Я перевернул фотографию.
На обороте было написано: «Ты нисколько не ошибалась».
Я решил позвонить Кэти.
Она ответила после двух гудков.
— Кэти, это Дэвид Рейкер.
— О, привет!
— Извините, что звоню так рано.
— Ничего, — сказала она. — Я собиралась на работу.
— У меня здесь та коробка. — Я перевернул фотографию и снова взглянул на Алекса. — Помните, какие снимки вы туда клали?
— Не знаю… Наверно, там есть мы на барбекю…
— Помните фотографию, где Алекс один?
— Э… — Пауза. — Пытаюсь вспомнить…
«Ты никогда не ошибалась».
— Давайте, я пересниму ее и отправлю вам, ладно?
— Хорошо.
— Отправлю два снимка — лицевой стороны и оборотной. Посмотрите на них и тут же перезвоните мне.
Я завершил разговор, снял обе стороны фотографии, отправил их на телефон Кэти и стал ждать.
Владелец наполнял громадную миску кукурузными хлопьями. Вдали показался рыболовный траулер, он шел вдоль береговой линии, от его носа расходились волны.
Минуты через две мой телефон зазвонил.
Молчание.
— Кэти?
Постепенно усиливающиеся всхлипы.
— Кэти?
Долгая пауза. Потом я услышал, что она снова плачет.
— Кэти — это почерк Алекса, так ведь?
Она шмыгнула носом.
— Да.
— Вы делали этот снимок?
— Нет.
— Не знаете кто?
Снова плач. Долгие, прерывистые вздохи.
— Нет.
Я опять взглянул на фотографию. Перевернул ее. Провел пальцем под надписью. Потом взял письмо, которое Кэти написала Алексу.
И все же останется сомнение, которого не было раньше, мучительное чувство, что, если я стану очень близкой тебе, если буду выказывать слишком большую преданность, однажды утром ты встанешь и уйдешь.
Я не хочу больше ошибаться.
— Знаете, где сделан этот снимок?
— Нет. — Она снова всхлипнула. — Нет, — повторила она и отключила телефон.
Я положил свой.
Значит, Алекс все-таки воспользовался коробкой.
Алекс погиб на грунтовой дороге между северной окраиной Бристоля и автомагистралью. Я считал, что нужно туда съездить, но сперва хотел повидаться с Джоном, его другом. Джефф дал мне накануне его служебный адрес. Когда я позвонил в справочную, чтобы узнать телефонный номер, оказалось, что это полицейский участок на юго-западе Бристоля.
Джон служил в полиции.
Я приехал туда в обеденное время, шел дождь, с кровельных желобов текла вода, дренажные канавы были забиты пакетами из-под чипсов и пивными баночками. Улица казалась безлюдной, лишь в отдалении курили несколько парней. Я припарковался у обочины и пошел в участок.
Там царила тишина. За раздвижной стеклянной панелью сидел сержант, позади него висела громадная карта города. Центр был обведен точками, расположенными на равном расстоянии.
— Могу я вам помочь? — осведомился сержант.
— Мне нужен Джон Кэрри.
— Можно узнать зачем?
— Хочу поговорить с ним об Алексе Тауне.
Сержанту это имя ничего не сказало. Он задвинул панель и скрылся. Я сел у входа. По небу плыли громадные темные тучи. Предвещали снег, который несло из России, он покроет все оставленные на улице пустые баночки, шприцы и пятна крови.
Что-то лязгнуло. В дальнем конце коридора из двери с кодовым замком появился громадный человек. Его лицо с тонкими чертами не было привлекательным. Смуглую кожу на щеках портили следы угрей. Я пошел к нему.
— Меня зовут Дэвид Рейкер.
Он кивнул.
— Я расследую исчезновение Алекса Тауна.
Он снова кивнул.
— Ко мне приходила его мать.
— Она сказала вам, что он мертв, так? — спросил он, разглядывая меня.
— Так. Я надеялся задать вам несколько вопросов.
Он взглянул на часы, потом на меня, словно заинтересовавшись, что я могу сообщить.
— Что ж, хорошо. Давайте проедемся на машине.
Мы отправились на север, туда, где погиб Алекс. Место это было живописное: всхолмленный луг, пересеченный узкими дорогами, рядом с городом. Кэрри остановил машину и повел меня к полю, полого опускающемуся от шоссе. На одном из деревьев все еще трепетал обрывок оградительной полицейской ленты. Кроме него, ничто не указывало, что здесь некогда съехала с шоссе машина.
— Вы были на службе, когда он погиб? — спросил я.
Кэрри покачал головой.
