Фрау Пфанрот не могла прийти в себя. Петер отдал ей чек, и она спрятала его в сумочку.
Пять тысяч марок! Как в сказке! — качала она головой. — Не могу поверить.
И тем не менее это так, — улыбнулся директор банка. — И я вас поздравляю!
В этот момент подошли мистер Оуверсиз, комиссар Лукас и господин Винкельман.
— Поздравляем, — заговорили они одновременно и каждый в отдельности.
Это подействовало заразительно, как весенний насморк, и какое-то время все дружно пожимали руки обоим Пфанротам.
— Что испытываешь, когда вдруг становишься богатым? — поинтересовался маленький Хорст Бушке, когда подошла его очередь жать руку Петеру. — Ты купишь автомобиль?
Я еще не знаю, — задумчиво сказал Петер и очень серьезно добавил: — Может, реактивный самолет.
Отлично! — воскликнула фрау Пфанрот. — В воскресенье слетаем в Африку, хлебнем свежего воздуха!
Мистер Оуверсиз трясся от смеха, а господин Винкельман сказал:
— От фрау Пфанрот всего можно ожидать! Она такая!
Директор банка, посмеявшись со всеми вместе, спросил, не скрывая любопытства:
— А если серьезно, что вы собираетесь делать с деньгами?
Пфанроты переглянулись, не зная, что ответить.
Сначала, — подумав, сказал Петер, — я раздам долги тем, кто помог мне купить униформу.
С процентами! — добавила фрау Пфанрот.
Они же помогли мне схватить Черную Розу, — продолжил Петер. — Причитается с меня Шерифу и Конни Кампендонку. Маме я куплю электрическую швейную машинку и пару новых туфель. Туфли ей нужны уже Бог знает как давно. Но нам всегда не хватало.
Да ну тебя, — засмеялась фрау Пфанрот. — Купим тебе новый велосипед, а остальное положим в банк, ведь за обучение в отеле надо будет платить.
Очень интересно, — заметил репортер из "8-часовой газеты", который внимательно слушал и все записывал в блокнот.
Как трогательно! — всплеснула руками дама из "Моргенпост". — Электрическая швейная машинка для матери!
Только, пожалуйста, не пишите об этом в газете! — попросил Петер.
Конечно, нет, — пообещала дама в клетчатом костюме, подмигнув своим коллегам.
Когда журналисты достаточно наспрашивали и нафотографировали, они стали один за другим прощаться. На улице уже было темно. Перед отелем горела неоновая реклама, светились окошки поездов городской железной дороги, проходивших неподалеку по Ломбардскому мосту.
— Ну вот мы и остались в тесном кругу друзей — сказала фрау Пфанрот, с удовольствием оглядывая ребят. — Что будем делать?
Но те, сидевшие вокруг стола на стульях и креслах, уже вовсю клевали носами.
Они все, наверное, ужасно устали! — воскликнула Адмиральша и сделала стойку на руках, чтобы показать, что она-то нисколечко не утомилась.
Да, — заметил мистер Оуверсиз, — быть знаменитым— это требует усилий!
Устроили шумиху, — проворчал Шериф, зевая. Но тут же добавил: — А насчет усталости, так это только кажется.
И тем не менее пора на боковую! — объявила фрау Пфанрот и встала первой.
Все стали прощаться друг с другом. Мистер Оуверсиз проводил своих гостей до самого выхода. Господин Винкельман, оставивший свой грузовик на стоянке напротив отеля, предложил развезти ребят по домам.
Сегодня вы заслужили это, как никогда.
Ура! — закричали ребята и уже направились к стоянке.
Но в этот момент засигналил автомобиль, и прямо у входа затормозило такси.
— Как хорошо, что вы еще здесь! — закричал репортер "8-часовой газеты". Он был очень взволнован и, вылезал из такси, уронил шляпу. — Главный редактор нашей газеты попросил меня сообщить вам, что "8-часовая газета" предоставляет мальчикам автобус для поездки на побережье Северного моря и оплачивает двухнедельный отдых в курортном местечке. Ну, что вы на это скажете?
Ребята не сказали ничего, зато прокричали хором, словно по сигналу:
— Ур-р-ра!
К ним присоединились и взрослые, даже мистер Оуверсиз,
ПРОШУ ЮНЫХ ГЕРОЕВ ПОДНЯТЬСЯ НА СЦЕНУ!
Следующая неделя была просто ужасной. Правда, воскресенье выдалось вполне сносное.
Но дело было в том, что по воскресеньям во всем городе выходила только одна газета.
С этой газетой в руках фрау Зауэрбир заявилась к Пфанротам прямо во время утреннего кофе. Через пять минут пришел Шериф, потом Френсис, потом Винкельман. И у каждого в руках была эта самая утренняя газета.
