Диана Джонс - Волшебные одежды

— Да, он мертвый, — сказал Танамил. — Никто из живых не может работать с душами. Все маги проходят через смерть. А потом они облачаются в свои волшебные одежды, и эти одежды являются одновременно и заклинаниями, и их новыми телами.

Я задумалась: а почему «сокрытая смерть» носил свое одеяние под той ужасной накидкой? Я сидела у станка и дрожала — сумерки выдались холодные. Но через ужас ко мне пробились две здравые мысли. Первая заключалась в том, что я тоже прошла через смерть, и в этом я им равна, а может, даже и превосхожу их. Когда же меня посетила вторая мысль, я ухватила одну из девушек Робин и отправила ее к Хэрну, передать ему, что мага можно вывести из строя, если разрезать его одеяне. Хэрн в ответ передал мне свою благодарность. И прозвучало это почти что почтительно.

Если бы Канкредин сразу же послал на нас еще одну волну, он бы нас уничтожил. Танамил, отправившийся чинить сети, находился внизу, а я дошла только до моего разговора с Карсом Адоном у него в лагере. На этом месте мне пришлось остановиться, потому что совсем стемнело. Но я чувствовала, что Канкредин — ну, не то, чтобы усомнился (он до сих пор был уверен, что победит) — но заосторожничал. Он встретил препятствие там, где совсем не ожидал. Мне кажется, сети помешали ему различить, кто же выступил против него. Утенок сказал, что они и были на это рассчитаны. Потому Канкредин решил подождать, чтобы при свете дня вся глупость этих ничтожных живых существ — то есть, нас, — оказалась на виду. Он мог действовать и в темноте, но он знал, что в ночи мы тоже кажемся таинственными и огромными. Вот видите: я сама уже начинаю думать, как ведьма! Потому-то волна осталась стоять в озере до рассвета, а наши воины спали кто где стоял, посменно.

Робин, кажется, вообще не спала. Она пристраивала к делу женщин, девушек и маленьких детей. Одни бегали с сообщениями. Другие носили раненых, а третьи за ними ухаживали. Некоторые примкнули к нашему последнему рубежу обороны.

«Нет, — поправляет меня Джей. — Не к последнему. К предпоследнему. Твой последний рубеж обороны — это я».

Меня, пожалуй, порадовало, что девушки-варварки не воинственны. С них бы сталось. Мужчины-варвары выказали немалую стойкость и мужество, и Джей не раз ими восхищался. Но девушки у них не сильные, и они боятся показаться мужеподобными. А вот наши крепкие деревенские дамы оказались настоящими солдатами. Сегодня Робин отослала на ближайший выступ тетю Зару, вооруженную веретеном и мясницким ножом. Тетя Зара любого мага сожрет. Она сама наполовину ведьма. Потому-то она меня так и ненавидит.

Ну вот, наконец-то я дошла до самой битвы, которая кипит внизу вот уже два дня — а я все тку, и тку, и тку. Даже когда я сплю, мне снится, будто я тку. Но с того самого утра, когда Канкредин двинул против нас волну, выспаться не удается никому.

Джей говорит, что волна продвигалась вперед медленно и осмотрительно. Канкредин, наверное, не увидел большую сеть, висящую у подножия водопада, среди бурлящей пены и брызг. А может, он просто решил, что она не заслуживает внимания — он же не знал, что это работа Бессмертного. Я слышала, как снизу доносились глухие, повторяющиеся раз за разом удары; это волна отступала, накатывала, разбивалась и снова отступала. Наверх прибежал задыхающийся Утенок и сказал мне, что Канкредин догадался о предназначении сети, но было уже поздно. Сеть порвалась под ударом волны, но и волна разлетелась вдребезги. Я услышала ликующие крики: это наши увидели, как барахтающихся магов вынесло обратно в озеро. Говорят, что добрая половина захваченной ими воды сбежала, и теперь Река течет снова, хотя и тоненькой струйкой. Маги не могут больше выступить против нас под видом воды. Но они собрали остаток воды, и теперь используют ее в качестве лестницы, для нападения на водопад.

За время, прошедшее со вчерашнего полудня, они уже принимали облик огня, волков, каких-то чешуйчатых тварей с зубастыми пастями и прочих ужасных существ. Каждый маг создавал по несколько обликов одновременно, и часто получалось, что люди били по фальшивой фигуре, а сам маг оставался невредим. Но хуже всего было, что они могли подниматься по самой середине водопада, где их было очень трудно достать. Хэрну пришлось натянуть кучу веревок, чтобы помочь нашим воинам добраться до врага. И каждый раз, когда вспыхивала новая схватка с этими кошмарными тварями, наши люди кричали: «Это всего лишь смертные люди!» — и кидались в бой, не опасаясь за свои души. Но у нас многие утонули.

