Машенька, «наши друзья», – холодно проговорил Крымов. – Они для Нелюдовых – «наши», да еще к тому же «друзья». Поворот.
Максимилиан Лаврентьевич замотал головой и почти сразу же увидел знакомую тройку на заднем ряду. Он даже остановился в проходе ради такого случая.
– Здрасте! – нарочито громко выпалил он. – Рад вас видеть, дорогая Мария Федоровна! – и показно отвесил поклон.
Шагая за отцом с тяжелой сумкой, зыркнул в их сторону и Лавруша, но с ненавистью. Мог бы – испепелил взглядом.
– Здравствуйте, здравствуйте! – говорил Растопчин-старший, шагая через зал, как триумфатор. – Всех приветствую! – Он даже рукой обводил присутствующих. – Всем мой сердечный поклон!
– Да он тут – король на именинах, – покачал головой Егор Кузьмич. – Мы чего-то упустили в этой истории, а, сыщик?
– Много чего, – согласился Крымов. – Теперь я это вижу наверняка.
Растопчины поднялись на сцену и поклонились. Младший опустил сумку на дощатый пол. Отцу и сыну громко зааплодировали – и овации продолжались долго.
Наконец, Максимилиан Лаврентьевич поднял обе руки.
– Благодарю, благодарю! Я знаю, – заговорил он, – древние традиции отчасти нарушены. И не мы тому причиной. Тут присутствуют дамы, а ведь женщины не имели права посещать такие собрания. Но еще двести лет назад Бестужевы, Повелители Звезд, разрешили всем Нелюдовым, как проводникам, стать носителями тайны царей-лукомонов, и прекрасные дамы оправдали доверие. Лучший тому пример – многоуважаемая Ариадна Владимировна. – Растопчин поклонился секретарю, и она в ответ с улыбкой поклонилась ему. – Одним словом, изменения правил не раз гарантировали нам победу, и об этом мы еще сегодня поговорим.
– Я так и думал, – прошептал на ухо Марии ее верный защитник, – Нелюдовы – только прикрытие. Они, как верные слуги Бестужевых, взяли на себя эту обязанность – быть в центре внимания. Сегодня здесь все, кто причастен к тайне царей-лукомонов. Впрочем, кое-кого я не вижу, Малышева-младшего, например.
– Это которого ты запугал до смерти? – спросил Егор Кузьмич.
– Он и без меня был пуганый.
– Но ты его добил. Бедняга проклял свои сакральные обязанности.
А Растопчин-старший тем временем продолжал:
– Вы уже знаете, что тяжелейшие испытания обрушились на наши головы: вначале от рук наших заклятых врагов погиб Вениамин Малышев, а потом Федор Бестужев. Противник был силен, и наша миссия оказалась под угрозой. Но не бывает худа без добра. Начавшаяся война вывела нас из спячки и подвигла к поиску. Мы нашли карту графов Бестужевых, спрятанную в поместье Поддубное под Бобылевом, а потом, в Средней Азии, и саму Небесную карту. Лавруша! – зычно повысил он голос. – Лаврентий Максимилианович!
Сынок с проворностью опытного ассистента-фокусника бросился к сумке, раскрыл ее и вытащил обеими руками тяжелый предмет, завернутый в кусок ткани. Поднял его и положил на стол перед носом трех членов президиума. Максимилиан Лаврентьевич подошел и лично развернул ткань. Одни присутствующие в зале стали подскакивать с мест, другие одобрительно и горячо зашептались, вытягивая головы, третьи полезли к сцене. Статная и седоволосая Ариадна Владимировна с величайшим волнением коснулась рукой Небесной карты, лысый крепышок-отставник тоже с нетерпением облапал черный камень. И только сухой и длинный старик с копной седых волос просто улыбнулся легендарной карте.
– Что скажете, Аристарх Аристархович, – обратился к нему Растопчин-старший, но, как это ни странно, – с легкой издевательской ноткой в голосе, – это она? Карта царей-лукомонов?
