В первое мгновение я и не сообразил — что же в этой табличке нестерпимо резало глаза, и лишь перечитав еще раз, воскликнул:
— Там ошибка!
— Где ошибка? В чьей позиции? — обернулся мужчина, давший мне бинокль.
Не отвечая ему, я спешно протянул бинокль Серверу:
— Глянь скорее на табличку, там ошибка! Сервер долго вчитывался в текст и наконец оторвался от бинокля. Закусив губу, он процедил:
— Кажется, я что-то начинаю понимать в этой позиции. Понятно, почему Марик растерялся, увидев нас.
— Объясни, в чем дело? — возмутился я.
— Ну так слушай, — вздохнул Сервер и, наклонившись ко мне, зашептал на ухо — Это не ошибка. Просто Марик играет за сборную наших соседей из поселка Йигирма-Киз. Поэтому и испугался нашего приезда…
— Да разве это возможно? — растерялся я, обезоруженный такой разгадкой.
Сервер вздохнул:
— Как видишь, — бывает.
— Что случилось? — потянулись к нам ребята, и я сказал:
— Приветствую вас, пылкие болельщики из поселка Иигирма-Киз!
Ребята переглянулись, а я, выждав минуту, грустно покачал головой:
— Да-да, я не оговорился. Марик играет не за нас, а за наших соседей. Нате, читайте его паспорт…
И я протянул бинокль Стелле.
— Ловко! — только и сказал она, передавая бинокль теперь уже Мубару.
Владелец бинокля заволновался, увидя, как поплыло по рукам его оптическое сокровище.
— Сейчас вернем, — успокоил я его. — Мы хотим хорошенько рассмотреть позицию.
— Ну что ж, — согласился дядечка. — Я подожду. В первый раз вижу таких страстных зрителей.
Мы решили, что будем сидеть до окончания финальной партии — уж очень хотелось нам теперь поглубже заглянуть в глаза Марику. Наконец к столику, где сидел Марик и Каланча, подошел главный судья, вскоре поднялись и партнеры. Марик устало улыбался; Незримый радиоголос объявил:
— В партии Загратдинов — Егоров победу на тридцать восьмом ходу одержал Марик Егоров из поселка Йигирма-Киз, занявший, таким образом, первое место в
личном зачете. Через пятнадцать минут состоится награждение победителей шахматного турнира сельских школьников.
Мы переглянулись.
— Ну что? — спросил я. — Поздравим друг друга с победой?
— Айда к нему! — зло сказал Сервер. — Я ему сейчас такой мат в один ход поставлю — всю жизнь фигуры собирать будет!
Мы зазмеились к сцене. Марик стоял уже внизу и отвечал на рукопожатия и поздравления незнакомых нам ребят. Увидев нас, он сразу же сник.
— Поздравляем! — сыпанул Сервер и, когда Марик протянул к нему слегка подрагивающую руку, демонстративно спрятал свои руки за спину.
— Ты что? — обиделся Марик. — Разве так поздравляют?
— Руки пачкать неохота, — ухмыльнулся Сервер. — Пусть тебе руки в Йигирма-Киз пожмут.
Марик вспыхнул, но ничего не ответил. Стелла вдруг заплакала. Сквозь слезы она выговаривала:
— А мы… мы… болеть за тебя… п…плечо друга…
— Ребята, я не виноват, — горячо заговорил Марик. — Честное слово! У соседей в поселке не хватило одного сильного игрока — вот они и предложили мне.
— Но в письме же ясно было сказано — ученик из Катта-Каравана, — остановил я его. — Тоже, выходит, вранье?
Марик замялся.
— Не знаю… Это без меня готовили.
— Ясно! — сказал я. — Без меня меня женили! Ты, Марик, сегодня сам себе мат поставил.
— В один ход! — уточнил Сервер. — Пошли, ребята, нас здесь, похоже, не ждали сегодня.
Марик вздрогнул:
— Постойте, ребята, не уходите… Я… Они сказали, что, если я выиграю — мне второй разряд обеспечен.
— Второй разряд? — сощурился Сервер. — А почему ты его не зарабатывал, играя за родную команду?
— А у нас нет сильной команды, — сказал Марик. — Сто лет ждать придется.
— А ты не жди — воспитывай других, нас привлекай в команду. Вон, у меня тоже второй разряд по баскетболу. Так что же думаешь — я его зарабатывал, играя за какой-нибудь Владивосток? Как бы не так. Работаем мы! Борьба икр и бицепсов.
Я махнул рукой:
— Пошли, ребята, партия окончена — пора смахивать с доски фигуры.
К нам подошел незнакомый мужчина, а с ним и те ребята, что были с Мариком раньше.
— В чем дело, Марик? — спросил мужчина. — Кто это к тебе пристает? Уж больно агрессивно кулаками машут.
— Мои друзья, — тихо сказал Марик и уточнил:
— Из Катта-Каравана.