"Пятнадцатилетние детективы ловят Черную Розу", — большими красными буквами было напечатано во всю ширину первой страницы.
Шериф сидел на диване и читал заметку вслух. Когда надо было перевернуть страницу, возникла короткая пауза.
— Дальше! — потребовала фрау Зауэрбир. От волнения она вся пошла красными пятнами.
Но и у всех остальных нервы были натянуты, как спицы раскрытого зонтика. И когда в конце заметки выяснилось, что все кончилось хорошо, все разом глубоко вздохнули:
Слава Богу! — II так же дружно расхохотались. И у всех теперь лица от напряжения стали красные, как спелая малина.
Можно подумать, все это было не с нами! — воскликнул Петер.
И что мы не знаем, чем кончилась эта история! — засмеялся господин Винкельман.
Правда, глупо! — подытожил Шериф, и все стали рассматривать фотографии.
Ты тут плохо причесан, — сказала фрау Пфанрот сыну. — А я, конечно, не худенькая, но и не такая уж толстая, как на этом снимке!
Это из-за плохой печати! — поспешил заметить господин Винкельман.
Ребята нашли печать отличной, но промолчали. Только фрау Зауэрбир кашлянула как бы с намеком.
Забавно вот так смотреть на себя в газете! — Шериф держал ее на некотором расстоянии, словно дальнозоркий.
И представлять себе, что сейчас тысячи людей читают эту статью и рассматривают фотографии, — добавил Петер.
Может, и мой бывший классный руководитель, — заметил Шериф.
И все мои клиенты, — присоединилась мамаша Пфанрот.
И мои тоже! — воскликнула фрау Зауэрбир.
Да, пресса — это большая сила! — заключил господин Винкельман, поигрывая золотой цепочкой от часов.
Настал воскресный вечер, потом ночь, и наконец наступил понедельник.
Ранним утром юные чистильщики отправились на работу, не думая ни о чем плохом и насвистывая приятные мелодии.
Но у каждого очередного столба, оклеенного газетами, у каждого газетного киоска слова у них застревали в горле, они втягивали головы, стараясь казаться поменьше и незаметнее. Входя в вагоны железной дороги и попадая в толчею, они желали бы превратиться в малышей, будто купили детские билеты. Все газеты огромными буквами поместили заголовки статей об ограблении банка и поимке преступников, и всюду были целые серии фотографий.
Совершенно незнакомые люди приветствовали их: "Доброе утро, Шериф!" или: "Как дела, господин Шлоттербек?"
Около десяти часов утра к Шерифу подошли три школьницы и, сделав книксен, попросили:
Господин детектив, дайте нам, пожалуйста, автограф!
Вы что, спятили? — гаркнул Шериф. — А ну исчезните, или вам несдобровать!
У других чистильщиков дела были не лучше. Повсюду, где они сидели, останавливались прохожие и задавали самые невероятные вопросы. Но никто и не помышлял о том, чтобы почистить у них обувь.
Когда Петер и Френсис появились в холле "Атлантика", постояльцы отеля стали весело хлопать их по плечу, а дамы совали им в карманы шоколад.
— Бегом отсюда! — застонали мальчики и быстро поднялись в спасительный номер Оуверсизов.
В четверг во всех кинотеатрах показывали новую хронику. Господин Винкельман ходил в кино крайне редко. Но на этот раз и он, хлопнув в ладоши, похожие на большие шницели, сказал:
— Надо пойти посмотреть!
Он закупил целый ряд в партере кинотеатра, позвонил мистеру Оуверсизу, пригласил фрау Пфанрот. Вечером, после боксерской тренировки, снова "погрузил" всех мальчишек в свой грузовик, и через четверть часа все они уже сидели рядышком перед экраном и ждали, когда в зале выключат свет.
Молодая билетерша сразу узнала их и тут же начала перешептываться с остальным персоналом. Свет погас.
— Так, так, — взволнованно пробормотала фрау Пфанрот, откинувшись на спинку стула.
Сперва крутили рекламу новых сигарет.
— Возмутительно, что некурящие тоже вынуждены это смотреть! — заворчал маленький Хорст Бушке.
Но тут ролик кончился и начались новости недели. Сначала показали какого-то министра иностранных дел, выходящего из самолета, потом наводнение в Канаде, взрыв атомной бомбы и, наконец, футбольный матч.
— Ну вот, — скучающе произнес Шериф, покусывая свой билет.
И тут на экране вдруг появился Черная Роза. Показали, как его выводят из здания полицейского управления прямо в машину для перевозки заключенных.
— Его уже ждет следователь, — комментировал голос за кадром.