– В этом нет никакого сомнения, – кивнул тот.
– Аристарх Аристархович прав! – гордо заявил Максимилиан Растопчин. – Я, как и многие другие, видел, как на этот камень упала стальная преграда и копье ударило в одну из ячеек, – он победоносно усмехнулся. – Но вы не найдете даже царапины от этого удара! Это удивительно! Что значит Небесный камень! Я продолжаю, дамы и господа. Также у меня имеется камень Саиф. – Растопчин выждал интригующую паузу. – Остальные шесть камней мы получили благодаря удивительной смекалке одной героической женщины, которую ее великий отец против устоявшихся правил посвятил в нашу тайну – и это посвящение спасло наше будущее. Да-да, все именно так! Поприветствуйте дочь графа Федора Бестужева – Марию Бестужеву!
И он указал рукой на Марию Федоровну, потерявшую от неожиданности дар речи.
– Ну, Максик! Вот наглец! – пробормотал Егор Кузьмич. – И ведь носит таких земля! Как все повернул, Навуходоносор, мать его!
– Да, не самый подходящий момент для разборки, – вздохнул Крымов. – А я бы им морды-то разбил – обоим. Отчего ж мне так не фартит?
А Растопчин-старший не желал выходить из роли пламенного оратора.
– Это она разгадала тайну моего прадеда, – восторженно продолжал он, – проводника и хранителя Лаврентия Растопчуна. Я не сумел, а она разгадала, умница! Камни были спрятаны в глубочайших подвалах пяти церквей, предусмотрительно построенных моим предком на карстовых пещерах! Шестой камень передавался в ее семье, как и в моей, по наследству, и Мария Федоровна сумела оградить его от чужих рук!
И вновь одобрительный и восторженный гул полетел по залу. Но самое главное Максимилиан Растопчин оставил на закуску:
– И все эти шесть камней – Бетельгейзе и Беллатрикс, Альнитак и Альнилам, Минтака и Ригель – сейчас у нее с собой. У нашей красавицы-графини! В сумке, которую носит ее телохранитель – Андрей Петрович Крымов, за что мы его и благодарим!
– А вот это уже форменное издевательство, – вымолвил детектив. – Но как он узнал?
– Выходит, недооценили мы гада, – резюмировал Егор Кузьмич. – Они поэтому и отстали от нас, что решили: сами найдут и сами привезут. Мол, этот сыскарь Андрейка все сделает по первому сорту, – он хлопнул Крымова по коленке, – и доставит сокровище по самому высшему классу. Что сказать? Попали мы как кур в ощип!
Теперь все ждали ответа Бестужевой. А она только шептала: «Что же нам делать, Андрей Петрович? Андрюша? Что будем делать?!»
– Все так, как я говорю, Мария Федоровна? – со сцены приторно-доброжелательным тоном спросил Максимилиан Лаврентьевич Растопчин. – Ведь камни у вас, многоуважаемая графиня Бестужева? Я же вкладываю свой камень – Саиф – первым! – сообщил он собравшимся, вытащил из нагрудного кармана чехольчик и, распустив бечеву, выудил из него ярко-розовый камень.
Головы многочисленных «Нелюдовых» стали требовательно поворачиваться к тройке на последнем ряду.
– И ведь не отвертишься, – сказал Крымов. – С другой стороны, Маша, эти камни, как я понимаю, должны были попасть сюда в этот день. Вы свою миссию выполнили, заветы своего отца. – Он сжал ее руку. – А коли так…
– Они со мной! – встав, громко сказала Мария Бестужева. – Камни со мной, дамы и господа!
Растопчин-старший едва не лопнул от ликования.
– Ваш покойный батюшка мог бы гордиться вами, честное слово! Покажите же нам это чудо, Мария Федоровна!
– Я с тобой, Маша, – тоже вставая, сказал Крымов.
И
