– Повезло нам, что вы не на пекарню наступили! – Охламонов командир посуровел и посерьёзнел. – Вот это была бы настоящая катастрофа. Если Дед-Надзор не получит свой торт, он взбесится и озвереет, а если он озвереет, то всех нас растопчет.
– Когда он злится, то крушит всё вокруг, как слон, у которого зуб болит. Так бабушка говорит.
Охламонов командир перешёл на шёпот и рассказал о трагедии, которая случилась много лет назад. По ошибке Деда-Надзора угостили подгоревшим имбирным печеньем. Его вообще-то собирались выбрасывать, но случайно перепутали тарелки. И тогда Дед-Надзор растоптал их лагерь, расплющил всмятку все до единого дома.
– Мы до сих пор поминаем Растоптанный день, – вздохнул охламонов командир. – Двенадцатого декабря мы ходим только на цыпочках. А если кто-то забудется и шагнёт всей ступнёй, надо быстро крикнуть «Чур меня, чур меня!», иначе быть беде.
Поросёнок вконец перепугался.
– А как хоть он выглядит, Дед-Надзор этот? Он размером со слона, что ли? – шёпотом спросил он.
– Нет, на слона он не похож, – засмеялись охламоны. – Он только топочет как слон. А так он загадочный и в мантии. Оставайтесь, сами увидите. Он скоро появится.
Лис, конечно же, хотел посмотреть на Деда-Надзора этого, а вот перепуганный Поросёнок – ни за какие коврижки. Но уйти он боялся. Страшно ходить в одиночку, когда поблизости разгуливает топтун психованный.
– Да он не страшный, – уговаривал его Лис, – просто очень любит правила.
А вокруг шли последние приготовления. Пекарь напёк идеальных клюкоржиков и красиво разложил их на тарелке. Маленький охламончик, принаряженный так, что и шелохнуться не решался, осторожно переминался с ноги на ногу у дверей пекарни. Ему выпала честь быть сегодня тортохламоном. А значит, ему предстояло донести тарелку с клюкоржиками до рождественского столба и пропеть: «Возьми скорей гостинчик, возьми скорей гостинчик, возьми скорей гостинчик, о милый Дед-Надзор!»
– «Омилый» – это его имя, – объяснил охламончик Лису с Поросёнком.
Без пяти три всё было готово к торжественной церемонии.
Тортохламон держал тарелку, охламонов командир стоял перед хором с дирижёрской палочкой в руке. Он взмахнул ею – и хор запел. Дрожащими от напряжения голосами охламоны выводили деднадзорную песню и смотрели в сторону леса.
– Идёт! – крикнула командирова жена и скомандовала тортохламону: – Вперёд!
Дед-Надзор торжественно и неспешно шёл к рождественскому столбу. Цветастая мантия закрывала его почти целиком, только глаза блестели. Полы мантии тащились по снегу.
Тортохламон водрузил тарелку с клюкоржиками на столб.
– Возьми скорей гостинчик, возьми скорей гостинчик, возьми скорей гостинчик, о милый Дед-Надзор! – пропел он и быстро, как мог, рванул прочь.
Дед-Надзор правой рукой взял тарелку, а левой кинул на подставку сложенную бумажку.
– Дед-Надзор благодарит за угощение и сообщает, что он доволен! – возвестил он слегка потусторонним голосом. Потом развернулся и пошёл к лесу под громкое пение хора, перешедшего к последнему куплету.
Дед-Надзор исчез за деревьями. Лис взглянул на Поросёнка.
– Ты же не испугался? – спросил Лис.
– Ещё как испугался! – признался Поросёнок. – Он такой странный!
– Да, чуток странноватый, – согласился Лис. – Пойдём поглядим на его следы.
– Это ещё зачем?
– Интересно же! Мы ведь никогда не видели ни самого Надзора, ни его следов.
Мимо них к столбу пробежали охламонов командир и пекарь. Они спешили узнать, какой торт готовить завтра.
«Мадам де Серт» – значилось на бумажке.
– У тебя рецепт есть? – спросил охламонов командир у пекаря.
– Вроде бы, – очень нетвёрдо ответил тот.
– Та-ак, – протянул охламонов командир. – А ты уверен, что это вообще торт?
– А что ещё это может быть? – встрял Лис.
– Да с Дедом разве разберёшься! – вздохнул охламонов командир. – Однажды он заказал торт-суфле с беконом. Мы чуть с ума не сошли, потому что у пекаря не было рецепта и никто не знал, куда бекон совать – в тесто, в суфле или сверху класть. Помнишь?
– Ещё бы не помнить! – откликнулся пекарь. – Но тогда всё обошлось, к счастью.
Охламоны разошлись по домам, оставив Лиса с Поросёнком одних. Лис пригнулся и обнюхал следы Деда-Надзора.
– Пахнет бурундуком и вонючими носками, – задумчиво сказал он. – Видно, моется их Дед нечасто.
– Тсс, молчи! – цыкнул на него Поросёнок. – А вдруг он рядом и услышит тебя? И затопчет вусмерть?! Чур меня, чур меня! – пробормотал он и для надёжности трижды плюнул через левое плечо.
Лис всё принюхивался.
– Что-то в нём было странное, скажи? – спросил он Поросёнка.
