лягушки квакали.
– У меня не ловит, – сказала Девица.
– А куда идти-то? – спросил папа.
– Вань, ну ты кого спрашиваешь? Как будто я тут была.
– Мне кажется, там река, – я показал направо. – Или пруд какой-нибудь. Слышите лягушек? О, смотрите! Тут тропинка!
– Ну пошли тогда, – решил папа.
И мы пошли. Впереди я, за мной Девица, а сзади папа. Тропинка шла через заросшую травой поляну прямо в лес. Я нырнул между еловых веток. В кустах кто-то заметался и, замахав крыльями, выпорхнул в темноту. Мне стало страшно, но все-таки не совсем страшно, потому что я был не один. Девица включила фонарик в телефоне, и он осветил тропинку, которая спускалась вниз.
– Слышите? – Девица остановилась. Я различил плеск воды. – Там реально река.
Тропинка вела вниз, между деревьев с колючими ветками, через заросли крапивы и еще чего-то колючего. Наконец мы оказались у берега небольшой речки. Луч фонарика скользнул по воде и осветил несколько кувшинок.
– До того берега не добивает, – сказал папа. – Я вдаль не очень вижу. Марк, погляди, есть там что-нибудь? – И он поднял меня повыше. Я вгляделся в темноту и вдруг на том берегу различил очертания дома, большое дерево рядом и что-то похожее на разрушенный замок.
– Ух ты…
– Ну, что там? – спросила Девица.
– Кое-что. Нам нужна лодка.
– Слушайте, это безумие, – сказал папа. – Давайте вернемся к машине, переночуем, а завтра спокойненько приедем сюда.
– Ну уж нет, – отрезала Девица. – Я не отступлю.
Пока они спорили, я спустился вниз к воде и вдруг увидел, что в кустах у берега привязана лодка. Она была совсем старая, деревянная и с надписью «ARGO». По бокам лежали два весла. Я залез в лодку и закричал:
– Идите сюда!
– Настоящее чудо, – сказала Девица.
Я сел у носа, Девица посередине, а папа сзади. Он взял весла, и мы поплыли на другой берег.
От усадьбы почти ничего не осталось: только фундамент и одна стена с пустыми окнами. Девица скользнула по ним фонариком от айфона.
– Черт, телефон садится.
– Надо пригнать сюда машину, – сказал папа.
– А как ты ее через реку пригонишь?
– Наверняка где-то поблизости есть мост. В любом случае нам нужна лопата.
– У тебя есть лопата? – удивился я.
– В багажнике валяется.
– Вань, а если у меня телефон совсем сядет?
– Тут все равно не ловит.
– Не, так не пойдет. Мы с тобой.
– Я устал, – заныл я.
– Ладно, – решил папа. – Я быстро.
Он снял куртку и бросил на землю под деревом.
– Садитесь и ждите.
Он снова залез в лодку и поплыл на тот берег. Девица постелила на земле куртку, и мы сели рядом, прислонившись к стволу.
– Как ты думаешь, что там?
– Где?
– Под землей.
– Ну, не знаю. Вряд ли золотые слитки.
– Может, картина?
– Если картина, то ей кирдык.
– Почему?
– Ну а ты думаешь, она там двести лет лежала и до сих пор как новенькая?
– А может, драгоценности?
– Что-то я сомневаюсь, что наш Антуан-Антон был таким уж богачом.
Вдруг в кустах у нас за спиной что-то зашевелилось и зашуршало. Я дернулся и прижался к Девице.
– Мне страшно.
Девица ничего не ответила, но, думаю что ей тоже было так себе. Я положил голову ей на плечо и сам не заметил, как уснул.
Проснулся я от света фар.
– Держите. – Папа протянул нам два «Твикса», «Принглс» и бутылку колы. Оказалось, мы страшно проголодались. Потом он вытащил из багажника лопату и подошел к дереву.
– Ничего себе, какой дуб. Ему, наверное, лет триста. Он и на картине довольно внушительный, а за двести лет вымахал еще вдвое выше. Ну что, где будем копать? Покажи-ка картинку еще раз.
– Телефон сел. Но, кажется, это где-то тут. – Девица потыкала кроссовком землю под дубом. – Копай.
И папа начал копать.
– Уф, чего-то я подустал, – сказал он минут через десять. Он отложил лопату, сел и закурил сигарету. Тогда я сам взял лопату. Земля была твердая, и к тому же лопата постоянно упиралась в корни. Или не корни?
– Можете мне посветить?
Лучик фонарика пробежал по земле и уткнулся в то, что я принял за корни дуба. Я увидел угол деревянного ящика, обитого каким-то железом.
– Смотрите! – завопил я.
– Нереалочка, – прошептала Девица.
Папа сел на корточки и поскреб пальцем то, что было в земле.
– Сейчас надо поосторожнее, чтобы не повредить это.
– Дайте мне с этим разобраться, – сказала Девица. – Как-никак я два раза ездила в археологическую экспедицию. Убирайте лопату, она сейчас ни к чему.
Пошарив по земле, она нашла твердую ветку и начала аккуратно счищать землю вокруг ящика.
– А принесите мне из машины щетку от снега.
– Это еще зачем? – не понял я.
– Смотри и учись.
Она стала аккуратно смахивать землю, и мы увидели, что на самом деле это не ящик, а маленький сундучок. Девица аккуратно пошатала его в разные стороны и вытащила из земли.
– Unbelievable.
Я хотел поднять крышку, но Девица схватила меня за руку.
– Не трогай! Не дай бог это рассыпется. Давайте лучше сядем в машину и рассмотрим все это при нормальном свете.
– И вообще, давайте двигать домой, – сказал папа. – Спать хочется ужасно.
Я залез на заднее сиденье. Сундук лежал у меня на коленях. Я обхватил его и постепенно заснул.
Проснулся я в незнакомой комнате. Я лежал на кровати в шортах и майке, испачканных в земле. Из окна светило солнце. Я сел, засунул ноги в кроксы и вдруг заметил записку, лежавшую на тумбочке:
Спускайся на первый этаж. Ждем в кафе.
Я выскочил за дверь, промчался по коридору к лестнице и скатился вниз. В кафе гостиницы за столом сидели папа, мама, Макс, Девица и Маруся. А на столе стояли чашки с кофе, тарелки с бутербродами и остатками омлета, булочки, графин с соком и старый потемневший сундук.
– Открывай, – сказала Девица.
– Сначала поешь, – сказала мама.
– Потом поест, – хором сказали папа и Макс.
А Маруся икнула.
Я взялся за крышку сундука и увидел, что у меня дрожат руки. Наверно, поэтому крышка не поддавалась, и папа помог мне поднять ее. Сверху лежал желтый конверт с красной твердой печатью. Я вынул его и положил на стол. То, что лежало под ним, было замотано в какую-то белую тряпку. Я развернул ее и увидел, что с краю вышиты буквы: «C. С.». Внутри лежал