— Значит, ездили в морг взглянуть на него?
— Да, когда проводили опознание. Потребовалось полторы недели, чтобы получить подтверждение на основании стоматологической карты.
— Тело видели?
— То, что от него осталось. Кисти рук, ступни, лицо — там были одни кости. Некоторые органы не пострадали, но остальное… — Кэрри посмотрел вдаль. — Полагают, когда машина съехала с дороги, пробило бензобак. Вот почему огонь уничтожил все так быстро. — Он печально взглянул на меня: — Знаете, каким сильным должен быть удар, чтобы пробить бензобак?
Я покачал головой.
— Машина выглядела так, словно прошла через дробилку. Сложилась пополам. Старая модель: ни подушек безопасности, ни боковых противоударных устройств… — Он снова выдержал паузу. — Я только надеюсь, что смерть была мгновенной.
Мы помолчали. Кэрри посмотрел туда, где, должно быть, оказалась машина, и повернулся ко мне.
— Алекс был пьян, — сказал я. — Это верно?
Кэрри кивнул:
— Токсикологическая экспертиза установила, что он в четыре раза превысил максимальную дозу.
— Вы видели протокол вскрытия?
— Да.
— Это действительно был Алекс?
Кэрри воззрился на меня как на существо с другой планеты.
— О чем вы думаете?
Я ответил не сразу.
— Какова вероятность увидеть эти документы?
Он вздохнул, словно не мог поверить, что у меня хватает смелости или глупости задавать такой вопрос.
— Ничтожная.
— А если неофициально?
— Все равно ничтожная. Я вхожу в систему, это регистрируется. Распечатываю что-то, тоже регистрируется. Да и зачем мне это делать? Вы не более компетентны в розыске, чем клоун Коко.
Он удивленно покачал головой. Я лишь молча кивнул, показывая, что понял его, но не согласен с ним.
— Странно, что он погиб так близко от дома.
Кэрри взглянул на меня:
— Что вы имеете в виду?
— Алекс скрывался — тщательно скрывался — столько времени… Я бы ожидал, что он окажется где-нибудь подальше. Не думаете, что, находясь возле дома, он рисковал попасться на глаза кому-то из знакомых?
— Он здесь не жил.
— Но погиб здесь.
— Очутился на пути куда-то.
— Почему вы так говорите?
— Если бы Алекс жил поблизости, я бы об этом узнал. Рано или поздно кто-то бы его увидел. Мне стало бы об этом известно.
Я кивнул — но не согласился. Кэрри был всего одним полицейским на тридцать или сорок квадратных миль. При желании на такой территории легко оставаться ненайденным.
— Тогда, как думаете, куда он ехал?
Кэрри нахмурился:
— Разве я не ответил на этот вопрос?
— Вы сказали, он жил не здесь, — тогда где?
Он покачал головой, потом пожал плечами.
— Как считаете, есть тут какая-то связь с исчезновением еще одного вашего друга?
— Саймона?
— Да. Саймона… — Я взглянул в свой блокнот: — Митчелла.
— Сомневаюсь.
— Почему?
— Джефф рассказывал вам о нем?
— Сказал, что у него были проблемы с наркотиками.
Кэрри кивнул.
— И однажды он набросился на Кэти.
Кэрри снова кивнул.
— В тот вечер мы были там втроем. Саймон не сознавал, что делает, но, попытавшись ударить Кэти, преступил границу дозволенного. Особенно на взгляд Алекса. В тот вечер мы поняли, что у него серьезная проблема. Он зашел слишком далеко. Обещал остановиться, но в конце концов исчез именно поэтому. Остановиться Саймон был не в силах. Думаю, он больше не мог нас видеть — мы так на него смотрели. И однажды собрал вещи и ушел. После этого мы встречались лишь раз.
— Когда?
— Спустя долгое время после исчезновения Алекса. Года через четыре, может, больше. Он сказал, что все время жил в Лондоне, то в одном месте, то в другом.
— Вы сообщили ему об Алексе?
— Да. До него не дошло. Он будто одурел от наркотиков. Все твердил о человеке, который ему поможет.
— Не сказал, что это за человек?
— Нет. Встретился с ним на улице, они разговорились, и тот, похоже, пытался его вылечить.
— Думаете, Саймон последовал за Алексом?
По выражению его лица я понял, что это не приходило ему в голову.
— Не знаете, где сейчас живет Саймон?
— В Лондоне.
— Это сужает сферу поисков до семи миллионов человек.
Кэрри пожал плечами:
— Играть в детектива нелегко.
— Вы когда-нибудь пытались его найти?
