— Я не хотела, чтобы ты об этом знал, — спокойно повторила Рафаэлла. — Не хотела волновать тебя, каким-либо образом впутывать. Да, я решила написать его биографию… да, Доминик, это действительно так. Я собиралась рассказать о вас всю правду, без прикрас, без всей этой засахаренной дребедени, которой вы меня пичкали, всей этой ерунды насчет вашей филантропии и финансовой поддержки программ перевоспитания наркоманов. Мир должен узнать, кто вы такой на самом деле. Ведь вы — уголовник, поставляющий оружие террористам, бездушная машина, ничем не лучше Родди Оливера.
Доминик, зловеще усмехаясь, посмотрел на Маркуса.
— Другие откровения будут? Кто тут еще меня ненавидит? Ты хотел суда, мой дорогой Маркус, ты требовал разбирательства — пожалуйста. Все уже вывернулись наизнанку, даже наша милая Коко. Хочешь что-нибудь добавить?
— Нет, — сказал Маркус.
— Теперь я вспомнил, — неожиданно продолжил Доминик. — Да, я помню Маргарет. Она была так молода, так беззащитна — ее родители незадолго до нашей встречи погибли. Она была так свежа и невинна, и я действительно желал ее. Внешне она чем-то напоминала Сильвию, забавное совпадение, не так ли? — Он покачал головой и повернулся к окну. — Да, она была удивительно красива, она была готова познать жизнь, любовь, секс, и я стал ее учителем. Я не причинил ей зла, напротив — я подарил ей чудесное лето.
— Но она забеременела!
— Действительно, Рафаэлла, а потом появилась ты. Так что грех тебе на меня обижаться. Правда, потом мне пришлось сказать твоей матери, что я женат. Верно и то, что в это время Сильвия была беременна Делорио. Узел казался мне сложным до тех пор, пока Маргарет не родила тебя, моя дорогая, девочку. Но на какое-то время я и в самом деле увлекся ею. Хотя, вероятно, ты права насчет того, что я все равно не женился бы на ней, роди она мне даже не одного мальчика, а двух. Мой свекор был слишком могуществен, он был невероятно, просто фантастически богат. В моих глазах он был выше закона, выше Бога.
— Как бы мне хотелось, чтобы она увидела вас теперь, увидела, кто вы такой — да, вот именно здесь, сейчас, — в окружении тех, кого вы предали, кого вы использовали в своих грязных целях, в окружении этих бандитов, которым вы платите за то, чтобы они оградили вас от возмездия.
— Рафаэлла. Красивое имя, моя дорогая. Признаться, даже если бы твоя мать носила тогда свою настоящую фамилию — Холланд, я вряд ли запомнил бы ее. Время стирает в памяти лица, особенно женские. — Он промолчал, затем тихо и бесстрастно добавил: — Что ж, слава Богу: я узнал, что ты моя дочь сейчас, а не после того, как переспал с тобой. Я отношусь к инцесту так же категорически отрицательно, как и к наркотикам. Ты очаровательна, Рафаэлла, и меня влечет к тебе — ведь ты так на меня похожа. Теперь это совершенно ясно. Интересно, если бы я все же переспал с тобой… что сделала бы Коко, убила бы тебя?
— Нет, Дом, я не стала бы убивать ее. Я убила бы тебя. Перерезала бы тебе горло.
Доминик не принял вызов. Пропустив сказанное мимо ушей и по-прежнему глядя в окно, сказал:
— Глядите-ка, а вот и Лэйси. И с ним Делорио. Похоже, Фрэнк слегка отделал парня. Жаль, конечно, но Делорио должен научиться владеть собой, держать себя в руках.
— Вам действительно жаль его? — усомнилась Рафаэлла. — Делорио пытается освободиться от вас, но это вам поперек горла. Если кто и похож на вас, Доминик, так это он — дрянной, самоуверенный мальчишка, бандит…
Доминик рванулся к девушке так неожиданно, что Маркус не успел среагировать. Он наотмашь ударил Рафаэллу по лицу с такой силой, что ее голова запрокинулась назад. Маркус бросился на Доминика, схватил обеими руками за горло и начал душить, чувствуя, как дряблая, морщинистая кожа скользит под его железными пальцами, слыша отвратительный булькающий хрип…
— Отпусти его, Маркус! Сейчас же отпусти! — Меркел подскочил сзади, мягко, но твердо уговаривая Маркуса остановиться, прекратить, взять себя в руки. Дуло его пистолета уперлось Маркусу в спину.
Маркус внял уговорам, да и приступ слепой ярости внезапно прошел. Он не собирался погибать просто так, а в подобной ситуации это было неизбежно. Он не спас бы Рафаэллу, а себя погубил бы наверняка. Маркус ослабил хватку, оттолкнул Доминика, и тот навзничь рухнул на стол, схватившись за шею и растирая ладонями помятое горло.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Маркус повернулся к Рафаэлле.
— Ты в порядке?
Девушка кивнула. На ее щеке алела ссадина от удара.
