– Верно: идиотом лучше, чем хамом, – посочувствовал бас.
Глотов заговорил серьезно и даже строго.
– Скажите-ка, Шатрову Марину Михайловну – по прокуратуре числится – вскрывали?
– Сейчас, – послышалось шуршанье бумаг. Потом бас: – Еще подождать надо, что-то не нахожу сразу.
– Не волнуйтесь, подожду.
Прошло минут пять.
– Слушаете? – пробасил селектор. – Повторите, пожалуйста, кто интересует?
– Шатрова Марина Михайловна.
– Нет такой.
– Почему не вскрывали? – повысил голос Глотов. – Сколько можно тянуть? Это не простое дело. Надо срочно! – приказал он.
– Не получится срочно, – виновато сказал прозектор.
– Это почему же? – с вкрадчивой угрозой осведомился Глотов.
– Потому, – откашлялся Валентин Григорьевич. – Потому что некого вскрывать.
Глотов переглянулся с Мышкиным. Тот многозначительно щелкнул ногтем по кадыку.
– И это есть, – подтвердил Глотов. И в селектор: – Посмотрите, когда поступила Шатрова.
– Сейчас, – снова зашелестели страницы. – Вот: Шатрова Марина Михайловна, полных двадцать девять лет, поступила четвертого июля в двадцать три часа двадцать минут. Сдал следователь прокуратуры Перфильев. Принял Шингарев, то есть я принял. Холодильник, секция номер семнадцать.
– Так почему же не вскрыли до сих пор? – Глотов стал терять терпение.
– Так нет же никого, я сказал. Вскрывать некого.
Глотов возмущенно покрутил головой, вздохнул, глубоко выдохнул и сказал спокойно и даже доброжелательно:
– Валентин Григорьевич, я предупреждал тебя на прошлой неделе: выпьешь на работе – в тот же день уволю. Не забыл?
– Как такое забыть! – прогудел Валентин Григорьевич. – Предупреждали, да.
– Так чего же ты, блин, нажрался с утра? – крикнул Глотов. – Да еще знаешь, что я на работе и в любую минуту могу к тебе зайти. Соображать же надо! На улицу захотел? Кто тебя возьмет на работу после этого?
– Вадим Леонидыч, – обиженно отозвался бас. – Видит Бог, не хочу на улицу. Уже три дня, как ни грамма. Даже после работы. Могу в трубку подуть.
– Ни грамма?.. А труп Шатровой найти не можешь.
– Не могу, – подтвердил прозектор. – Потому что ее тут нет.
Глотов растерянно глянул на Мышкина и спросил с угрозой – медленно и раздельно:
– Так куда же она подевалась?
– Понятия не имею.
– Так-с… Может, ее забрали в другое место? – со слабой надеждой спросил Глотов.
– Никто не забирал. В списке выданных ее нет. В полученных есть, а в выданных нет.
– Черт знает что такое! – крикнул Глотов. – Жди, сейчас спущусь к тебе, вместе порядок наведем!
Холодильник был вместительный, на пятьдесят шесть персон. Двадцать металлических ящиков были выдвинуты наполовину – в ожидании клиентов. Глотов раз пять перечитал и даже понюхал гроссбух учета и приказал:
– Смотрим всех подряд! Открывай.
– Смотрел два раза, – обиделся прозектор. Он был совершенно трезв.
– Теперь я хочу посмотреть! Можно я доставлю себе такое удовольствие?
– Если вам так хочется – пожалуйста, доставляйте, – прогудел Валентин Григорьевич, отошел в сторону и сел, демонстративно скрестив руки на груди. – Ищите, ищите… Я ее хорошо спрятал.
Через полчаса Глотов и Мышкин растерянно сидели друг против друга и ничего не могли понять.
– Да что же это такое? – ошарашено повторял Глотов. – Что же такое? Ты что-нибудь можешь сказать? Что думаешь? Да скажи что-нибудь, Дима!
Но Мышкин молчал. Он ничего не думал. Его мозг работал сам по себе и, как чувствовал Мышкин, не впустую.
– Следователь, – наконец произнес он.
Глотов позвонил – и следователю, всем его заместителям, потом прокурору. Никто из прокуратуры труп не затребовал, в другой морг не переводил, а прокурор сказал, что ситуация представляется ему в высшей степени странной.
– Что вы намерены делать?
– Продолжить поиски, – ответил замученный Глотов.
– Прошу вас, если не трудно, – сказал прокурор, – доложить, когда прояснится. С таким еще не приходилось сталкиваться.
Мышкин еще раз внимательно просмотрел книгу учета. Все то же: поступление есть, выдачи нет.
– Спасибо, Вадим, – сказал он и поднялся.
– Дима, – со слезой в голосе сказал Глотов. – Бред какой-то!.. Что мне делать?
– Для начала докладную по начальству. А там видно будет. Ты же его не украл – труп не украл, я имею в виду.
– Только это утешает… – уныло согласился Глотов. – Идешь?
– Иду… Кстати, Вадим, ты не знаешь, что такое огурец зомби?
– Чего? – возмутился Глотов. – Совесть у тебя есть? Издеваешься?
– Значит, ты не знаешь, что такое огурец зомби… А кто знает, ты не в курсе?
