— Вы слышите, что он говорит? — возмутился Вовка.
— Ну, слышим, — раздались недовольные голоса, — ещё не глухие!
Но Вовку уже понесло:
— Нет, это безобразие, это не по-честному! Мы тебе задание дали? Дали! А ты его не выполнил.
Тут и остальные заголосили:
— Ну, чего ты, Витька?
— Подумаешь, не смог!
— Да мне б только б сказали б, да я б…
— Не тому это надо было поручать.
— Точно!
Витька только головой вертел — то на одного посмотрит, то на другого. Что они, разыгрывают его? Сами попробовали бы!
— Ребята, ребята, — неуверенно начал он, — я же ведь не нарочно… Не выходит у меня ничего…
— А зачем тогда брался? — загудели мальчишки.
— Мы б тогда б другого б нашли б!
— Тоже мне, берётся!
— А я не брался! — вскипел Витька.
Но тут в перепалку вмешался Санька.
— Нечего нам спорить, — сказал он. — Дадим Витьке ещё полчаса. Да и нам самим не мешает как следует подумать, что с Мишкой делать.
— Правильно, давайте все вместе решать! — радостно закричал Витька.
Санька мрачно посмотрел на него. Он даже глаза прищурил, как их классная руководительница, чтобы показать, до чего он сердит на Витьку.
— А ты занимайся своим делом!
И все опять закричали:
— Кши!
— Занимайся!
— Чего высунулся!
— Бездельник!
— И откуда только такие берутся?!
— Да я ничего, — испуганно пробормотал Витька и скрылся.
А мальчишки уселись под его окнами и загомонили.
— Надо Мишку на собрании обсудить, — заявил Вовка Сидоров. — Нечего ломать голову! — И напыщенно добавил — Весь город пал жертвой чудовищного обмана.
Наверно, эту фразу он вычитал ещё зимой в любимой книге «Пожиратели огня» Луи Жаколио.
И пока Витька потел над стихотворением, под руководством Вовки, как председателя отряда, были составлены следующие вопросы, на которые Мишка обязан был дать чёткие и недвусмысленные ответы:
1. Как ты дошёл до жизни такой?
2. Почему ты выставил своих друзей на посмешище всего города?
3. Дорога ли тебе пионерская честь?
4. Правда ли, что твой любимый герой барон Мюнхаузен?
5. Останешься ли ты таким или исправишься? И если да, то к какому числу?
6. Почему ты не бережёшь честь смолоду?
7. Как думаешь жить дальше?
После этого распределили, кто какой вопрос задаёт. Тем временем Витька закончил стих. Видимо, присутствие коллектива воодушевило его. Теперь-то ему казалось, что он смог бы сочинить сколько хочешь сатирических стихов, а может быть, и больше. Схватив исчёрканный листок, он сел на подоконник и крикнул:
— Готово!
И торжественно прочитал:
Мишка, мы тобой гордились.
А когда оборотились,
Увидали, что ты врун,
И предатель, и болтун!
— Ты чего? — оторопел Санька.
— В дворовую стенгазету поместим, — радостно улыбаясь, сообщил Витька. — Пусть все видят.
Он ожидал аплодисментов. Но аплодисментов не последовало.
— Эх, ты, — сказал Санька. — Не умеешь — не берись.
— Ведь я ж его разгромил! — возмутился Витька. — Ведь я ж его с земли стёр, а ты говоришь… Правда ведь, ребята?
Но ребята презрительно улыбались.
А Вовка Сидоров вдруг захихикал:
— Сначала нужно Мишку найти, а потом уж с земли стирать!
— Даёшь Мишку! — заорали все.
Услышав свист, Генка резко обернулся. Над забором торчал какой-то мальчишка и загадочно улыбался.
— Привет, — сказал он.
— Привет, — растерянно ответил Генка.
— Копаешь?
— Копаю…
— Что, тебе делать больше нечего?
Генка рассердился:
— Слушай, я тебя, кажется, не звал!
Мальчишка засмеялся:
— Тоже мне, обидчивый. Ты посмотри, там поблизости кобеля нет?
— А он привязан, — сказал Генка, — его дядя привязал. А то он на меня бросается.
— Он на людей обученный, — пробормотал мальчишка, перебираясь через забор. — Ребята как-то полезли за яблоками к Герцогу…
— К кому, к кому? — переспросил Генка.
— Да к дяде твоему. Его у нас Герцогом Анжуйским дразнят.
— А почему? — удивился Генка.
— Заслужил, значит.
— Ну, ладно, — Генка начал потихоньку выходить из себя, — хватит к нему цепляться!
— Тоже верно. Хватит. И вообще, давай знакомиться. — Мальчишка представился — Мишка.
— Геннадий зовут, — подобрев, сказал Генка.
— Ты в гости приехал?
