На самом краю полуострова, над кипящей рекой, стояли три отважных путешественника. Картина, открывшаяся сейчас, когда утреннее солнце сияло во всю силу, ошеломила ребят. Бор, который они и так считали большим, превзошел все представления: зеленый бархат крон уходил за горизонт, и почему-то теперь не верилось, что у него есть конец. И ни холма, ни впадины! Бор стоял ровный, стройный и величавый. Лишь с правой стороны, далеко-далеко, белела лысина какой-то высоты. На много километров просматривались со скалы и река, и степь.
— По-моему, здесь был наблюдательный пункт, — нарушил молчание Вася. — Отсюда что захочешь увидишь. Ну-ка, Лев, доставай документ.
Ребята присели и — уже в который раз! — склонились над партизанской картой.
— Значит, ты как считаешь?
Левка привычно сдвинул пальцем очки на переносье.
— Вот смотрите: нам даны цифры, это обыкновенные координаты. Если мы возьмем и отсчитаем отсюда, где сидим, двести семьдесят метров вдоль полуострова, а тридцать метров в ширину, то в точке пересечения прямых должен находиться склад.
Вася с минуту подумал, потом решительно встал.
— Давай попробуем.
Все трос стали отсчитывать метры: сначала двести семьдесят, а потом тридцать. Но к их удивлению прямые не пересеклись. Да и как они могли пересечься, если ширина полуострова была чуть ли не двести метров. Отсчитан тридцать метров от края, Левка стоял далеко от Васи.
Недоуменно пожав плечами, Левка подошел к ребятам.
— Что-то не получается. Наверное, считаем не так.
— А если считать не от края, а от середины? — спросил Вася.
— Как от середины?
— Очень просто: мы отсчитаем двести семьдесят метров в длину, как и считали, а потом тридцать в ширину.
— Ты голова, капитан! — оживился Левка. — Ну, Значит, мы должны идти ходом шахматного копя. Так тайники тоже иногда зарывали!
Складоискатели снова принялись отсчитывать метры. Наконец Левка очертил на земле большой квадрат.
— Здесь, — уверенно ткнул он лопатой в землю.
— Ну, давай-ка я начну, — предложил Вася и, поплевав на ладони, взялся за работу.
Земля оказалась мягкой, и дело шло споро. Ребята рыли по очереди, а вскоре лопата звякнула о что-то твердое.
— Склад! — закричал Левка, свешиваясь над ямой, где в это время работал Мишка. — Давай, давай, живее!
Мишка копал, не разгибая спины, лопата все чаще позвякивала, приводя ребят в неописуемое возбуждение. Еще слой земли был выброшен из ямы. Мишка стоял на ровном и твердом полу.
Левка спрыгнул в яму, топнул ногой:
— Это крышка люка! — Он пошарил рукой по плите, отыскивая кольцо или ручку, но не нашел. — Надо пошире раскопать. Дай-ка лопату, Мишка.
Левка работал с ожесточением. Яма расширялась, а кольца все не было. Через полчаса Левку сменил Вася. Но вскоре и он выкарабкался из ямы.
— Камень. Сплошной камень, а не крышка.
Ребята присели возле ямы, хмурые, удрученные.
— Знаете что? — снова оживился Левка. — Надо от основания считать.
Снова, но теперь уже в другую сторону, сделали большой «ход шахматного коня». Копали хотя и без прежнего энтузиазма, но и без лени. Лопата опять ударилась о твердое. Левка уже сдержанно спросил:
— Что там?
— Камень, — сердито ответил Вася. Он швырнул лопату, выбрался из ямы и с сердцем произнес: — Эх ты, координата! Нет здесь никакого склада. Везде камень!
Все трое вернулись в лагерь. Сидели молча, переживая неудачу. У Левки и Мишки от непривычного тяжелого труда ныли руки, поясница, ноги. Мишка лег и не хотел шевелиться. Вася же повесил над костром котелок с картошкой и стал проверять продукты. Он вынул ссохшуюся булку хлеба, остаток сала. От булки отрезал небольшую краюшку, остальной хлеб положил в рюкзак. Сало Вася решил выдать на обед, чтобы подкрепить силы.
— После обеда пойдем назад, — сказал он сдержанно.
Левка порывисто обернулся.
— Домой?
— Домой.
— А склад?
— Нет здесь склада, — угрюмо ответил Вася. — Неправильно мы разгадали карту.
Левка опустил голову. Возразить на этот раз он ничего не мог. Мишка, напротив, оживился.
— Правильно! Дома подумаем как следует и решим, что делать. Только вот идти далеко… Сильно опоздаем… Ругать будут, а то и побьют…
— Сегодня ночью на месте будем, — все так же хмуро произнес Вася.
Ребята удивленно вскинули на него глаза.
— Сегодня? — перехваченным от радости голосом переспросил Мишка.