Глотов отмахнулся.
– Иди, Дима, иди, – устало сказал он. – Видишь – мне работать надо, будь она неладна, такая работа!
Из бюро Мышкин вышел в узкий и пустой переулок, остановился, закурил и стал ждать. Мимо прошла женщина с коляской, проковыляла сгорбленная старуха, зажавшая подмышкой половину круглого ржаного хлеба. Потом две девочки – подпрыгивая и болтая без остановки. Проехал хлебный фургон и на четверть часа переулок опустел.
Мышкин набрал номер Костоусова.
– Сенсация, – буднично сообщил он. – Из морга судмедэкспертизы исчез труп Марины Шатровой.
– Не понял, – отозвался полковник. – А кто она мне?
– Тебе – никто. Именно в ее убийстве меня и обвинили.
– Значит, та, которую ты зарезал? И выкрал труп? Молодец! Радикальное решение. Нет тела – нет дела. Профессионал.
– Не я украл. И не знаю, что теперь думать.
– Что ж там за порядки? Учет, контроль и прочее…
– Хорошие порядки. Прием зафиксирован, выдача – нет. И ни в одном морге города тоже нет.
– Спьяну записать выдачу забыли. Говорят, работники моргов сильно пьют. Спирта ведь у них – море.
– Это все равно, как если бы тебе выдали десять миллионов долларов золотом и забыли взять расписку. Спирт тут ни при чем. Не капусту же в моргах хранят.
– А прокуратура?
– Я же сказал: и там все в трансе. Божатся, что не брали. Зачем им врать?
Костоусов крякнул.
– Похоже, дело разворачивается по-новому, – весело сказал полковник. – Но это твое личное дело. Когда заедешь?
– Могу прямо сейчас.
– Завтра. В семь утра. Все?
– Минутку… Ты знаешь, что такое огурец зомби?
Полковник фыркнул.
– У меня жена огородом на даче занимается. У нее спроси.
– Значит, не знаешь?
– Я знаю только два вида огурцов: огурец маринованный и огурец соленый. Водка без них – отрава. А этот… как ты сказал? Сорт зомби – он годится под рюмку?
– Он на все годится. И даже на такое, что нам с тобой и не снилось.
В ПАО трубку сняли только после десятого гудка. Ответила Большая Берта.
– Я в отпуске, – сообщил Мышкин. – Ты вместо меня – со всеми полномочиями.
– Поняла, товарищ адмирал! – дисциплинированно ответила Клементьева. – Надолго?
– На недельку. Надеюсь, не будешь спрашивать, почему.
– Конечно. И так понятно.
– Что тебе понятно?
– Все мне понятно…
– Литвак не объявлялся?
– Нет. А должен?
– Клюкин там?
– Да, сейчас пойдет к биохимикам.
– Возьми у него мобильник и пусть идет.
Чуть погодя Мышкин услышал:
– Ушел, мобильник у меня.
– Теперь: кладешь трубку на аппарат и звонишь мне с мобильника.
Секунд через пятнадцать прозвучал звонок. На дисплее появилась бородатая физиономия в цейсовских очках и подпись: «Негодяй Клюкин».
– А теперь с городского позвони Литваку, – приказал Мышкин. – Меня не отключай.
– Спросить что-то?
– Придумай что-нибудь. Просто надо обозначить его в пространстве. И проявить, как фотопленку.
Он ясно слышал, как Клементьева набирала номер. Ждать пришлось недолго.
– Женечка! Привет, красавчик! Да, Таня. Ты когда появишься на работе? О, извини, совсем забыла, что ты в отпуске – столько навалилось сегодня, вообще с ума тронулась. Правильно, согласна: я всегда такая была. Значит, по-твоему, получается обратный процесс: все с ума сходят, а я умнею… Нет, тебя я не имела в виду. А нужно мне вот что. Ты вчера вскрывал демидовского пациента, а где эпикриз? Мне не надо. Это Демидов хочет посмотреть. Нет, я не буду говорить ему, что он идиот. Сам скажешь. Понятно – пусть ищет у себя. Так и передам.
– Позвонила, – сообщила Большая Берта.
– Слышал. Ты знаешь, что такое огурец зомби?
– Впервые слышу. А что это?
– Теперь снова звони Литваку и спроси, что такое огурец зомби.
– Сейчас позвоню… – слегка растерялась Клементьева. – А если спросит, зачем или откуда узнала?
– Придумай, но про меня – ни вздоха. Ты знаешь только, что я взял отпуск и уехал из Питера. От меня знаешь.
Снова треск телефонного диска.
– Ой, Женюля, извини, совсем забыла спросить: что такое огурец зомби? Я?.. Откуда?.. Да вот Клюкин пристал, спрашивает, а я в огороде не смыслю. Знаю, что и ты не овощевод. Только не кричи так, тебе вредно, а я за тебя волнуюсь… Нет, Полиграфыч даже не заходил. Звонил из какого-то города, не из Питера, сказал, что отпуск взял на неделю или две. Так что я за главного. Если что, обращайся к начальству вне очереди. Да не ори ты так!.. Слушай, ты, придурок, сволочь бородатая, явишься – башку оторву! Пошел вон, скотина!
