Ознакомительная версия.
Гарри много бы отдал за то, чтобы так же преуспеть в окклюменции, как Невилл на занятиях ОД. Уроки у Снегга, начавшиеся столь неудачно, в лучшую сторону не изменились. Наоборот, он чувствовал, что с каждым уроком слабеет.
До того, как он начал учиться окклюменции, шрам дёргало изредка, обычно по ночам или когда до него доходили вспышками настроения и мысли Волан-де-Морта. Теперь эти подёргивания сделались почти постоянными, и часто им овладевали приступы раздражения или веселья, никак не связанные с тем, что происходило с ним на самом деле; всякий раз при этом шрам обжигало болью. У него было отвратительное чувство, что он превращается в антенну, настроенную на тончайшие смены настроения Волан-де-Морта, и он не сомневался, что чувствительность эта начала расти с первого же урока окклюменции у Снегга. Мало того – теперь ему каждую ночь снилось, как он идёт по коридору ко входу в Отдел тайн, и сон завершался тем, что он мучительно хочет проникнуть за эту голую чёрную дверь.
– Может быть, это вроде болезни, – сказала Гермиона, озабоченно глядя на него, когда он поделился своими страхами с ней и Роном. – Как лихорадка. Сначала должно стать хуже, чтобы потом отпустило.
– От уроков со Снеггом становится только хуже, – твёрдо сказал Гарри. – Мне надоело, что шрам болит, осточертело ходить каждую ночь по этому коридору. – Он сердито потёр лоб. – Хоть бы дверь эта открылась. Надоело торчать перед ней и глазеть.
– Не выдумывай. Дамблдор хочет, чтобы тебе перестала сниться эта дверь, иначе не велел бы Снеггу учить тебя окклюменции. Просто надо больше стараться.
– Я стараюсь! – обозлился Гарри. – Попробовала бы сама разок… Снегг лезет тебе в мозги – то ещё удовольствие!
– А что, если… – медленно проговорил Рон.
– Что – «если»? – вскинулась Гермиона.
– Если не Гарри виноват, что не может закрыться, – мрачно пояснил Рон.
– Что ты хочешь сказать? – спросила Гермиона.
– Ну, может, Снегг вовсе не хочет помочь Гарри…
Гарри и Гермиона уставились на него. Рон мрачно и со значением посмотрел на Гарри, потом на неё.
– Может, – он понизил голос, – Снегг на самом деле хочет ещё больше раскрыть сознание Гарри – облегчить Сами-Знаете…
– Замолчи, Рон, – сказала Гермиона. – Сколько раз ты подозревал Снегга, и хоть раз оказался прав? Дамблдор ему доверяет, он работает для Ордена, этого достаточно.
– Он был Пожирателем смерти, – упёрся Рон. – Где доказательства, что он в самом деле перешёл на нашу сторону?
– Дамблдор ему доверяет, – повторила Гермиона. – И если мы не можем верить Дамблдору, тогда мы никому не можем верить.
* * *
За всеми этими тревогами и делами – домашними заданиями, которых наваливали столько, что пятикурсники засиживались за полночь, тайными собраниями ОД и регулярными уроками у Снегга – январь пролетел незаметно. Гарри оглянуться не успел, как наступил февраль с сырыми оттепелями и перспективой второй за год вылазки в Хогсмид. С тех пор как Гарри условился с Чжоу о встрече в деревне, им редко удавалось поговорить. И вот предстояло провести весь Валентинов день в её обществе.
Утром четырнадцатого февраля Гарри оделся с особой тщательностью. Они с Роном пришли на завтрак как раз к прилёту почтовых сов. Букли среди них не было – да он её и не ждал, – зато Гермиона выдёргивала какое-то письмо из клюва незнакомой бурой совы.
– Очень вовремя. Если бы сегодня не пришло… – Она нетерпеливо разорвала конверт и вынула клочок пергамента. Глаза её бегали взад и вперёд по листку, и на лице постепенно проступало хмурое удовлетворение. Она подняла глаза на Гарри. – Слушай, это очень важно. Можешь со мной встретиться в «Трёх мётлах» около полудня?
– Да не знаю, – нерешительно сказал он. – Чжоу, наверное, рассчитывала, что я весь день проведу с ней. Мы не договаривались, что будем делать.
– Ну, раз так, и её возьми. Но ты придёшь?
– Хорошо, ладно. А что такое?
– Сейчас некогда объяснять. Надо срочно ответить. – И с письмом в одной руке и тостом в другой она выбежала из Большого зала.
– А ты пойдёшь? – спросил Гарри у Рона. Тот уныло покачал головой:
– Я вообще не могу пойти. Анджелина хочет весь день тренироваться. Как будто это поможет. Хуже нашей команды я ничего не видел. Ты бы посмотрел на Слоупера и Керка – жалкое зрелище, ещё хуже меня. – Он тяжело вздохнул. – Не понимаю, почему Анджелина меня держит?
– Когда ты в форме, ты хорошо играешь, вот почему.
