катил тележку по супермаркету спортивных товаров. Хирурги смогли пришить палец обратно, но без кончика ногтя – это обошлось ему в семь тысяч долларов. Оливии он сказал, что сильно прищемил палец дверью, но, по ее виду, она не сильно-то в это поверила. Изо дня в день ее настроение только портилось, что Грегори связывал с гормональными перепадами во время беременности. В тележке были расставлены грузы для тренажера, стальные тросы, подшипниковые шкивы.
– Не проще купить абонемент в тренажерку? – продолжал балагурить Тим.
– Ты прекрасно понимаешь, для чего мне это нужно, – ответил Грег. Рассматривающий гантели на стеллажах качок недоуменно на него потупился.
– Я все еще считаю, что емкость с кровью – это не самый удачный вариант. Хватит полумер!
– Мне посрать, что ты считаешь. Я уже заказал сварщикам конструкцию, они как раз ее сейчас делают.
Грегори рассчитался на кассе кредиткой и повез грузить тележку в машину. Омович был слишком воодушевлен тем, что Грегори пишет картину специально для него. Но эти завышенные ожидания давили на художника, заставляя сомневаться в каждом шаге. Необъяснимая тревога ела его уже третий день.
Он доехал до Бруклина и остановил машину возле студии, отправившись на третий этаж. Открыв дверь, он увидел, что работа сварщиков была почти сделана: посреди студии располагалась монструозная металлическая конструкция из стальных труб до самого потолка, которую можно было двигать с помощью больших колесиков.
– Добрый день, босс, – сварщик говорил с тяжелым восточноевропейским акцентом. – Как вы видите, все почти готово.
– Да, Фил, я как раз привез грузы и тросы, они сейчас в багажнике – машина у входа. Не могли бы вы поднять их?
– Конечно, босс. Только…
– Что?
– Почему по студии ходит обезглавленная курица?
– Это его тотемное животное, абсолютно безмозглое существо, – прокомментировал Тим.
Рыжая безголовая курица вышагивала по кафельному полу, пытаясь клевать несуществующий корм куском отрубленной шеи.
– Это моя волонтерская работа, – не сразу нашелся Грегори. – Я ее… кормлю, поддерживаю в ней жизнь.
Сварщик на него с недоверием посмотрел.
– Зачем? Это же просто курица, – ответ ему не особо был нужен, он уже направился к двери.
Грегори нажал кнопку на брелоке сигнализации, открыв машину. Он достал из холодильника пипетку с водой и детское питание и, поймав курицу, начал кормить напрямую в пищевод.
– Это уже какая-то зоофилия в извращенной форме, – Тим приложился ладонью в окровавленное лицо.
– Зоофилия – это и так извращенная форма…
– Значит ты – извращенец в квадрате! Почему ты просто ее не добьешь? Парень прав – это просто курица!
– Я совершил ошибку и пытаюсь ее исправить…
– Ты просто наслаждаешься зрелищем живого трупа. Смотришь за уродцем в своем маленьком импровизированном цирке.
– Я ничем не наслаждаюсь…
– Ты засунул ей пипетку в отрубленное горло. Зачем здоровому человеку это делать?
– Чтобы она не умерла, Куки.
– У нее. Нет. Головы. Только ты можешь так жить, а она должна сдохнуть.
– Я уже все сказал, – отрезал Грег.
– Босс? – рабочий ошеломленно наблюдал за кормлением курицы.
– Да… Доделывай работу, я пока покатаюсь по делам и приеду через пару часов. Сколько она выдержит, – Грег указал на конструкцию.
– До 220 фунтов это точно, – заверил Фил.
Грегори кивнул и ушел из студии. Нужно еще было раздобыть гигантский холст.
* * *
– В коме было интереснее, – заключил Милт, обыграв в шахматы пациента с соседней койки, имя которого даже не удосужился узнать за пять дней.
– Черт! Давай еще партейку…
– Давай ты сгоняешь за бутылочкой бурбона.
– Рэй, у меня ноги сломаны, – запротестовал сосед.
– Тогда заткни пасть и перестань мне докучать.
С момента выхода из комы Милт успел стать «любимцем» всех врачей и медсестер, посылая всех направо и налево куда поглубже. Простые просьбы дать ему телефон или налить выпить персонал упорно игнорировал, повторяя как мантру, что ему нужно отдыхать. Но от такого «отдыха» он раздражался еще сильнее. Хотя бы неисправную лампу прямо над его кроватью соизволили заменить.
Конечно, они провели анализы и нашли полпинты бурбона в организме, да к тому же воспаленную печень и почки, следы амфетаминов и кокаина, хотя, когда он долбил последний раз, он в упор не помнит. Поэтому ему весьма дозированно и, как ему казалось, мало давали ему обезболивающие. Боль обостряла и раздражала его мысли о последовательности убийства Тимоти Кука – он снова и снова прокручивал свой визит в доме Стоуна, показания свидетелей, скудные улики…
– Мистер Милт, – в палату пришла сестра Уилкинс.
– Пошла на хер, – огрызнулся Рэй.
– … к вам посетитель, – она сдержанно поджала губы и удалилась.
Он попытался рассмотреть его, но голова все так же не двигалась. Посетитель молча обошел кровать и сел рядышком на стул. Невысокий и широкоплечий. Смуглая