— Ах, земляки! — улыбнулся мужчина. — Ну тогда совсем другое дело. Поздравляйте, ребята, товарища. Отличного воспитали шахматиста!
Я выступил вперед и запальчиво выдохнул:
— Как шахматиста его можете поздравить вы, а вот как друга мы его не поздравим. Он сам себе мат в один ход поставил.
— Какой еще один ход? — растерялся мужчина.
— Предательский! — спокойно заверил я. — Про такой в ваших шахматных книгах не пишут.
Мы дружно заспешили из зала.
— Куда же вы, ребята? — едва не плача, воскликнул Марик. — Сейчас же награждать будут.
Я обернулся:
— Вот и получай свои награды, мешать не будем.
Мы вышли из шахматного клуба и только тут отдышались — так все разволновались.
— Поехали на автостанцию, — сказал Сервер.
В этот миг резко распахнулась дверь и к нам вылетел взъерошенный Марик.
— Ребята, и я с вами! — задыхаясь, выпалил он. — Возьмите меня отсюда… Пожалуйста… Давайте лучше и вправду свою команду создадим. Не нужен мне их
второй разряд, я его и у нас заработаю.
— А как же награды? — неуверенно спросил я.
— Награды? — махнул рукой Марик. — Не надо мне наград — я с вами хочу.
И мы, крепко взявшись за руки, помчались к трамвайной остановке. Уже с остановки мы увидели у дверей клуба растерянную группу — мужчину в окружении ребят. Они потоптались у дверей и скоро вошли обратно в клуб.
— Трамвай идет! — обрадованно воскликнул Марик и торопливо зашарил в карманах.
— Стоп! — сказал Сервер, схватив его за руки. — Сегодня я угощаю билетами.
— А можно — я? — заискивающе заглянул мне в глаза Марик.
— Рано еще тебе угощать, — возразил Сервер и опустил руку в зазвеневший карман.
Урок английского начался с того, что Тамара Петровна вызвала к доске Юрку Воронова — исправлять последнюю двойку.
— Ты готовил текст? — сощурила глаза учительница. Юрка вздохнул и разложил учебник. — Бигининг плиз, — пригласила Тамара Петровна. — Начинай.
Юрка вздохнул и, задыхаясь, прочитал:
— Вхат из уоур намэ?
— Что ты тужишься? — скривилась Тамара Петровна. — Стелла, прочти как следует.
— Вот из ё нейм? — бойко отчеканила Хван и ловко поймала на лету одобрительный взгляд учительницы.
— Читай дальше, — обреченно разрешила Юрке Тамара Петровна.
Юрка вздохнул и послушно заворочал булыжники слов:
— Хав олд аре уоу?
Все засмеялись.
— Поздравляю, Воронов! Ты, действительно, исправил двойку. На единицу…
И тут в класс без стука вошел директор школы
Мумин Ахмедович.
— Проходите, товарищ лейтенант, — сказал он, обращаясь к кому-то, все еще стоявшему за дверью. И к нам вошел мой старый знакомый — лейтенант милиции Курбанов — тот самый, который помогал мне в Ташкенте около цирка караулить невинно пострадавшего из-за меня владельца газика.
— Садитесь, ребята! — махнул рукой Мумин Ахмедович и обратил взгляд ко мне:
— Балтабаев, встречай — это к тебе и твоим друзьям.
Я поднялся из-за парты, не зная, что говорить. Но заговорил сам милиционер.
— Нужна ваша помощь, ребята.
Он подошел к столу, за которым сидела изумленная Тамара Петровна, достал из кожаной сумки большой конверт и высыпал из него на стол фотографии.
— Мы нашли машину с номером, который уточнили по телефону. Помните, Мумин Ахмедович?
— Это я уточнил! — хвастливо сообщил Васька Кулаков. — Это я запомнил! — и он обвел класс гордым взглядом.
— Все верно, — кивнул лейтенант Курбанов. — Товарищ Кулаков помог нам уточнить номер машины — тринадцать — тридцать, и мы ее разыскали. Но прежде, чем передать дело в рыбоохрану, мы хотели бы, чтобы вы посмотрели на эти вот фотографии. Нужно
исключить возможность ошибки.
Я подошел к столу, который был весь устлан сейчас фотографиями.
— Погляди, есть ли среди них знакомые? — предложил лейтенант.
Я без труда выбрал снимки браконьеров — бородача и его спутника.
— Хорошо, — кивнул лейтенант. — А теперь пусть подойдут те, кто был с тобой у озера.
Первым поднялся Васька, а за ним подошли к столу Сервер, Юрка, Мубар… Браконьеров узнали все. Лейтенант Курбанов перевернул указанные нами карточки: на их обороте стояли карандашные кресты.
— Все верно, они! — заключил милиционер. — Братья Шахабовы.
И стал собирать фотокарточки.
