Николай Сладков - Под шапкой-невидимкой

Миллионы птиц возвращаются весной на родину. И каждая пичуга спешит. Гуси, бывает, кровяные мозоли под крыльями натирают!

Летят птицы через моря и горы, пробиваются сквозь туман и тучи. Хлещут их неистовые дожди, швыряют свирепые ветры. Днём и ночью рядом с ними холод и голод. А они летят и летят.

Птицы летят, а охотники заряжают патроны. Порох — пыж, дробь — пыж; вот и готов патрон. Ничего не знают о патроне птицы, но кто-то из них будет убит.

Патрон — гусь, патрон — утка, патрон — вальдшнеп. Где-то пока они ещё летят, торопятся в свои леса и болота, а патрон их уже ждёт, и судьба их уже решена.

Летят миллионы птиц. Заряжаются тысячи патронов. Ружья ещё молчат, а птицы уже падают и падают...

Охотник с ружьём выслеживает зверя. Выследил, высмотрел: вот он, зверь! Тут бы и рассмотреть его, познакомиться с ним поближе. Но гремит выстрел — и встрече конец. Ружьё у охотника не для добрых знакомств!

А будь в руках у него не ружьё, а фотоаппарат, то и не конец был бы встрече, а только начало. Начало самого интересного: знакомства с живым существом.Вы вдвоём: ты и зверь. Он не видит тебя. Он ведёт себя так, будто тебя и нет. Ты и зверь...

Шорох листьев. Блики солнца. Всё так, как всегда. Без насторожённых ушей, без страха в потемневших глазах, без оскаленных зубов и вздыбленной шерсти.

Не бери в лес ружьё...

В глубокой древности человек оттолкнул от себя диких зверей и птиц на расстояние вытянутой руки. А потом — на расстояние руки с палкой. А что ему было делать? Нужно было мясо, чтобы есть, и шкуры, чтобы одеваться.

С тех пор расстояние это растёт и растёт, всё дальше и дальше отодвигает человек от себя всё живое.

На дальность броска камнем.

На расстояние полёта стрелы.

А вот уж не подпускает к себе и на ружейный выстрел.

Но что-то противится в человеке такому разрыву. Что-то толкает его к сближению.

Страшных хищников больше нет. Шкуры и мясо даёт хозяйство. Зачем же нам враждовать с дикими животными?

Человек устраивает зоопарки, держит дикарей дома. Но всё это, конечно, не то. Клеточный зверь не похож на лесного. В клетке он сам не свой.

Человек идёт в лес. Но в лесу всё живое в ужасе шарахается от него. Человеку обидно: в этом теперь он уже не виноват, виноваты только охотники. Это они приносят в лес страх. Это они увеличивают разрыв.

Если мы выкинем ружья, расстояние недоверчивости сократится. Оно совсем станет маленьким, если при встрече мы не станем поднимать палку или нагибаться за камнем. И мы снова обретём добрых соседей. А пока...

Лесные жители — особые жители.

Можно жить с ними бок о бок и даже не догадываться об этом. Можно сталкиваться нос к носу — и ничего о них не узнать.

С ними не побудешь с глазу на глаз. И не поговоришь по душам. Они не любят выставлять себя напоказ и не любят чужого глаза. В отличие от ребят они не любят даже фотографироваться! С ними так: хочешь увидеть — сам стань невидим.

Раздобудь себе ШАПКУ-НЕВИДИМКУ.

ШАПКУ-НЕВИДИМКУ я сделал из четырёх палок и куска плотной материи. Не так-то уж это оказалось и трудно! Правда, вышла ШАПКА не сказочной красоты, но зато сказочного свойства — настоящая НЕВИДИМКА.

Вот посмотрите: я тут, а меня не видно! Это и есть как раз то, что и требуется от ШАПКИ. Тебя не видно, а ты видишь всё!

В ШАПКЕ четыре окошка: вперёд, назад, вправо и влево. Стоит приподнять клапаны-занавески — и смотри на четыре стороны: хочешь на юг, хочешь на север, на запад или восток! Всё видишь, всё слышишь, всё понимаешь.

А звери и птицы тебя не видят, не слышат и вытворяют, что только в головушку им придёт! Играют, дурачатся и дерутся. Поют, танцуют, работают. Копают, прыгают, гоняются. Моются, чистятся, загорают. Да мало ли что? Они ничего не боятся. Они ведь не видят, что там, под ШАПКОЙ!

