Мария…
Крымов рывком перевернул ее к себе. В области сердца на светлом джемпере у Марии расплывалось кровавое пятнышко.
– Машенька, – подполз к ней и Егор Кузьмич. – Да как же так, Андрюша…
Но она не дышала. Крымов подскочил. Над Марией Бестужевой собиралось все больше людей. Через голову Егора Кузьмича заглядывала Ариадна Владимировна, хмурился и был готов расплакаться Аристарх Аристархович. Подтягивались и другие, у кого были силы двигаться. Тянул испуганно шею Лавруша Растопчин.
– Дорогу! – повелительно крикнул Андрей Петрович и бросился к столу, где лежала Небесная карта и драгоценные камни – звезды. Растопчины, отец и сын, печенками поняли, что задумал Крымов.
– Не позволю! – Растопчин-старший встал у стола и растопырил руки в стороны. – Ее жизнь не стоит того! Марга! Марга! – закричал он. – Убей его! Убей Крымова!
Но уже было ясно, что снайперше сейчас не до того и в эту минуту она спасает свою жизнь. Крымов ухватил Растопчина за ворот, отвел в сторону и каменным кулаком врезал ему в челюсть. Максимилиан Лаврентьевич грузной тушей улетел в партер.
– Браво! – воскликнул Аристарх Аристархович. – Браво, Воин Света!
– Папенька! – возопил Лаврентий. – Убью! – и бросился на Крымова, но тот лишь отступил в сторону и придал не менее грузной, чем у отца, туше Растопчина-младшего правильное направление. Лавруша не удержался и также улетел со сцены в партер.
– Поторопись, Андрюша! – крикнул Егор Кузьмич. – Не дышит она!
Андрей Петрович вводил в гнезда один камень за другим, и они вспыхивали все ярче. А Дворец культуры уже дрожал от беготни, криков, выстрелов – это отбивалась от спецназа неутомимая киллерша Марга Рубина.
С Небесной картой в руках Крымов подлетел к Марии, опустился перед ней на колени, взял ее правую руку и… вложил в каменный отпечаток руки аккуратно каждый пальчик. Даже вжал поглубже.
– Машенька, оживай, прошу тебя, – говорил он. – Машенька…
– Мария Федоровна, оживайте, – вдруг заплакал Егор Кузьмич. – Умница вы наша, королевна…
Капля пота набухла под бровью Крымова и упала на светлый джемпер Марии Бестужевой. Камни горели в гнездах так ярко, будто готовы были воспламениться. Золотые искры вспыхивали в них. По коридору между рядов уже бежали спецназовцы. И вдруг, готовые вспыхнуть, камни погасли. И когда они погасли, спина Марии выгнулась, рот открылся, и она вобрала на вдохе, кажется, столько воздуха, сколько могли принять ее легкие.
– Маша! – закричал Крымов.
Он впился губами в ее руку. Другую руку обливал слезами Егор Кузьмич, повторяя:
– Королевна наша, Машенька, дышите, дышите…
Мария слабо заморгала глазами:
– Что со мной? – хрипло спросила она. – И почему Егор Кузьмич плачет?
Вдохнули и выдохнули все те, кто собрался вокруг. Аристарх Аристархович только и успел сказать:
– Камни потухли – разом! Понадобилась вся сила семи звезд, чтобы ее оживить! Потухли еще на тысячу лет. – Он разочарованно всплеснул руками: – Нет, ну какая глупость!..
И тотчас собравшихся на сцене бесцеремонно раздвинули спецназовцы.
– Что тут у вас? – спросил капитан.
– Срочно нужна «Скорая», – четко сказал Крымов. – Есть раненые.
Но и капитана в свою очередь подвинул еще один человек – среднего возраста, с легкой сединой на висках, здоровенный, в форме без отличий.
– Привет, Крымов, – сказал он.
Детектив поднял голову, скупо улыбнулся:
– Здорово, генерал. Ты почти вовремя.
– Кто это?
– Мария Федоровна Бестужева, историк, приехала на конференцию, поймала случайную пулю.
