- Папа, - обратился мальчик к императору, - ты мне так и не дорассказал.
- Сейгино! - возмутился император. - Сейчас тебе следует думать о...
- Я не смогу доверять тебе, пока ты мне ничего не расскажешь.
Вот так заявление! Особенно для отца такого масштаба. Для него, недоверие сына, как удар по сердцу. Ичирен впал с сомнение: рассказать или не стоит? С другой стороны. раз тайна почти вышла наружу, не стоит оставлять её не раскрытой. Тяжело вздохнув, Ичирен рассказал сыну:
- Когда вы с Мигигавой родились, к нам с А***-саном, в наши дома пришли ведьмы. Как и ему, та что пришла ко мне, сказала, что мой ребенок погибнет от руки лучшего друга. Когда А***-сан привел во дворец Мигигаву, я понял, что будет плохой идеей тебя с ним сводить. Но, когда А***-сан рассказал мне похожую историю, я подумал, что нашим мальчикам стоит держаться вместе, но, так как у меня все-равно имелись сомнения по поводу Мигигавы, я не рассказал это А***-сану. Да и сейчас, когда Мигигава заболел, я считаю, что темные силы окутали его дух. Видишь эту веточку? - император взял её в руки и подал сыну. - Ведьма сказала, что когда на сорванной веточке сакуры зацветет последний, четырнадцатый цветок, сказание начнет сбываться. Эту веточку нашли у твоего друга в руке.
Сейгино разглядывал веточку в своих руках. На лице его не было ни одной эмоции. Он смотрел на неё, как на что-то само собой разумеющееся. Из уст его только и вырвалось:
- И стоило это скрывать?
Отец застыл в недоумении. Сын продолжил:
- Мигигава говорил, и много раз, что мы будем неразлучными друзьями. И я ему доверяю, как самому себе. Если кто-то говорит, что я помру от его руки, то я думаю, что он уже это знает и не допустит такого. А если кто посмеет покуситься на наши жизни, мы - "друзья...", - даже не так, - "братья справедливости" - найдем ему достойное наказание.
Слова сразили отца и тронули за душу. Совсем взрослый. Всего четырнадцать, а какие взлослые вещи говорит. Камень упал с отцовских плеч: такому взрослому боч-чану можно дозволить правдение целой империей и он никогда не даст себя и Мигигаву в обиду. Мигигава тем временем, все слышал стоя под дверью. Как-то насмешливо усмехнувшись, он опустил глаза от смущения и потер шею. Не думал он, что бродяга в этот раз окажется неправ. А он уже был готов поверить в то, что все уже совсем печально.
И вот, праздник начался! Все готово, все уже заняли свои места. Ичирен-сама, его сын, самурай и Мигигава сидели в открытой и большой беседке, больше похожей на небольшие покои. Сейгино ни капли не волновался, а вот остальных беспокоил сегодняшний день. И император, и самурай, и Мигигава готовились к худшему. А Мигигава к тому же ожидал появления бродяги.
После небольшого выступления слуг в красивых нарядах, под красивую музыку, сделали небольшое отступление, на пустую площадку выбежал мужчина в нарядной одежде с маской демона на лице. Он выскачил под барабаны и начал ходить вокруг пустого пространства потряхивая бубенцами на руках и ногах. Сделав круг, он вышел в середину и поднял маску. Осмотрев всех, он заговорил со зрителями:
- Уважаемые госпада и не очень! Сегодня, в этот знаменательный день, мы приветсвуем нашего боч-чана! Ему исполняется четырнадцать лет! Столько лет назад впервые вне сезона зацвела сакура... Все знают, что цветущая вне сезона сакура - к счастью и благополучию! Но так же! Четврнадцать лет назад, в этот же день, произошла одна очень интересная история! Мои актеры хотели бы эту историю ему рассказать...
Мужчина показался уж больно подозрительным. То, как он этого говорил, заставило самурая и императора усомниться в том,что это будет какая-то обычная сказка. Да и Мигигава заподозрил неладное. Ему показалось, что актеры уж сликом уверены в том, что их сцена каким-то образом связана со всей этой историей. И чутье его не подвело. Актеры начали играть как раз именно тот момент жизни юного господина, когда пришли ведьмы в дома отцов мальчишек. Император и самурай замерли, глядя на все это и...не могли пошевелиться.
"Что это такое? - злился самурай. - Я не могу и мусколом пошевелить! Что за чертовщина?! Я хочу дать приказ, но рот не отркывается, я могу только размышлять. И Ичирен-сама, видимо, тоже не может двигаться! Черт! Что же делать? Дети не должны знать всю правду!!!"
"Мои руки! - думал Мигигава, понимая, что не может шевельнуться. - Они меня не слушаются. И ноги тоже! Что со мной? Это все происки бродяги?"