Когда кто-нибудь из магов попадал в сеть, ему приходилось принять свой истинный облик. Они очень этого боялись и норовили изрезать сети. Утенок с Танамилом сидели и неотрывно думали про каждый узелок, соединяющий стебли тростника — чтобы сети продержались как можно дольше. А пока маги атаковали сети, армия Хэрна атаковала их самих, с криком: «Режьте им одежду!»

В первый день мы потеряли, помимо большой сети, еще четыре маленьких. Хэрну с его людьми пришлось отступить на пятый выступ. Сегодня дела обстоят еще хуже. Они всего на один выступ ниже меня. В битву пошли даже женщины. Крик стоит жуткий. Дядя Кестрел торчит над краем обрыва и пытается следить за ходом битвы. Он, старый дурень, любит тетю Зару. Бедного дядю Кестрела принесли сюда вчера вечером. Его трясло.

— Этих магов для меня чересчур много, — сказал он. — С меня их хватило еще прошлой зимой. Я останусь здесь, Тростиночка, и буду вместе с Джеем защищать тебя.

Я поставила дядю Кестрела перед собой, так, чтобы солнце светило ему в спину. Я не хочу снова принять его тень за тень дедушки.

Только что в битву ушла и Робин, забрав с собой всех своих девушек, которые до этого ухаживали за ранеными. Танамил ждет у курящегося источника, чтобы сыграть мне про Одного. Мы все согласились, что я должна ткать эту накидку у самой Реки. Танамил говорит, что время придет. Время здесь идет очень медленно. Я прихватила иголки и нитки и продолжила ткать. Я еще не закончила работу. Еще не использовала бобину с теми странными нитками. Когда я отрываю взгляд от полотна, то вижу лишь синеватую землю где-то внизу, так далеко, что у меня начинает кружиться голова. Но шум битвы раздается совсем рядом, и он ужасен.

Тетю Зару принесли обратно. Она хохотала, словно безумная. Она разрезала накидку на каком-то маге. Я знала, что она им под стать! Тетя Зара была настолько возбуждена, перепугана и довольна, что даже заговорила со мной — впервые за последние шесть месяцев.

— Я ткнула его прямо в пузо мясницким ножом! — воскликнула она. — Я выждала, и хорошенько прицелилась, и я до него добралась! В самое пузо! Срезала с него накидку, как кожуру с яблока! И ты себе представляешь, Танакви — он оказался гнилой изнутри! Черный и гнилой! Подумать только!

— Тетя Зара, вы просто чудо! — сказала я. В этот момент я бы даже могла ее поцеловать — хотя прекрасно знаю, что завтра опять буду ее ненавидеть.

Пока я ткала это, на мой станок упала тень Одного. Точнее, это не столько тень, сколько зеленоватый светящийся силуэт со склоненной головой и хорошо знакомым носом. Краем глаза я заметила, что Танамил преклонил колени и склонился до самой земли. Уже одного этого хватило бы, чтобы я поняла, кто сюда явился — даже если бы Утенок не взобрался на обрыв ровно в этот самый момент. Я понятия не имею, что же увидел Утенок, но он заслонил глаза рукой, как будто защищал их от сильного света, и вид у него сделался такой, словно он сам прошел через смерть.

Пока Утенок так стоял, дедушка вложил мне в голову видение. Он как будто сказал: «Сотки это, внучка. И используй ту нить, которую я тебе дал. Она принадлежала Кенблит».

И я увидела, как тень Одного, Адона Амила, Оретана Несвязанного, восстала в заполненной паром пещере и начала подниматься через землю, через скалы и облака водяной пыли, — и в конце концов он встал над нами, словно гора. Он взялся за край обрыва и встряхнул его, как я встряхиваю накидку, и надел на себя эту землю. И как крошки скатываются с накидки, так и водопад, и озеро, и зеленая долина покатились вниз, куда-то к морю. И вместе с этой вертящейся, разрушенной землей покатился Канкредин и его маги. Они ничего не могли поделать, и земля истерла их в порошок, раскидала в разные стороны и погребла под своей толщей. Река тоже встряхнулась и завращалась, как нитка под веретеном — только эта нитка состояла из тысячи потоков; их было столько же, сколько ниток в моем полотнище. И земля приобрела новые очертания. Лишь после этого мой дедушка остался доволен.

Я тку это видение из нитей Кенблит, и знаю, что так оно и будет. Я думала, что это видение длилось много месяцев. Но когда оно завершилось, Утенок стоял все в той же позе, и люди вокруг только завершали те движения, которые начали при появлении моего дедушки. Они в беспорядке отступали на наш выступ — Робин, Хэрн и вся армия. Джей достал свой меч. Маги уже прямо под нами. Пора заканчивать полотнище и отнести мою вторую накидку в Реку Душ, чтобы там надеть ее на Одного. А потом я вернусь, чтобы взглянуть, сбудется ли мое видение. Если же я потерпела неудачу — я присоединюсь к Реке Душ в третий и последний раз.