– Ничего себе. Круто.
– У всех есть свои секреты. И у тебя тоже. Просто мне они известны, вот и все. И вот вы все тут, ты и твоя «Банда братьев», рвете свои задницы, чтобы спасти подразделение от закрытия. А на самом деле вы просто оплачиваете его яхту. Или его новый дом в элитном районе Далласа.
– Далласа?
– Представь себе. Есть идеи, почему он вдруг решил переехать в Даллас?
– Ты прав. Я был просто пешкой.
Он пожал плечами.
Я опустил голову. Потом поднял на него глаза и с сожалением покачал головой:
– А ты просто пытался мне помочь. Я воспринимал это как должное. Как идиот. Когда Горди и Харди переставляли меня, как шахматную фигурку. Ты был моим единственным настоящим союзником.
Он повернулся и внимательно посмотрел на меня. По выражению его лица я не мог прочесть, о чем он думает.
Было забавно вспомнить, как маргинально он выглядел, когда я впервые его увидел, – он был похож на старого хиппи, человека, который выпал из жизненной реальности. Бородка, бандана, хвостик сзади, жалкие футболочки. Теперь он был стильно одет и выглядел как человек, который добился в жизни всего, чего пожелал – дорогой костюм, галстук и классические ботинки.
– Нет, правда, – продолжал я, – мне все равно, что ты сделал с Аллардом и Глейсоном. Я испугался до смерти, признаю. Позвонил в полицию – я не собираюсь тебе лгать. Это было очень глупо с моей стороны. – В моем голосе было столько искреннего раскаяния, что я сам начал себе верить. – Я хотел бы сказать «извини», но понимаю, что этого недостаточно. Ты был моим хорошим другом. Все это время. Я просто не смог этого увидеть.
Он молча смотрел перед собой куда-то на ветровое стекло.
Я замолчал. Мой старый добрый гуру искусства продаж, Марк Симпкинс, чьи диски я не уставал слушать снова и снова, всегда говорил на своих тренингах о стратегической значимости пауз. Как он говорил, «самое важное и сложное искусство в деле заключения сделок – это умение выдержать паузу».
Так что я ничего не говорил. И терпеливо ждал, когда Курт впитает в себя сказанное.
Бог мой, я так надеялся, что Кейт права и что он просто жаждет лести.
Курт стрельнул глазами в мою сторону и снова уставился на ветровое стекло.
Я сжал губы и сосредоточился на созерцании рулевого колеса.
– Ты говорил с тем полицейским, – сказал наконец Курт. Его голос, казалось, смягчился. – Кеньоном. Разве я не предупреждал тебя, чтобы ты держал рот на замке?
– Предупреждал. И я молчал. Но этот парень сам явился ко мне в кабинет. Он сказал, что беседует со всеми, кто работал вместе с Тревором и Бретом. Я наплел ему с три короба всякой ерунды. Он спрашивал про тебя, и я сказал ему, что, насколько мне известно, у тебя были хорошие отношения с ними. Что ты играл с ними в софтбол и они искренне восхищались твоей игрой.
– Хорошо, – сказал Курт.
Это работало. Боже милостивый, помоги мне.
– Очень хорошо. Очень гладко. Теперь я понимаю, почему тебе удается заключать все эти сделки. – Он повернулся, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от моего. – Потому что ты – чертов лжец! – закричал он, оглушив меня. Его слюна забрызгала мне лицо. – Я знаю слово в слово, что ты сказал тому копу. «Ему известно множество изощренных способов убийства» – твои слова, а?
О, нет! Неужели Кеньон все рассказал кому-то в полиции, кто знает Курта?
– «Я должен вам верить», – продолжал он. – «Я могу вам доверять?» Нет, черт возьми, не можешь, ты больше никому не можешь доверять. Ты что, всерьез думал, что можешь разговаривать в этом здании, а я об этом не узнаю?
Ну конечно же. У него в руках все ресурсы корпоративной безопасности компании, и естественно, конференц-зал тоже прослушивался.
– А теперь послушай меня внимательно – повторять я не буду. Сделаешь что-нибудь еще раз за моей спиной – неважно, в компании, в полиции, где угодно – я узнаю об этом. Ты не ступишь ни шага без того, чтобы я об этом не узнал. Ни единого. И если ты перейдешь черту – хоть на один крошечный миллиметр…
– Да? – мое сердце билось так быстро и громко, словно было готово выпрыгнуть из груди.
– Хочешь дружеский совет? Ты думаешь, что вы с женой переехали в безопасный район. Но в дома порой вламываются и в этой части города. Плохие парни ломают двери и грабят. Порой даже убивают невинных людей. Да-да, такое случается. У тебя жена и пока не рожденный ребенок, Джейсон. Будь крайне осторожен.
