Крупнейший теоретический труд Лессинга – трактат «Лаокоон» (1760). На первый взгляд казалось, что автор ставит целью провести границы между живописью и литературой, поэзией, однако перед нами оказывается вопрос о разделении аристократического, придворного искусства и буржуазно-демократического. Лессинг вступает в полемику с такими поэтами как Поуп, защищавших пластическую поэзию и понимавших античность таким образом, что в искусстве вообще исключительное место надо оставлять героям, царям и, конечно, богам! Избегать дисгармонии, всего безобразного… Лессинг же горячо выступает против требований классицистов, защищая поэзию буржуазии, ее право на существование наряду с искусством античным. Только настоящее искусство, по Лессингу, должно сообразовываться с действительностью, не копируя, отражая, закономерное, общее. Искусство скульптуры, как видит его критик, даже такое, которое сумело создать Венеру Милосскую, изображает лишь родовые идеальные черты, в ней нет страстей, индивидуальности. А новое искусство, новая поэзия должна изображать страсть, разрушать абстрактную типизацию, изображать внутренний мир человека, обращая внимание на его психологические переживания. Лессинг не отрицает античное искусство, он говорит лишь о том, что оно не годится в образцы – искусство должно расширять свои границы. «Настоящий предмет поэзии – действие». В «Лаокооне» Лессинг камня на камне не оставляет от придворного классицизма.
В 1769 и 1769 годах им написаны статьи «Письма антикварного содержания» и «Как древние изображали смерть». Затрагивая узко филологические проблемы, Лессинг продолжает разговор об античном искусстве, разбивая его слепых последователей.
Новые теории искусства Лессинг развивает в работе «Гамбургская драматургия» (1768-1769). Здесь стрелы Лессинга летят против французского классицизма, а больше всего достается Корнелю, Расину и Вольтеру…
Особенно против Вольтера с его компромиссами и примиренчеством: «Горе тому, кто не относится вообще к произведениям Вольтера с тем же скептическим духом, в каком часть их написана им самим». Лессинг призывает к новой эстетике, к реализму в искусстве, отвергая пышность и нивелирующие тенденции отвлеченного искусства классицизма. Другой красоты, кроме красоты естественности, по мнению Лессинга, быть не должно. Например, в трагедии важно не единство места и времени, прикрывающие, как у Корнеля и Расина внутреннюю фальшь, а обрисовка и индивидуализация характеров.
Стоит помнить, что античность как идеальное искусство Лессинг не отвергал совсем, нет, он выступал против ложного толкования античности, против отклонений писателей-классицистов против античности Аристотеля и великих греческих драматургов. Именно на Гомера, Еврипида и Софокла опирается Лессинг для оправдания новой поэзии. Но великим образцом для драмы он считает Шекспира как одного из крупнейших реалистов прошлого.
Первое издание «Эмилии Галотти»
Надо сказать также, что Лессинг, несомненно, в теории искусства был гораздо сильнее, чем в драматургической практике. Однако им создан целый ряд талантливых произведений, среди которых следует отметить четыре больших драмы: «Мисс Сара Сампсон» (1755), «Мина фон Барнхельм» (1763-1767), «Эмилия Галотти» (1772), «Натан Мудрый» (1779).
Памятник Лессингу в Берлине
Первое из перечисленных сочинений – бюргерская драма, достаточно подражательная («Лондонскому купцу» Лилло), герои ее сентиментальны в духе Ричардсона, и даже действие, кстати, происходит в Англии. Содержание этой драмы представляет историю мужчины, мечущегося между двумя женщинами. Героиня, Марвуд, отравила свою соперницу Сампсон, и герой, Меллефонт закалывает себя возле тела возлюбленной…Надо сказать, что, несмотря на порой излишнюю слезливость, пьеса вызвала бурю восторга среди буржуазных зрителей, а один из современников писал, что «зрители четыре часа сряду сидели неподвижно как статуи, затаив дыхание, и потом разразились рыданиями…».
«Мина фон Барнхельм» уже повествует о событиях из жизни Германии времен Тридцатилетней войны. Национальная комедия здесь поднимается на огромную высоту. В этом произведении, содержащем элементы фарса и слезливой комедии, героиня уже не похожа на пассивных страдалиц английских сентименталистов, это бойкая девушка умеет постоять за себя.
