Эрнест Сетон-Томпсон - Маленькие дикари

– Тебя забрасывают цветами! – послышался насмешливый голос Сэма. – Вот что значит признание таланта!

Ян потерял всякое самообладание. Он кинулся на Гая и принялся тузить его.

– Пусти меня!.. Пусти! – голосил Гай. – Сэм! Помоги…

– Погоди, не мешай мне! – крикнул Сэм. – Я тоже пишу стихи.

Наконец Гаю удалось вырваться. Из типи показался Сэм и начал:

– «Пустельга, пустельга, глупая птица…»

Но он не окончил: Ян бросился на него с горящими от гнева глазами. Отвесив друг другу по нескольку тумаков, бойцы сцепились врукопашную. Сэм был поплотнее и посильнее Яна, зато последний отличался большой ловкостью и, кроме того, в школе он научился некоторым приемам английской борьбы. К тому же ярость придавала ему сил. Не прошло и минуты, как его противник уже лежал на земле, а Ян сидел на нем и дубасил его кулаками.

Гай подскочил было, чтобы помочь товарищу, но тут же получил от победителя такую затрещину, что отлетел в сторону и растянулся на земле.

В пылу драки никто не заметил стороннего наблюдателя. Невдалеке стоял мистер Рафтен и с любопытством наблюдал борьбу. На его лице выражался не гнев, а досада: его сильный и рослый сын потерпел позорное поражение в борьбе с худым и болезненным противником!

Молча проглотив эту горькую пилюлю, он направился прочь. И только тут Ян заметил его. Сердце мальчика затрепетало: теперь его наверняка прогонят с фермы, и дома ему здорово достанется от отца.

Весь остаток дня мальчики избегали друг друга. Ян чувствовал себя очень неловко. Он почти не прикоснулся к еде за ужином и на тревожный вопрос миссис Рафтен ответил, что нездоров.

Над столом повисло молчание: мистер Рафтен переживал позорное поражение сына; сын злился на Гая, втянувшего его в глупую историю; Ян сердился на свою горячность и опасался самых дурных последствий. Только маленькая Минни, дочка Рафтенов, которой недавно исполнилось три года, была оживлена и весело болтала. Подобно всем детям, она очень любила говорить на ушко разные «секреты».

В эту минуту девочка сидела на коленях у брата, и он что-то шептал ей. Она кивнула головкой и, когда Сэм спустил ее на пол, подбежала к Яну. Тот тоже взял ее на руки и принялся ласкать. Она заставила его нагнуть голову и, обхватив своими пухлыми ручонками шею мальчика, шепнула ему:

– Никому не говоли… Это секлет.

Что бы это значило: брат послал ее к нему со словом примирения или же это ее обыкновенная игра? Тем не менее ласка ребенка растрогала Яна, и он, нежно целуя девочку, в свою очередь шепнул ей:

– Не бойся, Минни, я никому не скажу.

Он понимал, что погорячился и был не совсем прав, к тому же чувствовал, что и Сэм не прочь помириться. Это вселило в него некоторую надежду на благополучный исход их общей глупости.

На другой день за завтраком царило такое же удручающее молчание, как накануне во время ужина. Отодвинув тарелку, мистер Рафтен поднялся со своего места и сказал со своей обычной резкостью:

– Ян, поедешь со мной в школу.

«Ну, конец!» – с горечью подумал Ян, потому что школа находилась как раз по дороге на железнодорожную станцию. Правда, мистер Рафтен ничего не сказал о вещах Яна…

Некоторое время они ехали в повозке молча. Наконец Рафтен заговорил:

– Ян, кем намерен сделать тебя отец?

– Художником, – ответил мальчик, недоумевая, к чему клонит Рафтен.

– А художник тоже должен быть образованным человеком?

– И очень даже… Чем он образованнее, тем лучше.

– Да? Вот и я всегда твержу Сэму то же самое… А что, много зарабатывают художники?

– Смотря по таланту… Некоторые зарабатывают целые миллионы.

– Миллионы? Скажи пожалуйста…

– Честное слово. Например, английский живописец Тёрнер нажил больше миллиона, хоть и сошел после с ума. А Тициан и Рафаэль жили во дворцах.

– Н-да, наука великое дело…

Они подъехали к школе. Хотя были каникулы, но дверь в школу оказалась отворенной и на крыльце стояли два старика, очевидно, поджидавшие Рафтена. Это были два попечителя школы, Бойль и Мур. Третьим был Рафтен, который всегда стоял за образование и не жалел денег на школьные нужды.

В этот день было назначено особо важное совещание относительно постройки нового дома для школы. Рафтен привез с собой разрешение из департамента народного образования. В нем было сказано, что округ должен собрать половину суммы, необходимой для строительства школы, а другую половину брал на себя департамент, если будут соблюдены условия. Главным требованием было необходимое количество кубических футов воздуха на ученика.