– Бывает, – кивнул грозный военный. – «Скорая» у нас с собой, как ты и просил. Носилки! – властно рявкнул он.
– А Марга? – спросил Крымов.
– Поймали, – кивнул генерал. – Для меня это событие. А что за камни такие? – нахмурился он. – Тайный ритуал?
– Фамильный, – кивнул Крымов. – Нелюдовский. Аристарх Аристархович, расскажете потом товарищу генералу, когда дух переведете?
– С превеликим удовольствием, – пропел мудрый председатель.
– Расступитесь! – за спинами ротозеев уже кричали санитары. – Дорогу!
Подлетел врач. Наспех осмотрел Марию, взглянул на зрачки, послушал и сказал:
– Чудеса! Важные органы не задеты. Даже потеря крови невелика. Пуля вас пожалела, милая девушка.
– Как это приятно звучит – милая девушка, – очень слабо улыбнулась Мария Федоровна.
Ее положили на носилки и поспешно унесли. Крымов хотел было поехать с ней, но генерал приказал:
– Останьтесь, товарищ сыщик. Вы не хирург. Поможете мне разобраться в ситуации.
Пришлось остаться.
– Автоматы, пистолеты с глушителем, удавки. Трупы. Что здесь вообще произошло? – строго спросил генерал. – В этом богом забытом Дворце культуры? А, граждане сектанты? – Орлиным взором он обвел притихших Нелюдовых. – Битва народов? Я последний раз такие военные действия на Кавказе видел.
– Они удерживали нас в качестве заложников, – призналась Ариадна Владимировна. – Это они задушили Марата Маратовича! Вон тот – белобрысый!
– И не только его одного, – добавил Крымов. – На их совести и смерть профессора Федора Бестужева из Царева, и директора музея краеведения города Суходолова – Вениамина Малышева, и многих других людей. – Он кивнул своему товарищу-генералу. – Банда почище знаменитой «Черной кошки». Никого не жалели. И нас хотели положить. Всех.
– Это что, шутка, Крымов? – спросил моложавый генерал.
– Те две канистры с бензином для нас были припасены, – убедительно кивнул в сторону Андрей. – Они уже приготовились нас расстрелять, а потом и здание сжечь.
– Редкие мерзавцы! – согласился с этим утверждением Аристарх Аристархович и оглянулся на своих, не проболтается ли кто об истинных причинах появления этой банды в Медведкове. Он даже сухим кулачком погрозил нескольким старушкам.
– Они работали вместе с Маргой? – спросил генерал. – Это что, международные террористы?
– Нет, – замотал головой Крымов. – Они сами по себе, Марга сама по себе. Они за этими вот камнями охотились – гордость семьи Нелюдовых. Да, Аристарх Аристархович?
– Именно так, – торопливо кивнул тот.
– А вообще дело запутанное, товарищ генерал, – добавил Крымов. – Тут без ящика водки не разберешься.
– Можно и ящик взять, – риторически сказал генерал. – Ради такого дела.
– Золотой человек, – кивнул на него Егор Кузьмич.
И тут случилось то, чего никто не мог ожидать. Ноги Кощея Бессмертного вдруг задергались, ботинки конвульсивно забились друг о друга, точно начиная бешеную чечетку, а потом и его страшное лицо, изрезанное глубокими морщинами, исказилось конвульсией.
Вокруг оживающего старика тотчас же образовался просторный круг. Все шарахнулись в стороны. Отступил и бывалый генерал. Даже Крымов сделал шаг назад. И спецназовцы посторонились.
– Вот какая сволочь живучая, – пробормотал Егор Кузьмич. – Как таракан: его давишь, а он ползет. Такого подлеца, как Распутина, в проруби топить надобно.
– А ведь Марга никогда прежде не ошибалась, – заметил Крымов.
– Это еще кто? – кивнув на старика, спросил генерал.
– Террорист, – ответил Андрей. – Главарь шайки.
Спецназовцы недобро уставились на корчащуюся мумию. А Кощей Бессмертный вдруг сел, потом ловко вскочил на ноги и, покачиваясь, похожий на детище доктора Франкенштейна, выпалил:
– Я – царь Саул! Вы