Фрэнк Лэйси втолкнул в комнату Делорио. Меркел и Линк стояли наготове, глядя на Доминика, застывшего в нелепой позе. Лицо его было багровым, кадык судорожно дергался.
— Сэр? — устремился к нему Меркел. Доминик жестом остановил его.
— Все нормально, — прохрипел он не своим голосом. Маркус усмехнулся.
Доминик исподлобья взглянул Маркусу в лицо.
— Я симпатизировал тебе, Маркус О'Салливэн, я чуть было не доверился тебе полностью. Ты же оказался подлой ирландской дрянью. За это ты умрешь страшной смертью, можешь мне поверить.
— А где же Паула? — Коко вскочила с места, глядя на Делорио, но вопрос был адресован Фрэнку Лэйси. — Где она?
— Она осмелилась мне перечить, — угрюмо пробормотал Делорио. Он надулся, поджав, как ребенок, губы. — Она не захотела делать то, что я приказал.
— Избита до полусмерти, — сказал Фрэнк. — Я ее привез. Надо позвать врача. Ее отнесли наверх.
— Никаких врачей, — возразил Доминик. — Линк, иди и дай ей морфия. Она успокоится. — Он повернулся к Делорио. — Ты вел себя безобразно, болван. Надо научиться сдерживать эмоции. Без меня ты — пустое место, и будешь нуждаться в моей помощи еще очень долго. Положись на меня, Делорио.
— Подумаешь, какие нежности! Паула — безмозглая девка, жадная, сопливая вонючка.
Коко звонко рассмеялась:
— Как мне знакомы эти речи! Яблоко от яблони, разве не так, Дом?
Маркус, не в силах сдержаться, воскликнул, обращаясь к отцу Рафаэллы:
— Всему этому научили его вы! Полюбуйтесь на свое творение!
Доминик не сказал ни слова, даже не взглянул в его сторону. Он подался вперед и зашипел:
— Это ты настроил его против меня, мерзавец! — Но вместо того чтобы броситься на Маркуса, он что есть мочи ударил Рафаэллу кулаком в лицо. На этот раз это была не просто пощечина, и девушка рухнула на пол. Теряя сознание, она все же успела увидеть, как Маркус прыгнул на отца, и услышала крики. Кто-то из охранников пытался оттащить Маркуса, другие угрожающе вскинули скорострельные автоматы…
Рафаэлла лежала на полу, ее дыхание было прерывистым, тело сотрясала дрожь. Она слышала, как охранник повернул в замке ключ, затем его удаляющиеся шаги постепенно стихли. Она медленно встала на колени. Голова еще кружилась от удара. Доминик застал ее врасплох — удар пришелся точно в челюсть, и Рафаэлла рухнула на пол.
Сознание покинуло ее лишь на мгновение, и первое, что она увидела, открыв глаза, был Доминик, отбивающийся от Маркуса. Рафаэлла смотрела, как Фрэнк Лэйси с охранниками оттаскивали Маркуса. Тогда Доминик подошел к нему, размахнулся и изо всех сил ударил кулаком в живот.
Рафаэлла закричала:
— Бей меня, трус! Он тут ни при чем! Бей меня, а не его! Доминик повернулся к ней и с усмешкой сказал:
— Ты свое получишь, Рафаэлла.
Рафаэлле не хотелось двигаться. Она была одна в своей спальне; дверь заперта снаружи — Доминик приказал изолировать ее от остальных. Сколько же времени продлится это заточение? Она слышала приказ Доминика запереть Маркуса в кладовку. Что они с ним сделают — покалечат? Убьют?
А что будет с остальными? Неужели их тоже изолировали и будут по одному выводить и расстреливать?
Рафаэлла тряхнула головой, но по-прежнему не двинулась с места. Она непрестанно молилась и гнала от себя слезы. Что сделает Доминик, если вдруг обнаружит, что Маркус работает на правительство? Она в отчаянии тихонько застонала.
Что же делать?
Ей было страшно, очень страшно.
Вдруг Рафаэлла услышала какой-то шум за балконной дверью. Она насторожилась. Тяжелые парчовые шторы были плотно задернуты, спасая от жаркого послеполуденного солнца, и Рафаэлла не могла ничего разглядеть. Или никого. Лишь какая-то тень промелькнула снаружи, и ей показалось, что кто-то тихо крадется. Потом она услышала, как щелкнул замок, и медленно, так медленно, что Рафаэлла успела совершенно похолодеть от страха, дверь отворилась. Шторы затрепетали на ветру. Еще мгновение, и из-за них появится… Она инстинктивно выпрямилась, готовая ко всему, и немного отодвинулась в сторону от балконной двери.
В комнату снаружи беззвучно вошел человек. Это был один из охранников, в камуфляжной форме, на плече — автомат Калашникова, на широком ремне — запасные обоймы. Рослый, могучий детина. Он вошел, низко нагнув голову в вязаной шапочке. Рафаэлла про себя отметила, что он намного выше остальных охранников из наружной бригады. Рафаэлла не могла сразу узнать его, но опасность от этого ничуть не уменьшилась. Рафаэлла справилась с приступом ужаса, сделала глубокий вдох и с воплем бросилась на вошедшего.
