Соседка вошла следом, пугливо, словно на цыпочках.
Хозяин квартиры посмотрел на нее, выпрямившись. Она — на него. Они смотрели друг на друга, даже не пытаясь что-либо сказать, и тут Х. понял, что верит этой женщине. Абсолютно верит. Она не предатель. Она — искренняя, не фальшивая. Она — ЕГО ЖЕНЩИНА, ничья другая, какими бы чувствами не руководствовалась в своих отношениях с отцом-одиночкой. Возможно, любит, возможно, просто не хочет быть одна — какая разница? В ее взгляде — тоска и радость одновременно… Мужчина отвернулся и спросил: «Сколько их было?»
Она сразу догадалась, о чем он.
«Приходили трое». «Что они с тобой делали?» «Ничего плохого, не волнуйся…» Он упорствовал: «Почему же ты им тогда рассказала про Токсово?» Она вымученно улыбнулась: «А ты хотел бы, чтобы я им этого не рассказала?» И вопросы кончились.
Тем более, что оперативник начал стонать, приходя в себя. Все-таки жив. Следовало поторопиться: гость уже возился, елозил по полу прихожей. Х. засуетился, забегал — нашел два зимних шарфа. Детским скрутил пленнику руки, взрослым — ноги. Тот вывернул вбок мужественное лицо, желая что-то сказать, что-то вроде: «А где Брагин…», но Х. опередил: «Как фамилия убитого работника почты?» «Ты что, идиот? — застонал поверженный соперник. — Что ты сделал с Брагиным?» «С каким Брагиным? Мне нужны фамилия и адрес убитого работника почты». «Слушай, ты, семью его хоть не трогай, это же несчастные люди, зачем они тебе?» «Потому что я не убивал». «Тем более зачем?» Хозяин квартиры рассердился: «Я хочу наконец узнать, чем меня собирались шантажировать?! Чем меня вообще можно шантажировать?!»
Молодой человек трудно думал, прежде чем ответить. Даже испариной покрылся от напряжения. Ответ же его оказался прост: он не знает, где находится семья сотрудника почтового отделения, а знал бы, все равно бы не признался. Было ясно видно, что реплика эта потребовала от него изрядной доблести. Он закрыл глаза и стал чего-то ждать, рефлекторно подрагивая. Вероятно, прокручивал напоследок кадры из своей короткой жизни, полной ослепительных приключений… «Нет у меня никакого оружия, — горько сказал ему опасный преступник Х., — не бойся, герой», — и ушел из прихожей в комнату.
Тут же вернулся, чтобы сунуть продавщице в руки выпускной фотоальбом. Видела ли она когда-нибудь этого мерзавца? — указывая на Петра Романова по кличке Царь. Лицо выпускника техникума было совсем еще мальчишечьим, непохожим на себя. Ну? Ну же! «Ой…» — прошептала она и чуть не выронила альбом.
«Быстро одеваться», — скомандовал Х. Пора ехать — вместе. Опознание состоялось. Только еды взять, чтобы с голоду не подохнуть из-за всех этих придурков. Соседка отправилась к себе, ватно ступая, а хозяин квартиры остался, приступив к торопливым сборам. Консервы, одежда, деньги, еще какие-то мелочи. Комнаты, выдержавшие два обыска, демонстрировали полный разгром. Невозможно смотреть. Больно вспоминать, как хорошо здесь было раньше. Однако — не отвлекаться… «Вот тебе и отпуск, вот и отдохнули…» — громко бормотал он, перешагивая через раскиданные повсюду вещи.
Когда Х. направился прочь из собственной квартиры, парень окликнул его: «Дурной ты какой-то». Беглец оглянулся: «До сегодняшнего дня был нормальным. Это вы, шизики, меня под дверями ловите, а бандитов к людям пускаете».
Оперативнику явно было плохо, все-таки травма головы не способствует мозговой деятельности, поэтому он отреагировал соответственно: каких бандитов, к каким людям?
А очень просто: соседку напротив незваные гости пару часов назад посещали. Именно что бандиты, почему бы на них было с пистолетом не кинуться?.. Да, парень видел троих. Но ведь его ориентировали на квартиру Х., и еще на фотокарточку Х. «Вот из-за таких, как ты, и думай теперь, что там с ней делали», — подытожил беглец, возобновляя путь.
«Ты куда?» — не сдавался парень. «Куда?» — притормозил Х. Неужели был задан вопрос — куда?..
