Солнце катилось к закату и лучи его скользили по вершинам деревьев. На озере вспыхивали и гасли короткие блёстки волн.
- Может, вернёмся, Вовка? — спросила Танька. — Хватит на сегодня. Скоро смеркаться начнёт, как в темноте возвращаться будем?
Вовка недовольно глянул на девочку, снял лук — чтобы не мешал — и отдал его Андрею.
- Мы у цели, Танька! Я это чувствую, — сказал Вовка и полез на скалу. — Подождите меня на площадке, я...
Он оглянулся, и это едва не стоило ему жизни: нога соскользнула с выступа, Вовка чудом удержал равновесие, плотно прижимаясь всем телом к скале.
Все замерли.
- Не гляди вниз! — бледнея, крикнул Димка.
Вовка и сам хорошо понимал это и старался не смотреть себе под ноги. Медленно повернул напряжённое лицо и, прижимаясь щекой к холодной стене, прохрипел:
- Верёвку! Скорей!..
Но и сам понял, что верёвка не поможет: он попросту не поймает конец.
- Лук давай! Он крепкий, — сказал, впиваясь пальцами в шероховатости скалы.
Таня стояла бледная, испуганная и беззвучно шептала, прижимая к груди руки:
- Вовочка! Вовочка! Держись!.. Ну, что вы стоите? — вдруг накинулась она на растерявшихся товарищей. — Конец лука подайте ему!..
Андрей, ухватив лук за один конец, другим протянул его Вовке.
- Не торопись, Вова, — упрашивала девочка.
Вовка ухватился одной рукой за конец дуги и спокойно сказал:
- Держись, Гроза, прыгать буду. А ты, Димка, будь начеку...
Под ногами у мальчика холодно поблескивали волны озера, темнели острые утёсы. Но Вовка смотрел на площадку.
- Держись! — скомандовал он Андрею и, слегка откачнувшись от стены, схватился за лук другой рукой, делая одновременно стремительный толчок. Ноги ещё не успели коснуться площадки, а его уже подхватили крепкие руки друга и отвели от края.
Вовка сделал два шага и расслабленно опустился на холодную подошву площадки.
Солнце зашло, на озеро упали чёрные тени. Вовка сидел и молчал, слушая, как в груди грохочет сердце и кровь бьётся в висках.
И вдруг грохот усилился. Но теперь это было на сердце. И хотя Вовка не сразу понял, что это такое, он вскочил, как ужаленный.
«Захаба!» — снова мелькнуло в голове.
Увлекая друзей под защиту толстого козырька, он крикнул:
- Обвал! Прячься!
А секундой позже огромная скала с шумом ухнула в озеро, прихватив ту часть площадки, где только что сидели незадачливые путешественники. Следом за первой прогрохотала вторая глыба, увлекая за собой незначительную часть козырька. Посыпались мелкие камни. Каменный поток с грохотом обрушился в расселину, сметая все на своём пути. Через минуту от опасной тропы, приведшей сюда отважную четвёрку, не осталось и следа: только гладкая, как стена дома, выемка. Ребята оказались отрезанными от мира на крошечном пятачке.
Всё стихло так же внезапно, как и началось. Только облака пыли курились над тем местом, где была тропа.
- Ну вот, — сказала Танька. — Что делать будем?
- Устраиваться на ночь, — бодро ответил Вовка.
- Может, попытаемся выбраться? — неуверенно произнесла Танька, оглядывая отполированную расселину.
- Как?
- Ты командир, тебе виднее, — пожала плечами девочка.
- Да-a, попа-али, — протянул Андрей.
Наступила короткая пауза. Вовка осмотрел тесную площадку и перебрался на самый край.
- Вот что, братва, — сказал негромко, — пока не стемнело, нужно нишу малость расчистить: ночь всё-та ки придётся коротать здесь...
Расчищали нишу молча, полулёжа, не разгибая спины. Танька сидела на краю площадки, свесив ноги над обрывом, и смотрела, как летят в чёрную пустоту камни, звонко ударяясь о воду. Беззвучно сыпалась мелкая каменная крошка и глина.
Работать было тяжело. Теснота не давала возможности развернуться. Сильно мешала каменная глыба, торчащая из стены.
- Попробуем вывернуть? — спросил Вовка, берясь руками за камень.
- Давай, — согласился Андрей.
- Взя-а-ли! — приглушенно скомандовал Вовка. — Раз-два!..
Глыба стала медленно отходить и, наконец, вывалилась из стены, открывая чёрную пустоту.
- Пещера! — прохрипел Вовка.
- Пещера! — эхом отозвался Андрей.
- Похоже, — согласился Димка. — Свети, Танька!..
Луч карманного фонарика скользнул по низкому потолку пещеры, прыгнул на бугристую стену, соскочил на пол и выхватил из темноты небольшой металлический ящик.
- Малый грот! — твердо сказала Танька. — А в ящике — бортжурнал... Точно...