Каким образом малограмотные попечители могли выполнить эту нелегкую задачу? Запросить об этом департамент было неловко, а учитель уехал в отпуск. Вот Рафтен и надумал разрешить трудную задачу при помощи Яна, в учености которого он имел уже случай убедиться.

– Ян, – спросил он, когда они вошли в одну из школьных комнат, – сколько, по-твоему, приходится футов воздуха в этой комнате на каждого ученика, если заняты все места?

Юный «ученый» быстро измерил длину, ширину и высоту помещения, потом пересчитал места и спросил:

– Учителя тоже принимать в расчет?

– Конечно! – воскликнул Мур. – Ему вдвое больше нужно воздуха, чем любому из учеников: он дышит как боров, особенно когда его рассердят.

Ян взял мел и принялся делать вычисления на классной доске. Старики с почтением и любопытством следили за растущим рядом цифр, уверенно выводимых рукой мальчика.

– Около двадцати кубических футов, – сказал наконец Ян.

– Ага! Получилось то же самое, что и у правительственного инспектора! – торжествующе воскликнул Рафтен. – Я вам говорил, что Ян справится с этим не хуже любого инженера! Ну, теперь давайте посмотрим эти бумаги.

И они все трое углубились в план предполагаемого здания и смету, составленную подрядчиком по этому плану.

– А сколько будет футов, если учеников окажется вдвое больше, учитель опять один, а размер помещения вот такой? – снова обратился Рафтен к Яну.

– По двадцати пяти футов на каждого, – ответил мальчик, произведя вычисление.

– Значит на пять футов больше! – воскликнул Рафтен, побагровев. – Я вам говорил, что архитектор и его подрядчик мошенники. Они хотят обставить нас. Но это им не удастся. Мы сделаем новый план, а этот…

Ян попросил позволения взглянуть на план, которым яростно размахивал Рафтен.

– Погодите, – остановил он разошедшегося фермера таким тоном, каким раньше никогда не говорил с ним, – нужно еще принять в расчет прихожую и раздевалку.

Он вычислил объемы этих помещений и объявил, что план вполне соответствует указанной инспектором норме воздуха.

– Все равно за ними нужно глядеть в оба! – фыркнул Рафтен.

Он весь так и сиял от гордости, точно сам был участником в этой победе подростка над цифрами.

С этой минуты Рафтен стал относиться к Яну с полным уважением и на обратном пути разговаривал с ним как со взрослым. Мальчик понял, что гроза миновала, и приписывал это своим удачным ответам в школе. Он даже не подозревал, что приобрел уважение фермера, когда победил Сэма.

Итак, Ян мог успокоиться: с фермы его не выгонят. Но ему очень хотелось помириться с Сэмом.

Такой случай скоро представился. Как-то раз, когда мальчики закончили работу, к ним подбежала Минни и, подняв кверху свою розовую рожицу, попросила:

– Сделайте стульцик! Покатайте сестленку!

Сэм и Ян привычно соединили руки и посадили на них малышку. Она обхватила их за шеи и залилась счастливым смехом.

– Знаешь что, Ян? – вдруг сказал Сэм. – Давай помиримся.

– Я тоже хотел предложить тебе, – поспешил ответить Ян. – Прости меня, я очень виноват перед тобой…

– Нет, Ян, – перебил Сэм. – Всему виной этот мерзавец Гай. Вот только одного не могу понять: как тебе тогда удалось меня на землю уложить? Научи меня, а?

– Уж очень много времени вы тратите на путешествие в лес и обратно, – сказал как-то мальчикам Рафтен бесстрастным тоном, по которому никак нельзя было понять, говорит фермер серьезно или шутит.

– Мы бы совсем переселились туда, если бы могли, – ответил Ян.

– Так за чем же стало дело? Я бы на вашем месте давно поселился там, – усмехнулся Рафтен, давая понять, что с его стороны не будет препятствий к этому.

– Значит, мы можем уйти в лес и каждый день приходить оттуда работать на ферму? – спросил Сэм.

– Да, вам придется… – начал было Рафтен.

– Нет, Уильям, нет! – вмешалась его жена. – Надо устроить им каникулы, на целый месяц.

– На месяц? М-м-м… – промычал фермер. – Скоро начнется уборка хлеба. Все работники будут заняты в поле. Кто же будет ходить за скотом?

– До уборки хлеба еще недели две-три, – возразила миссис Рафтен. – Пусть отдохнут до того времени.

– Ладно! – махнул рукой Рафтен. – Отправляйтесь в лес на две недели. Но смотрите, чтобы потом заняться делом как следует. Слышите?