Трудно было сочувствовать горю Рона, когда сам он отдал бы всё на свете, чтобы сыграть в предстоящем матче с Пуффендуем. Рон, должно быть, понял его состояние, потому что до конца завтрака о квиддиче больше не заговаривал, и распрощались они суховато. Рон отправился в раздевалку стадиона, а Гарри попытался пригладить волосы, глядя на себя в перевёрнутую чайную ложку, после чего проследовал в вестибюль, где должен был встретиться с Чжоу. Шёл он с некоторым замиранием сердца, ибо не знал, о чём ему говорить с Чжоу.
Она ждала его сбоку от дубовых дверей, очень хорошенькая, с забранными в конский хвост волосами. Собственные ноги вдруг показались ему непомерно большими, и он с ужасом представил себе, как комично выглядят его руки, болтающиеся вдоль боков.
– Привет, – сказала Чжоу, как бы слегка запыхавшись.
– Привет.
Несколько секунд они смотрела друг на друга, потом Гарри сказал:
– Ну что, пойдём?
– Пойдём.
Они встали в очередь к Филчу, который отмечал уходивших. Время от времени они переглядывались, обменивались беглыми улыбками, но не разговаривали. Когда наконец вышли на воздух, Гарри с облегчением вздохнул – гораздо легче было молчать на ходу, чем стоя в очереди, когда чувствуешь себя нелепо. День был свежий, ветреный. Когда проходили мимо стадиона, Гарри увидел летающих над трибунами Рона и Джинни, и ему стало больно оттого, что он не может быть с ними.
– Очень скучаешь по игре? – спросила Чжоу.
Он повернулся и увидел, что она внимательно смотрит на него.
– Да. – Он вздохнул. – Очень.
– Помнишь, как мы первый раз играли друг против друга на третьем курсе?
– Да, – с улыбкой сказал Гарри. – Ты всё время меня преследовала.
– А Вуд крикнул тебе: «Не время быть джентльменом! Сбрось её с метлы, если надо!» – тоже улыбаясь, сказала Чжоу. – Я слышала, его взяли в «Первенцы Портри», это правда?
– Нет, в «Паддлмир Юнайтед». Я видел его в прошлом году на первенстве мира.
– О, я тебя тоже видела, помнишь? Мы жили в одном лагере. Хорошо было, да?
Тема мирового первенства растянулась на всю дорогу, до самых ворот. Гарри только удивлялся, до чего легко с ней разговаривать – не труднее, чем с Роном и Гермионой, и уже успокоился, повеселел, как вдруг их обогнала целая стайка слизеринских девочек, среди них – Пэнси Паркинсон.
– Поттер и Чанг, – завопила Пэнси, и в ответ раздался издевательский смех остальных. – Фу, Чанг, я думала, ты разборчивее… Диггори хотя бы выглядел ничего себе!
Они промчались дальше, преувеличенно громко болтая и вскрикивая, и всё время оглядывались на Гарри и Чжоу, которые смущённо замолчали. Гарри не знал, что бы ещё сказать о квиддиче, а Чжоу, слегка покраснев, смотрела под ноги.
– Куда ты хочешь пойти? – спросил Гарри, когда они миновали ворота.
По Верхней улице прогуливались ученики, заглядывали в витрины, кучками собирались на тротуарах. Чжоу пожала плечами.
– Не знаю… Может, походим по магазинам?
Они дошли до «Дэрвиша и Бэнгса». В витрине был вывешен большой плакат, и его разглядывали несколько местных жителей. Когда подошли Гарри и Чжоу, они отодвинулись в сторону, и Гарри снова увидел портреты десяти беглых Пожирателей смерти. На плакате «Приказом Министерства магии» назначалось вознаграждение в тысячу галеонов волшебнику или волшебнице, давшим сведения, ведущие к поимке любого из разыскиваемых преступников.
– Странно, – тихим голосом сказала Чжоу, глядя на портреты Пожирателей смерти, – помнишь, когда сбежал Сириус Блэк, его по всему Хогсмиду искали дементоры? А теперь на волю вырвались десять Пожирателей смерти, и никаких дементоров в помине нет…
– Да, – сказал Гарри, с трудом оторвав взгляд от лица Беллатрисы Лестрейндж и озирая Верхнюю улицу. – Да, чудно́.
Он не жалел, что дементоров рядом нет, но их отсутствие, если подумать, было весьма знаменательно. Пожирателей смерти не только упустили, но и разыскивают не слишком рьяно… Похоже, дементоры уже не подчиняются Министерству.
Десять беглых Пожирателей смерти глядели из каждой витрины на их пути. Когда Гарри и Чжоу поравнялись с магазином Писарро, пошёл дождь, холодные тяжёлые капли зашлёпали по лицу и затылку. Дождь усиливался, и Чжоу неуверенно спросила:
– Не хочешь выпить кофе?
– Давай, – сказал Гарри и огляделся. – А где?
Ознакомительная версия.