Квартира Грэма Рункеля по-прежнему пахла дымом и наркотой, а его любимый «фольксваген»-жук 1971 года выпуска все еще стоял на заднем дворе. Он выглядел так, словно о нем очень хорошо заботились.
– Как наш жучок? – спросил я.
– Я форсирую ему двигатель. Делаю турбонаддув. Жди здесь.
Грэм вернулся с прозрачным, плотно закрытым пластиковым пакетом с соцветиями конопли:
– Это остатки Белой Вдовы. Трубка мира. С возвращением.
– Нет, я не буду, спасибо. Я же сказал, что я больше этим не балуюсь, – я передал ему запечатанный сверток.
– Что это?
– Кое-что для тебя. Я виноват перед тобой.
Он разорвал упаковку.
– Это что, полная версия сериала «Узник» на DVD? Стэдман, не могу поверить. – Он просто не мог оторваться от фотографии Патрика Макгоэна на обложке коробки. В стародавние времена, в Вустере, Грэм частенько приходил ко мне домой, пока мои родители были на работе. Мы тайком курили и смотрели этот сериал, повторявший знаменитое британское шоу. – А что за особый случай? Разве сегодня мой день рождения? Я и забыл.
– Нет, – ответил я. – Я пришел, чтобы попросить тебя о помощи. Чувствую себя, как последний урод – не появлялся многие месяцы, а тут ты мне понадобился – и вот он я, тут как тут. Ты наверняка обижен на меня.
– В твоих словах определенно сквозит искра истины, – ответил он, – но что тебе сейчас действительно нужно – это комфорт объятий Белой Вдовы. Твои раны глубоки, как… как самые глубокие раны.
Темные волосы Грэма были длинными, почти до плеч, и выглядели не очень-то чистыми. На нем была старая красная футболка с желтыми арками «Макдоналдса» посередине. Надпись гласила «МАРИХУАНА. БОЛЕЕ МИЛЛИАРДА УЖЕ ПОПРОБОВАЛИ».
– Если бы ты хотел, чтобы чья-то машина потеряла управление на ходу, что бы ты с ней сделал?
Он странно взглянул на меня:
– Потеряла управление?
– Разбилась.
– Подпилить трубки тормозной системы? Это что, экзамен?
– А разве, если подпилить тормозные трубки, тормоза не будут слабыми с самого начала, как только ты начнешь движение?
– Джей, к чему все эти расспросы?
Я быстро ввел его в курс дела, рассказал ему про Курта и обо всем, что он сделал. Грэм внимательно слушал, широко раскрыв свои налитые кровью глаза. Этот парень был убежден, что микрочипы агентства по борьбе с наркотиками вставлены в каждую копию журнала High Times, поэтому не было ничего удивительного в том, что он мне поверил.
– Это был «порше»? – уточнил он.
– Девятьсот одиннадцатая «каррера». Новенькая с иголочки. Ей был максимум год.
– Водитель очень устал?
В ответ я покачал головой.
– То есть, машина просто потеряла управление? Другие машины здесь ни при чем?
– Точно.
– Хмм. Ну хорошо, подпиливать тормозные трубки – это не лучшая идея. Водитель сразу об этом узнает. То же и с болтами на колесах – машину тут же начнет болтать на дороге, стоит только тронуться. Но, знаешь ли, если полицейские не полные идиоты, как правило, именно такие вещи и ищут при расследовании – отсутствующие болты на колесах, порезы на шинах, ослабленные рулевые тяги, подпиленные тормозные трубки – что-то вроде этого.
– Все это достаточно очевидно и выяснится при дознании, – закончил я.
– Конечно же, если кто-то решит покопаться в шаровой опоре… черт возьми.
– Что тогда?
– Тогда водитель просто потеряет управление.
– Покопаться в шаровых опорах? Но как? Спилить их? Разве это тоже не станет очевидным?
– Если спилить – то да. А вот если затереть напильником, сдвинуть или что-то еще… Ослабить каким-то образом. И тогда машина…
– Ослабить? – переспросил я. – Но как можно ослабить металл?
– Черт, понятия не имею. Наверное, есть много способов.
– Ослабить металл, – произнес я вслух, только для себя. Я вспомнил историю, которую однажды рассказывал Курт – про то, как они со своим отрядом нанесли из тюбика что-то на талибский вертолет в Афганистане. – Я думаю, что знаю, как это можно сделать.
– Ладно, приятель. Отлично. Почему бы нам это не отпраздновать? – Грэм снова потянулся к пакетику с марихуаной. – Последний шанс, – предложил он.
Я вернулся домой около половины восьмого. Сьюзи и Итон доедали принесенный из ресторана ужин – думаю, им удалось найти суши-бар с доставкой, – а Кейт лежала в кровати с ноутбуком.