— В гости.
— С деревни? — поинтересовался Мишка.
— Сам ты с деревни, — насупился Генка. — У нас посёлок городского типа. Дома кирпичные.
Они замолчали. Говорить было не о чем, и Мишка снова запел об Анжуйском. Он вовсе не думал, что Генка обидится. А Генка обиделся.
— Валяй отсюда, — хмуро сказал он.
— Чего? — произнёс Мишка. — Хочу пойду, не захочу — останусь.
— В карбюратор хочешь? — рассвирепел Генка.
Мишка поспешно прикрыл кулаками живот.
— Что мне с тобой драться, — неожиданно сказал Генка, — во у меня какие мускулы! — И он согнул руку. — На, пощупай!
— Подумаешь, — процедил Мишка и тоже согнул руку.
— Ничего, — пришлось признаться Генке.
— И у тебя тоже, — неохотно сказал Мишка.
Они снова замолчали.
— Ну, давай, — предложил Мишка, — начинай.
— Нет, ты начинай, — ответил Генка.
И никто не сдвинулся с места.
— Так у нас дело не пойдёт, — решил Мишка. — Предлагаю тебе настоящий поединок.
— Это какой ещё? — спросил Генка.
Мишка подошёл к забору, засунул в щель руку и вытащил две деревянные рапиры со щитками из консервных банок.
— Держи. — Мишка кинул шпагу Генке.
— Палками будем драться? — деловито спросил Генка, поймав её на лету и внимательно разглядывая.
— Нет, фехтовать!
— На саблях?
— Тупой же ты! На шпагах!
— А-а, — протянул Генка и со свистом рассек палкой воздух.
— Постой, постой, — сказал Мишка. — У тебя рука длиннее.
И он отломил конец у Генкиной шпаги.
— Ох, и жила ты! — вскипел Генка.
— Сам ты жила!
Мишка начал готовиться к поединку. Он присел несколько раз, сделал глубокий вдох и выдох и повернулся к Генке.
— Приветствую вас, шевалье! — воскликнул он.
— Чего? — изумился Генка.
— Сразу видно, «Трёх мушкетеров» не читал!
— Ну, не читал, — нехотя признался Генка. — Я кино видел.
— А если видел, чего спрашиваешь?
Мишка подошёл поближе к Генке и поклонился, помахав воображаемой шляпой в воздухе.
— Начнём снова. Приветствую вас, шевалье!
— Здорово!
— Мое имя д'Артаньян, — скромно произнёс Мишка.
— А моё — секрет на сто лет! — не задумываясь, выпалил Генка.
— У-у, так дело не пойдёт, — разочарованно протянул Мишка.
— Это ещё почему?
— А потому… д'Артаньян не станет драться с кем попало. Нет, ты должен кем-то быть.
— Ну кем? — задумался Генка.
Мишка наморщил лоб.
— Как ты смотришь на д'Рошфора? — спросил он.
— Так себе, — ответил Генка, не зная, что положено говорить.
А Мишка решил, что Генка не хочет быть д'Рошфором, и стал его уговаривать:
— Зато будет по правде. Они же смертельные враги, как и мы с тобой. Вот тогда будет всё сходиться. Даже сражаться будет приятно. Тут уж по крайней мере знаешь, что перед тобой — злейший враг!
— Ладно, — согласился Генка, ему не хотелось показывать, что он ничего не понимает в дуэлях.
— И две шпаги, сверкнув в лучах заходящего солнца, со звоном скрестились в воздухе! — крикнул Мишка и сделал выпад.
Но Генка ловко поймал его шпагу, вырвал из рук и тут же крепко зажал голову противника под мышкой, словно замком замкнул.
— Пусти, — задергался Мишка.
— Ишь, чего захотел, — деловито сказал Генка. — Думал посмеяться надо мной. Думал, я из деревни и всяких фокусов не понимаю. Я сам с усам.
— Голову отломишь!
— Не-е, ломать не буду, — пообещал Генка. — А проучить — проучу! Я тебя так до вечера продержать могу.
— Пусти!
— Пощады просишь?
— Прошу, — с неохотой выдавил Мишка. Деваться было некуда.
— Так уж и быть. Скажи спасибо, что я добрый.
Генка разжал руку, и Мишка мгновенно отскочил от него, потирая шею и усиленно вертя головой.
— Слушай, давай дружить, — неожиданно предложил Мишка, сразу зауважав нового знакомого. — Чего мы с тобой не поделили!
— Давай, — обрадовался Генка. — Я тут никого не знаю. А ты тоже?
— Я-то знаю, да только меня никто знать не хочет, — сконфуженно признался Мишка.
— Бывает, — снисходительно заметил Генка.
— Так вышло, — оживился Мишка. — Хочешь, я тебе всё расскажу? Понимаешь, они…