«Эмилия Галотти» выражает на практике то, что теоретически обосновано Лессингом в «Гамбургской драматургии», где он требует от трагедии срывания масок с тех, кого закон не может карать. Итальянский князек ради обладания девушкой убивает ее жениха, во избежание бесчестия героиня уговаривает отца убить ее. Таким образом, смерть будет не только и не сколько символом морального падения, а выражением протеста и торжества над угрожающими ей позором силами зла.
Полемическая, философская драма «Натан Мудрый» ставит вопрос о религии. Герой, еврей Натан, на вопрос султана Саладина о том, какая из религий истинная, отвечает притчей о трех кольцах, известной еще нам со времен Боккаччо. Смысл ее в том, что истинность религии доказывается не догмами и обрядами, а поступками и нравственностью, выполнением определенной воспитательной функции.
Резюме: Лессинг не дошел до материализма, он остановился на философии великого голландца Спинозы, как утверждали исследователи, «на пороге материализма…». Однако для своей эпохи он был самым прогрессивным и революционным писателем. И хотя к концу жизни его пыл несколько охладился, и он уже рассматривает движение вперед как незаметное, медленное, тем не менее, до самой смерти он вел борьбу с церковниками, аристократами, чиновниками от искусства и пр. Непримиримым борцом за демократию называли его позднее. Лессинг дал полное обоснование будущего искусства реализма и блестящие художественные образцы, став учителем многих поколений европейских писателей.
Литературное движение, которое называют «Буря и натиск» («Sturm und Drang»), не является только германским, изолированным движением. Аналогичными ему были движения «литературы чувств» в Англии, литературное направление Руссо и других французских писателей конца XVIII века. Их мировоззрение порождалось той двойственность, которая вызывалась самим буржуазным прогрессом: с одной стороны – уничтожение остатков феодализма, с другой – новая нищета, новое рабство и неравенство. Но рассмотрение этих противоречий шло только с точки зрения морали, как следствие человеческой испорченности. «Штюрмеры», как называли их в Германии, восставали против механического материализма и рационализма нового мира, противопоставляя всему этому красоту чувств, природу и простоту. Их бунтарство носило страстный, но очень расплывчатый, абстрактный, неоднозначный характер, неся в себе разрыв между устремлениями и невозможностью их осуществления на практике.
Их требования национального возрождения было беспомощным на фоне непосильной задачи – смести всю массу германского абсолютизма.
Литература «штюрмеров» отвергала классические каноны и рационалистическое построение произведений, в качестве сюжетов они выбирали жизнь простых, «маленьких» людей, интересовались психологией подонков и маргиналов, считая, что в центре произведения должна стоять личность, необузданный гений.
Готфрид Иоганн Гердер
Надо сказать, что Лессинг критиковал движение «бури и натиска» – он считал, что субъективный произвол не является истинной свободой, которая, по его мнению, должна обусловливаться внутренними закономерностями.
Первым крупным представителем этого движения был Готфрид Гердер (1744-1803). В 1767-1769 годах выходят его критические работы «Фрагменты о немецкой литературе» и «Критические рощи», где он развивает основные теоретико-литературные положения «бури и натиска», литературы, проникнутой национальным духом, зависимой от климата, языка, нравов, естественной и социальной среды, литературы, рождающейся, живущей и умирающей как живой организм. Применяя свои, как он называл «генетические методы» Гердер всех писателей и каждое литературное произведение считал продуктом конкретной исторической и географической среды. Античная литература, классицизм, по Гердеру, лишены идеальной нормы, поскольку исторически не обусловлены! В трудах «О возникновении языка» (1772), «Об Оссиане и песнях древних народов» (1773), «О Шекспире» (1773), «Тоже философия истории» (1774) Гердер критикует рационалистическую философию просветителей и дает систематическое изложение своего генетического метода в применении как к поэзии, так и к религии и всеобщей истории культуры. Гердер работал в Веймаре, и работал, надо отметить, весьма плодотворно: критика и журналистика, драматургия и поэзия! В движении «бури и натиска» сыграла огромную роль его антология «Народные песни» («Голоса народа в разных песнях», 1778-1779).