— Да. На попутном катере уплывем. Только до Чистяково добраться…
— Вот это здорово, Василь! — Неуклюже заплясал Мишка. — Вот уж молодец так молодец!
Настроение у Мишки стало таким хорошим, что он готов был кувыркаться и орать. Сегодня он будет дома! Мишка никому не говорил, как за эти дни он истосковался о родителях, как ему хотелось на все плюнуть и бежать домой, есть досыта, спать под чистой простынью. Он уж не раз клял себя за то, что отправился в это дурацкое путешествие и натерпелся столько голода и страхов. «Сегодня буду дома!» — билась неотвязная мысль, и Мишка совался в разные стороны, не зная, чем заняться, во что вылить свою радость.
Левку же огорчили Васины слова. Вспомнилось, как они готовились к путешествию, как мечтали раскрыть тайну… Но все оказалось напрасным. Они уедут назад с пустыми руками, с нерасшифрованной партизанской картой, с горькой обидой, что загадка осталась загадкой, а они, кому случай дал ключ открыть ее, оказались глупыми и бессильными.
«Какую мы допустили ошибку? — думал он, глядя в костер, — Как можно решить задачу иначе? Тридцать, двести семьдесят… Что это? Метры? Куда теперь их отсчитывать? Тридцать, тридцать…»
— Картошка сварилась, — сказал Вася. — Давайте есть.
Левка чуть притронулся к еде. «Тридцать, двести семьдесят, тридцать… — мысленно повторял он. — А ведь на карте еще есть единица и девятка. Они стоят против первых цифр. Может быть, их нужно соединить?»
Левка достал карту, взглянул еще раз. 301 и 2709. Вторая цифра получилась настолько большой, что Левка разочарованно засунул карту обратно в сумку. Но тут же ему пришла мысль: а почему не 279? Могли же партизаны специально подставить между цифрами нуль, чтобы усложнить решение?
Лепка взял лопату и пошел проверять свое новое предположение. Вася хмуро бросил вдогонку:
— Куда ты?
— Попробую еще…
— Брось, Левка, не надо, — недовольно проговорил Мишка. — Все равно склада нет. Сейчас в Чистяково пойдем.
Левка молча ушел.
Покончив с едой, Вася затянул на рюкзаке ремни, спустился к реке вымыть котелок. Мишка наслаждался отдыхом. Он лежал на спине и следил за коршуном, который парил высоко в небе. «Вот бы мне крылья, — думал он. — Сейчас бы — фьюйть! — и домой. Часа за дня долетел бы…»
— Ну, скоро пойдем, Василь?
— Сейчас. Схожу ко Льву, посмотрю, как у него дела.
Левка, потный и усталый, стоял над свежевырытой ямой. Вася заглянул в нее:
— Камень?
— Камень.
— Идем, Лев, — вздохнул Вася. — Бесполезно.
— Почему бесполезно? Ведь цифры что-то означают.
— Конечно, означают. Но писаны они не про нас. Идем, Лев, в Чистяково.
Но Левка не двинулся с места.
— Василь, а может у самого края покопать?
— Не стоит. Ошиблись мы. Нет склада.
Говорит Вася эти слова, а сам в сторону смотрит: жалко Левку, уж больно переживает он. Да и самому обидно, что столько сил и времени затрачено зря.
Молча взошли на вершину полуострова, Левка встал, оперся о лопату и задумался, глядя на широкий простор, на реку, волны которой одна за другой разбивались о непоколебимую скалу.
Дул легкий речной ветерок. Он нес с собой запахи свежей рыбы, хвои и степной полыни. Дышать было легко, свободно.
Бор… Здесь когда-то ходили партизаны, раздавались выстрелы, лилась кровь. Сколько трагедий видел бескрайний сосновый лес, сколько тайн скрыл он от людей. А теперь вот он стоит красивый, величавый, облитый солнцем, овеянный ветром.
— Далеко мы все-таки забрались, — задумчиво произнес Вася.
— Да… Чистяково там?
— Нет. На западе. Вон там! — Вася указал на синеющую даль, куда широкой лентой сворачивала река. Левка усмехнулся.
— Ну здесь, Василь, ты загнул. В этом деле ты меня уж извини…
Вася с неудовольствием посмотрел на Левку.
— Опять лезешь в спор?
— Хорошо, я не буду спорить, капитан.
Левка взял планшетку, положил на нее компас.
— Пожалуйста, капитан, — произнес он голосом, в котором чувствовалась насмешка. — Пожалуйста, посмотрите, где север, а где за…
И осекся на полуслове. На лице вдруг полыхнул румянец. Несколько раз Левка переводил взгляд то на компас, то на далекую высоту, блестевшую своей лысой вершиной, то снова на компас…
— Василь…
Вася круто обернулся, пристально взглянул на Левку: что-то тревожное, волнующее прозвучало в голосе друга.