Ичирен и двиаться не хотел. Он ужасался, но понимал, что это его небеса наказывают за то, что умолчал сыну обо всем. Хорошо, что он успел все рассказать сыну, если сейчас его настигнет кара. Сейгино сам был не рад тому, что показывают актеры, но еще больше его удивлял народ, собравшийся вокруг. Они словно зомби, смотрят на их спектакль и никак не реагируют, словно это их не касается и не волнует.
И, как гром среди ясного неба, посреди спектакля, сквозь взрывы петард и густого дыма выпрыгивает тот самый бродяга в лисьей маске и распыляет повсюду лепестки сакуры. Актеры замирают в позах и, когда бродяга встал спиной к императору, послышался все тот же двойственный голос:
- И вот! Когда зацвел последний цветок сакуры, - бродяга медленно поворачивался к императору, проговаривая каждое слово и, достав ту самую веточку, - началось сбываться пророчество! В день своевременного цветения сакуры, вы все забыли, как он называется! Этот день из покон веков называли днем Шалостей Китцуне!!! В этот день, они и убить могут...
Мигигава почувствовал, как его руки что-то покрывает. Он посмотрел вниз и увидел, как руки его чернеют, появляются когти и вся эта чернота пробирается до его лица. Бродяга молча наблюдал за этим. Самурай не верил своим глазам: зло все-таки овладело душой его сына. Сейгино вскочил со своего места и с ужасом смотрел на то, как его друга накрывает тьма. Он сделал шаг насвтречу, но Мигигава вытянул руку в его сторону и закричал:
- Не подходи! Я не контролирую руки и ноги! Я могу тебя убить!
- Но, Мигигава-кун! - волновался Сейгино.
- Не подходи! Этот ублюдок только того и ждет!
Лис вмешался, пожав плечами:
- Как грубо! Я, между прочим, пока что, только развлекаюсь. И, кстати! Твой папа и этот жалкий и завравшийся самурай вас обманули...при том дважды!
"Он все знает?!" - паниковал самурай, все так же не в силах двинуться. Император тоже вспомнил, что не все было сказано его сыну. Сейгино спросил у лиса:
- Что ты хочешь сказать?
- Я уже говорил этому мальчишке, что вы сдохните, как собаки, - насмехался лис. - Но я не сказал, от чьей руки.
Лис повернул свою морду в сторону самурая. До мальчишек никак не могло дойти.
- Неужели, отец... - закричал Мигигава, когда его лицо почти покрылось черной маской с просветами.
- Упс! Я, кажется спалил вас, дорогие папаши! Хе-хе-хе! Так что выбирайте, либо вы погибнете от руки своих детей, либо первыми это сделаете.
Лис подпрыгнул, сделал кувырок в воздухе и пругнул на крышу противоположной стороны здания. Потом добавил, указывая пальцем на Сейгино:
- А ты! Либо ты погибнешь от руки своего друга, после того, как он убьет своего отца, либо, если отец мальчишки все-таки умрет, ты не потеряешь друга, но погибнешь через двенадцать лет! И этой смерти тебе ни под каким предлогом не избежать!
- Да как ты смеешь?! - сопротивлялся Сейгино.
- Сейгино, не слушай его! Беги! - закричал Мигигава и его лицо окутала тьма. Он схватился за лицо, а затем, забылся в этой тьме. Его руки двинались, как у зверя, быстро и точно. Самурай понял, что снова может двигаться и дал приказ:
- УВЕДИТЕ ИМПЕРАТОРА! СПАСАЙТЕ БОЧ-ЧАНА! СХВАТИТЬ АКТЕРОВ!
Но сразу после приказов, народ пришел в себя и впал в панику, увидев в ложе правителей чудовище. А акретры вспыхнули, как бенгальские огни и вознеслись в небо. Лис тоже исчез следом. Чудовище кинулось на Сейгино с катаной, но самурай предотвратил ему путь своим оружием. Самурай понимал, что борется со своим сыном, но сейчас Мигигава не осознавал, что делает. Он ревел, как дикий зверь и не осознавал, что делает. Сейгино не хотел уходить, а император отказывался уходить без него.
- Сейгио, уходим! - кричал император.
- Нет, отец! - сопротивлялся Сейгино. - Я не могу оставить Мигигаву в таком состоянии!
- Но он уже не контролируется!
- Но он еще мой друг!!! Если ты забыл, что значит дружба, когда сообщил А***-сану, что убьешь его сына, несмотря ни на что, то я еще помню, что надо помогать другу в беде, а не зацикливаться на своей! Тем более, она у вас была общей!
Ичирен замер. Сын отмахнулся от него и кинулся помогать другу, выхватив у охранника меч. Император почувствовал себя жалким. Стража с легкостью увела обессилевшего мужчину, который не мог понять, откуда известно это его мальчику.
Мигигава скинул своего отца на площадь и кинулся на него как зверь, подпрыгнув. Как пантера в прыжке... Самурай пытался всячески отбиться, но силы оказались неравными. Да еще Мигигва насмехался над ним, говоря нечеловеческим голосом:
