Дядя Коля Рабинович хмуро так глаза вытаращил и сказал:
— Вот как тресну по макушке,
Так забудешь про частушки.
Собирательница фольклора товарищ Кнопкина долго не могла понять, что это такое у него получилось — народная частушка или народное ругательство. Но все записала в книжечку.
Через полчаса экспедиция тронулась в путь.
РЕКОМЕНДАЦИИ
После прочтения этой главы можно предложить ребятам игру «ПОКАТАЕМСЯ ПО НАШЕЙ СТРАНЕ».
Для игры необходимо вырезать названия городов МОСКВА, САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, НОВГОРОД, ПСКОВ и т. д. и разложить их на полу. Между городами следует провести веревочки — «дороги», а на перекрестках поставить на булавках стрелки-указатели с именами городов.
Ребята будут «ехать» по этим указателям из города в город. Таким образом они будут привыкать к тому, что отдельные понятия (в данном случае города) можно записывать словами. Они начнут «читать» карту и поймут, что можно читать не только книги, но можно считывать и другую информацию.
Надо использовать и другие знаки, такие как «проезд запрещен», «объезд» — ремонт дороги, и т. д. На этой же странице следует напечатать рисунки автомашин, чтобы ребята могли их склеить сами для «поездок» по стране.
Еще можно поговорить о профессиях. Наверное, можно вырезать и склеить ДОМ-КУЗНИЦУ.
Может быть, следует поговорить о деревне: рассказать о коммуникациях между городом и селом. Может быть, следует сделать игру ВЫ — НАМ, МЫ — ВАМ, чтобы показать, как деревня и город обмениваются товарами.
Глава десятая
«ТАМ НА НЕВЕДОМЫХ ДОРОЖКАХ»
В этот день солнышко было совсем-совсем нежаркое. Так себе солнышко было, тенистое. И дорога была не очень ровная, так себе дорога, хромоногая. Но в общем было неплохо, лучше, чем зимой, когда дует ветер и кусается мороз. Жужжали пчелы.
Впереди на печке ехала Ирина Вениаминовна и ученики. Сзади на буксире бежала избушка на курьих ножках, нагруженная двумя педагогами и одним дядей Колей Рабиновичем.
На печке вовсю шли занятия.
— Какой звук говорят пчелы, когда летают вокруг?
— Звук Ж-Ж-Ж! — ответила Бабешка.
— Звук Ж-Ж-Ж! — согласился Кощейчик.
— Сейчас я послушаю, — сказал Емеля, поймал пчелу и стал слушать.
— Ну так что же она говорит? — спросила учительница.
— Ой, ой, матушка моя! — завопил Емеля. — Больно!
— Что-то ты преувеличиваешь! — удивилась Ирина Вениаминовна. — Пчелы не могут говорить так много звуков.
— Это не пчелы говорят так много звуков, это я говорю так много звуков, — сказал Емеля. — Потому что она меня уж-ж-жалила.
— Я думаю, — сказала Ирина Вениаминовна, — что наш Емеля долго будет помнить этот звук Ж-Ж-Ж-Ж-Ж-Ж. Часа три, не меньше.
— Почему часа три? — спросил Емеля.
— Столько времени действует укус пчелы, — объяснила учительница и продолжила — Звук «Ж-Ж-Ж» записывается так.
Она написала на трубе «Ж».
— Это очень легкий звук. Он и жужжит и похож на жука. А какие звуки вы еще слышите? — продолжила она.
— Я слышу звук «МУ», — сказал Емеля.
— А я звук «ME», — сказала Бабешка.
— Это, наверно, корова мычит и козленок мекает, — объяснила Ирина Вениаминовна.
А это два пьяных разговаривали. Один говорил:
— Му-ладец ты, Петя. Ты очень му-му-дрый.
А другой отвечал:
— Я очень му-ладец. Очень мудрый. Ме-меня каждая собака знает. Ме-ме-ня сам председатель муладцом зовет. Он говорит, ты, Петя, большой му-му-му-ладец, ме-ме-жду прочим.
— Так вот, — объяснила Ирина Вениаминовна. — И «му» и «ме» начинаются со звука «М». С этого же звука начинается слово «МАМА».
— И слово «МЕРСЕДЕС», — закричал Емеля.
— Вот как этот звук записывается, — сказала Ирина Вениаминовна и написала букву «М».