Быстро разобрали искусно сложенную из камней и глины стену, и Вовка юркнул в подземелье. Следом залезли все ребята. Фонарь решили беречь, и Танька зажгла свечу, укрепила её на выступе. Колеблющееся неяркое пламя едва освещало пещеру, длинные чёрные тени метались по неровным стенам. Вглубь уходил неширокий лаз.
Вовка взял оцинкованную коробку и поставил себе на колени.
- Тяжёлая? — спросил Димка. — Дай подержать...
Коробка обошла всех путешественников и снова вернулась к Вовке. Мальчик взял у Андрея складной нож, раскрыл и осторожно засунул лезвие в щель, стараясь отогнуть подрезанную крышку.
- Дай я открою, Вовочка, — прошептала Танька.
Вовку била мелкая дрожь.
- Открывать буду я, — сказал он глухо, не поднимая головы.
Крышка легко отошла, открывая слой старых газет. Вовка неторопливо стал извлекать газеты, передавая Димке:
- Читай...
- Сам читай, — ответил Димка, приглядываясь к готическому шрифту газеты. — Они немецкие...
- Фашистские, — поправила Танька.
Под слоем старых газет лежала чёрная подзорная труба, морской компас и газетный свёрток. Вовка взял свёрток. Слетела последняя газета, и в руках у него оказалась жёлтая кожаная кобура.
- Пистолет! — в один голос воскликнули мальчишки.
Дрожащими руками Вовка расстегнул кобуру. В слабом свете свечки тускло блеснула никелированная сталь пистолета.
Трое мальчишек, как зачарованные, глядели на пистолет. Глаза их горели восторгом.
- Дай подержать, Вовка! — наконец смог произнести Андрей.
- И мне, — сказал Димка.
- Только не бабахните, — равнодушно предупредила Танька. — Может, заряженный...
Мальчишки разглядывали оружие, цокали языками, пробовали целиться, направляя ствол в глубину пещеры. Даже Таньку заставили подержать в руках пистолет и прицелиться.
В коробке лежали ещё какие-то свёртки поменьше. Вовка взял тот, что покрупнее, и стал разворачивать, бросая под ноги фашистские газеты. В свёртке оказались пять пионерских галстуков. В другом свёртке — четыре куска резины с самодельным шрифтом листовки «За Родину».
Бортжурнала в коробке не оказалось.
- Был ли бортжурнал? — усомнился Андрей. — Или это легенда?
- Бортжурнал был, — заверил Вовка. — Мы найдём его! Он там...
И все с надеждой глянули в сторону узкого хода.
Шли вперёд медленно и упорно, обшаривая каждую расселину и трещину в стенах. Впереди с фонариком продвигался Вовка. Откуда-то донёсся неясный шум листвы, повеяло слабым ветром. Друзья остановились, прислушиваясь.
- Кажется, недалеко выход, — предположил Андрей.
- Я тоже так думаю, — согласился Вовка, освещая путь.
Ход круто свернул влево, стены раздвинулись, потолок ушёл вверх. И где-то там, далеко-далеко, были видны звёзды. Корни, толщиной в руку, свисали над небольшой площадкой. Вовка направил туда луч фонаря, освещая чахлый куст, растущий в расселине над входом. Дальше, за площадкой, шли отвесные обрывы.
- Виноградная лестница!—разом крикнули Димка и Андрей.
- Бортжурнал где-то здесь, — твердо сказал Вовка.
Путешественники вернулись в просторную часть пещеры, зажгли огарок свечи и стали обследовать стены и потолок. В дальнем углу грота в небольшой нише на деревянном колышке, вбитом в трещину, одиноко висела, будто забытая кем-то кожаная полевая сумка. Вовка передал фонарик Таньке, молча снял сумку и извлёк из нее толстую тетрадь в светло-коричневом переплёте.
На тетради крупными буквами были старательно выведены слова:
БОРТЖУРНАЛ КОМАНДЫ САНДСКИХ ПИРАТОВ
30 марта 1941 года.
Нас предали. Месторасположение пиратского лагеря стало известно старшеклассникам. Форт уничтожен (разгромлены шалаши, потоплена «Арабелла», исчезло имущество. Уцелела только пиратская форма Костьки, Любавы и моя: хранилась в отдельном тайнике.
Предал один из нас. Гадкий и подленький человечишко — Кузька Захаба. И только потому, что за дело Костька накостылял ему по загривку. А ведь кричал всегда громче всех: «Да я!.. Да мы!..»
Нужно срочно искать новое место для лагеря.
6 апреля.
Передовой отряд команды в составе трёх человек: Костька Дубилов, Любава Грозовая и я — Вадим Буркун, — в глухом непроходимом лесу, милях в пяти от нашего села, открыл обширное необитаемое озеро, которое не значится ни на одной карте Советского Союза.
Отличное озеро! Раз в десять больше нашего ставка. Вода холодная и прозрачная, как в родниках, что на краю села.
