даст нам все для разгона этой лавочки.