Под шапкой, конечно, ты: ты ведь не голову прикрываешь ею, а сразу всего себя.

Должен быть под ШАПКОЙ-НЕВИДИМКОЙ и пенёк-оборотень. Есть в лесу такие пеньки: с виду пенёк пеньком, коряжка коряжкой, а повернёшь его так и сяк — он и обернётся тебе то стулом, то скамейкой, то креслицем. Это очень кстати: сидеть под ШАПКОЙ-НЕВИДИМКОЙ на лесном креслице много удобнее, чем стоять.

Не забудь взять из дому скатерть-самобранку: чай в термосе, бутерброд. Конфетку кисленькую — пососать. Время под ШАПКОЙ тянется долго...

Но главное — не забудь фоторужьё.

И всё, что к нему полагается.

Запасные кассеты, заряженные плёнкой (а вдруг повезёт и от птиц и зверей отбоя не будет!).

Перезарядный мешок (а вдруг не повезёт и плёнку «заест»!).

Экспонометр (вдруг погода будет резко меняться: то темно, то светло).

Упор для руки.

И ещё — записную книжку.

ШАПКА-НЕВИДИМКА нужна, чтобы укрыться. Фоторужьё нужно, чтобы снимать.

Понятно, что записная книжка нужна, чтобы в неё записывать.

Всё. Например, свои мысли. Подумай только: в голову тебе пришла мысль, а её некуда записать. Конечно, понадеешься на память и, конечно, всё позабудешь. И получится так, будто мысль в голову и не приходила. Но согласись: обидно иметь такую голову, в которую никогда не приходят мысли!

А если ты увидел что-нибудь такое, чего раньше никогда не видел? Или узнал, чего раньше не знал? Опять понадеешься на память, и опять память тебя подведёт. И опять получится, будто ты ничего не видел, ничего не слыхал и ничего не узнал. Спрашивается: зачем же ты тогда время терял?

Наблюдал — а наблюдений нет!

Видел, слышал — а что?

Узнавал — а что узнал?

Думал — а о чём?

Это уже не дело. Это уже не серьёзно.

Просто убийство времени. А время — это наша жизнь. Зачем же жизнь свою попусту сокращать?

Чтоб не случилась такая глупость, берите с собой записную книжку.

Записная книжка — это «машина времени». Помните, была такая фантастическая машина, на которой можно было перенестись в будущее? И увидеть, например, себя стариком. Наверное, не очень-то это большое удовольствие — увидеть себя бородатым и лысым. Куда приятнее увидеть себя молодым. И вот тут-то пригодится записная книжка! Начинайте листать её от конца к началу: день назад, два назад, три назад. Пошло и поехало! Неделя назад, месяц назад, целый год! Ну-ка, ну-ка — перенесёмся на год назад. Посмотрим, что там было?

«Тёплый дождик с утра, днём проглянуло солнце. Скворец хромой носит в скворечник травинки и перья».

Ого! И сейчас скворец носит травинки и перья, всё тот же, хромой! Детей вывел, в Африку на зиму слетал и снова домой вернулся. Здравствуй, земляк! Сейчас я ещё про тебя напишу.

Мелькают листочки в записной книжке, как спицы в колесе «машины времени». Листай, листай — молодей, молодей! Перекладывай фотографии и переносись из холода в зной, из степей в леса, из пустынь в горы.

...снова встречайся с птицами, зверями и насекомыми. ...сравнивай, вглядывайся, прикидывай, думай. ...радуйся и умней!

Можно увидеть то, чего вовсе на снимке нет!

Можно ведь просто читать, а можно и между строк. Можно за картиной увидеть художника. За звуками распознать краски, а за красками — звуки. Если, конечно, не просто глазеть, а видеть «мысленным взором».

Даже в самой простой фотографии скрыта капелька жизни.

А сколько всего ещё там, позади! Цвета: тона и полутона. Звуки: шорохи, шёпоты, всплески. Вспоминаешь и вздрагиваешь от страха. Или хлопаешь в ладоши от радости. И в жар тебя бросит и в холод. Бывает, рассердишься, пожалеешь, а то просто махнёшь рукой.

И всё это, глядя на снимок. А то и мимо него...