деньгах. Я годами вижу их по телевизору, слежу за их обращениями к вашему Конгрессу, наблюдаю лживые вымыслы, которые они распространяют в своих «документальных фильмах». Я знал, что когда-нибудь эти неверные покусятся на мою жизнь.
Корт был не в настроении для светской болтовни. Стрела в его спине заставляла мышцы судорожно сжиматься от боли; теперь ему было даже трудно идти. Когда они подошли к двери, он сказал:
– Все верно. Когда это закончится, я стану главным актером в Голливуде. Получу гребаную звезду на тротуаре и прочую дрянь.
– Я также знаю, кто послал вас похитить меня… – президент умолк, когда остановился у входа в крошечное жилище. – Где мы? Что это за место?
– Заходите внутрь.
– Что вы собираетесь сде…
Корт довольно крепко приложил его рукояткой пистолета сбоку от затылка. Большой суданец пошатнулся, повернулся к хижине и вошел без дальнейших вопросов. Он остановился в центре тускло освещенной комнаты и огляделся по сторонам. Корт видел его смятение.
– Вы работаете на бедуинов?
– Заткнитесь.
Аббуд усилием воли стряхнул растерянность и превратился в дельца. Корт не ожидал ничего иного.
– Уверяю вас, я могу сделать так, что вам заплатят больше… гораздо больше.
– Заткнитесь.
– Нет, это не деньги из суданских банков. У меня есть счета по всему миру. Есть друзья на Западе и в Азии. Вы можете обогатиться так, что сами не поверите. Просто назовите вдвое большую сумму от той, что вам обещали, и я обеспечу…
– Заткнись и слушай! – Корт снова убрал свой пистолет, кривясь от боли, когда завел руку за спину и расстегнул лямки рюкзака. Потом он стал рвать на груди бурую футболку, сопровождая это проклятиями и кряхтением. После нескольких попыток он разорвал майку и встал перед Аббудом с голым торсом.
– Мне нужно, чтобы вы помогли мне вытащить стрелу.
– Стрелу?
– Нет, блин, помогите мне вывести кофейное пятно со штанины! Вытащить стрелу, что непонятно?!
Президент вскинул густые брови.
– А если я не соглашусь помочь вам?
– Тогда я убью вас.
Корт видел, как вращаются шестеренки в мозгу Аббуда. Этот хитрец понял, что похитителю нужно от него что-то важное. Теперь он собирался извлечь из этого преимущество.
– Что вы сделаете для меня, если я помогу вам?
– Я не убью вас. Пока что.
Шестеренки поубавили свой ход.
– Что я должен сделать?
– Я собираюсь лечь на землю лицом вниз. Нужно, чтобы вы уперлись мне ногой в середину спины, ухватили стрелу сразу за наконечником и вытащили ее из кости.
Глаза президента коварно блеснули, и Корт понял, о чем он думает.
– Вы планируете воткнуть стрелу мне в спину или шею сразу же после того, как вытащите ее. Если сделаете это, лучше найдите такое место у меня на шее, чтобы я умер мгновенно, иначе я перекачусь на спину и выпущу в вас шестнадцать пуль.
– Почему шестнадцать?
– Потому что в обойме только шестнадцать пуль. Помните: в Суакине я дал вам болеутоляющее на основе опия. Вы медленнее и слабее, чем думаете, и прямо сейчас далеко не так хорошо соображаете, как вам кажется. Вам нужно тщательно подумать, прежде чем сделать какую-нибудь глупость. Клянусь, я вышибу вам мозги, если ваш хитроумный план не сработает.
Молчание повисло в воздухе, такое же вязкое, как удушливая жара. На лице Орикса отражались неприятные образы, пляшущие у него в голове.
– Вы готовы попробовать? – наконец спросил Корт.
Президент Аббуд выждал долгую паузу.
– Это будет крайне болезненно для вас, – глухо произнес он.
– Для вас это проблема? Почему?
– Вы можете подумать, что я собираюсь убить вас, в то время как я пытаюсь помочь.
– Я буду ждать сильную боль в спине, – там, где торчит стрела. Если я почувствую сильную боль где-то еще, то президент Судана потеряет свои яйца. Это значит, что у вас больше не будет малышей-деспотов, понятно?
Аббуд кивнул. Корт достал свой пистолет и медленно опустился на колени, потом вытянулся ничком. Стрела застряла у него в лопатке. Она выйдет с трудом, а после этого начнется обильное кровотечение. У Корта был с собой набор для обработки мелких травм, но ничего для перевязки раны, которую он не видел и до которой не мог дотянуться, а пользоваться услугами суданского президента для перевязки было бы чертовски странно и рискованно.
Хотя наркотическая вялость Орикса была преимуществом для Джентри в его роли похитителя, от нее не было никакой пользы в его роли пациента. Бакри Аббуд мог с таким же успехом упасть на стрелу, как и вытащить ее; тогда бы он пригвоздил Корта к полу этой грязной норы, как бабочку в коллекции насекомых.
С какой стороны ни посмотри, Серый Человек понимал, что его дела плохи. Ему хотелось проглотить обезболивающие таблетки, но он застрял посреди большой операции, которая была близка к провалу. Сама мысль о таблетках в его кровеносной системе сейчас была неприемлема для него.
Корт пощупал «Глок», лежавший в правой руке. Какое-то время он ничего не слышал и не чувствовал. Наконец сверху раздался гулкий голос африканца:
– Вы можете развязать мне руки? Тогда мне будет проще…
– Нет, черт возьми. Просто хватайте и тяните.
Он почувствовал давление тяжелой подошвы между лопатками, болезненное шевеление стрелы в мышцах и кости, пока президент хватался за древко, а потом мучительный рывок, от которого глаза Джентри наполнились слезами, а из глотки вырвался хриплый вой. Жгучая, рвущая боль не прекращалась. Джентри перекатился на спину, снял оружие с предохранителя и автоматически вскинул пистолет в сторону нападавшего.
Он прицелился, что не представляло труда, так как цель находилась в двух футах от него.
Орикс стоял над ним, закрывая лицо связанными руками. Окровавленная стрела выпала из его пальцев на грудь Джентри.
Президент сделал это. Орикс не нарушил обещание, и все-таки Корт понимал, что он сам был невероятно близок к тому, чтобы пристрелить спасителя.
Боль в плече не унималась, но Корт поднялся на ноги и обнаружил, что стал более подвижным хотя бы из-за того, что теперь не приходилось думать о стреле, засевшей в спине.
– Хорошо.
– Как вас зовут?
– Зовите меня Шестым.
– Отлично, мистер Шестой. А вы можете звать меня президентом…
– Я могу называть вас, как захочу. А теперь, придурок, мне нужно позвонить по телефону. Сядь в углу и будь паинькой, ладно?
Заку и троим его людям удалось выйти из зоны поражения. После крушения вертолета солдаты правительства отступили – и от страха, и в попытке перегруппироваться. Хайтауэр со своей командой прошел по второму этажу торгового центра «Альфа» мимо прачечных, ветошных лавок,