Буква «М» очень понравилась нашим ученикам.
В избушке на курьих ножках беседовали тов. Кнопкина и тов. Хрюкина. Тов. Кнопкина говорила:
— Ой, как я природу люблю! Поля, фонари, асфальт.
А товарищ Хрюкина отвечала:
— А по мне этой бы природы хоть бы и не было. Я производственные совещания люблю.
Тут как раз печка встала как вкопанная, дрова кончились. Избушка даже на печку налетела. И дядя Коля Рабинович снова из окна на дорогу выпал.
Он стал на Емелю русскими народными ругательствами ругаться:
— Чтоб у тебя хвост на лбу вырос!! Чтоб тебе век счастья не видать! Чтоб тебе ни дна ни покрышки!
Товарищ Кнопкина стала его ругательства записывать и вопросы задавать:
— Товарищ народный кузнец, какой хвост вы имеете в виду, собачий или кошачий? Какое счастье ему век не видать — личное или общественное? И зачем ему покрышка, если у него печь на кирпичах по дороге едет? Покрышки ведь автомобилям нужны.
Дядя Коля Рабинович оторопел, потом стал отвечать, что хвост он имел в виду не кошачий и не собачий, а свинячий. Счастье он подразумевал личное. Это только туалеты бывают общественные. А зачем Емеле покрышка нужна, он и сам не знает. Просто так его бабушка — тетя Глаша Рабинович всегда ругалась. А автомобиля она в глаза не видела.
Емеля тем временем начал щепочки и бревнышки на дороге собирать, чтобы печку заправить, и все на землю спрыгнули ноги размять.
Старший педагог Хрюкина к двум пьяным подошла тоже про фольклор спрашивать.
— Товарищи пьяные, знаете ли вы народный фольклор? Особенно частушки. Прошу высказываться.
Пьяные товарищи на нее глаза вылупили:
— Это еще что за чудо в перьях… с бугра сорвалось!
— А ну вали отсюдова, бабуся! Прихрамывай!
Товарищ Хрюкина обиделась и как закричит:
— Сам ты чудо в перьях, дурак набитый!! Сам вали отсюда, дубина стоеросовая! Я тебе такую бабусю с бугра покажу, закачаешься!
Между прочим, этот дяденька и так качался, потому что совсем пьяный был.
Товарищ Хрюкина про себя подумала:
«Ой, у меня самой народные ругательства получаются. Не хуже, чем у этих алкоголиков! Надо записать их в блокнотик для любимого начальника товарища Коридорова».
У них с товарищ Кнопкиной целая коллекция получилась.
Светило себе солнце, светило. Ехала себе печка, ехала. И бежала себе избушка, бежала. Все меньше становилось нарядных «Волг», все больше появлялось старых «Запорожцев». Все хуже становился асфальт. Приближались уже Брянские леса.
Вот появилась надпись «Брянский лесоповал». И указатель указывал прямо в лес.
— Смотрите, — сказала Ирина Вениаминовна, — там же одни пеньки да ухабы. Туда же ни одна машина не проедет.
— Машина не проедет, а печка «Тойота-Мерседес» проедет, — гордо сказал Емеля.
— И избушка-вездеход проедет, — сказала Бабешка.
И верно, печка пошла по этим ухабам еще пуще, чем по асфальтовой дороге. Избушка побежала по кочкам значительно веселее, чем прежде. И все стало меняться вокруг: лес становился зеленее, цветы душистее, небо словно синькой покрасили.
Но что было самым интересным — изменились наши герои. Ирина Вениаминовна похорошела. У нее появилась длинная коса, на голове кокошник, глаза стали синие-синие, как в мультипликации. Ни дать ни взять из нее получилась русская красавица.
Дядя Коля Рабинович в плечах раздался, стал очень похож на средних лет и среднего качества богатыря. Какого-нибудь Ивана Быковича или Ивана Акульего сына. У него даже кольчуга появилась на плечах из водопроводных гаек.
Кощейчик, Бабешка и Емеля почти совсем не изменились. Только Кощейчик еще большей силой налился, а Емеля покрылся веснушками.
А товарищи Кнопкина и Хрюкина оборотились в две бюрократические болотные кикиморы. Носы у них вытянулись, глаза уменьшились, а кожа и волосы стали зеленого цвета.