Неожиданно для всех наступило время шума и ярости, потому что опасный преступник дал волю чувствам. Его лишили дома! Мало того, его честное прошлое накачали чужим дерьмом! И теперь вместо извинений или элементарных объяснений его спрашивают о планах на будущее, прекрасно зная, что будущего не существует! Обложили человека, как дикого зверя. Гады. Естественно, Х. знает не хуже вас, что прятаться ему негде, но если бы эта несчастная разгромленная квартира была под настоящим колпаком у компетентных органов, то за стукнутого по голове стражника давно бы вступились. Логично? Новые действующие лица не появились, это хорошо. Товарищи, к счастью, оставили юного охранника в одиночестве, не веря в глупость преступника. Поэтому Х. сейчас беспрепятственно выйдет на улицу, пришпорит автомобиль и помчится по некоему адресочку, пользуясь тем, что нынешние компетентные органы далеки от прежних. Да, дорогие лейтенанты, кончились ваши золотые времена — то ли командирам перестало хватать денег, то ли подчиненным патриотизма… По какому адресочку собрался Х.? А вот по этому — «Р.-Корс. 99–26», — который начертан рукой почтальона на замечательном русском еженедельнике «Ширь». «Р.-Корс»., очевидно, означает проспект Римского-Корсакова, не так ли? «99–26» — дом и квартира. Может, там найдется кто-нибудь не капризный, кто захочет и сумеет ответить на простые вопросы? Если же не захочет и не сумеет, тогда, может, хотя бы развлечет загнанного зверя в его последнюю минуту…
Монолог остановился, взойдя на вершину. Впрочем, отчаянный блеф победителя в соединении с растерянностью побежденного — не самая устойчивая конструкция. И покатились, набирая ход, угловатые подпрыгивающие реплики:
«Ты что, серьезно?» «А ты думаешь, шучу?» «Слушай, мои-то здесь причем, что они тебе ответят?» «А пусть попробуют ничего не ответить. Ведь обидно — в тюрьме даже нечем похвастаться будет…» «Мстить хочешь? Мне-то за что!» «Я понять хочу». «Слушай, мужик, я вообще в этом деле никто, у меня приказ…» «А у меня сын, которого твои начальнички грозятся застрелить при попытке к бегству». «Я честно ничего не знаю про Салова!» — прокричал связанный герой.
Про Салова?
Свершилось. Герой наконец разговорился — голос его был явно недостоин русского офицера, однако это ничуть не мешало пониманию сути. Оказывается, жил-был почтовый клерк с отвратительной фамилией Салов, работал в отделе доставки здешнего почтового отделения — на абонентских ящиках, раскладывал по ячейкам корреспонденцию. И было у него хобби — изредка вскрывать приглянувшиеся конверты. Однажды он вскрыл письмо, адресованное на абонентский ящик Х., чисто случайно, от большой скуки, и обнаружил фотографию одного известного человека с напечатанными на обратной стороне фамилией и адресом. А через пару дней услышал по телевизору, что того убили. Заинтригованный клерк принялся уже целенаправленно следить за корреспонденцией, поступающей на эту ячейку, и когда пришло письмо с данными на директора аэропорта, он все бумаги аккуратно сфотографировал. Когда же директор аэропорта погиб, всякие сомнения отпали. Сообразительный молодой человек подкинул в тот же ящик записку: мол, нам все известно, вот фотографии на память, деньги за наше молчание положите сюда же. И еще приписал: не ищите нас, а если найдете, то помните, что в надежном месте спрятано письмо с исчерпывающими сведениями о вас и вашей неблаговидной деятельности. Однако его, разумеется, нашли и прикончили… — завершился сбивчивый рассказ.
«Нашли и прикончили…» — взметнулись индикаторы в перегретой голове слушателя. Взметнулись и опали.
«Короче, ничего интересного не могу тебе сообщить, — тоскливо пробормотал оперативник, пытаясь сесть. — Только то, что все и так знают. Если «мясник», которого мы ищем, это не ты, лучше сдайся поскорее, ребята обязательно разберутся, что к чему…»
«Со мной-то разберутся, — согласился Х. — А ребенка куда денут?» Он проверил надежность узлов на шарфах и добавил, прежде чем оставить пленника одного в разоренной квартире: «Спасибо, друг, что хоть чуть-чуть мне помог. Извини, но твой пистолет я возьму, своего-то нет».
Как обращаться с оружием, он помнил, в армии крепко научили.
И это умение пригодилось уже через несколько секунд. «Сергей! — вяло позвал кто-то, шаркая по лестнице. — Не бойся, это я. Слушай, у меня, кажется, температура поднялась, перед глазами все плывет…» Первым среагировал связанный оперативник — сквозь распахнутую дверь квартиры, в спины убегавшим, донесся срывающийся вопль: «Он уходит, кладите его, он уходит!» В поле зрения появился новый персонаж — тот самый широкий мужик, что болезненно спал в салоне припаркованной машины. Очевидно, это и был «Брагин». Может, «товарищ», может, «господин». Лейтенант или капитан — тоже неважно, потому что в штатском. Важно, что оружие в руке беглеца уже было готово к работе, в то время как проснувшийся участник засады еще соображал, что к чему.
