Решил подождать до рассвета. Ободрав руки, наломал веток, но разжечь костер не смог. Листья чадили и не разгорались. Прижавшись головой к земле, он дул изо всех сил, кашлял, ругался и снова дул. Извел всю бумагу, какая была в карманах, даже картонные корочки от зеркальца оторвал. Устал так, что был даже рад, когда израсходовал последнюю спичку.
Он думал о том, что теперь, конечно, простудится, тяжело заболеет и умрет. А те, кто его так «безжалостно выгнали», за это ответят. Не имели они права губить человека!
Сколько прошло времени, неизвестно. Туман вдруг исчез и большие звезды повисли совсем низко над степью в чистом синеватом небе.
Олег боязливо косился на кусты. Казалось: вот-вот сейчас выскочит волк, и не один, а целая стая.
Он пошел наобум, только бы не стоять, только бы подальше от этих кустов.
И вдруг вдали зажглись два тусклых огня, послышался равномерный шум.
Трактор!
Тракторист был молодой, на вид, пожалуй, не старше Олега.
Увидев вынырнувшего из темноты человека, тракторист остановил машину, слез на землю.
— Шоссе? До шоссе всего километр, шагай прямо, не ошибешься.
Вдали иногда мелькал яркий свет фар, Олег решил пристроиться на попутную машину, попрощался с трактористом и ушел.
Ждать на шоссе пришлось недолго. Он поднял руку и, когда шофер притормозил, вскарабкался в кузов. Ехали быстро, скоро показались темные дома, залаяли собаки.
— А где здесь вокзал? — спросил Олег, спрыгнув на землю.
Шофер удивился:
— Який вокзал?
— Как какой? — не понял Олег.
— Та я же со станции ихав! Це Михайловка, наше село. А ты, значит, як той дурень, что вместо ура караул кричал? — шофер захохотал, хлопнул руками по штанам, а потом сочувственно предложил:
— Заходь в хату, отдохнем, а утром поедем.
Шоферской жинке тоже все это показалось очень смешным. Не переставая посмеиваться и расспрашивать Олега, она поставила на стол ужин и постелила ему две перины.
Утром, покормив мужчин яичницей с салом, смешливая жинка ушла на работу.
Шофер тоже ушел получать разнарядку.
Олег походил из угла в угол, посвистал, осмотрел приемник, швейную машинку, гору подушек на кровати и, боязливо оглянувшись, приоткрыл верхний ящик комода. Увидел деньги и облигации.
— Если взять немного, то не хватятся. Да и вообще сейчас уеду, а там ищи ветра в поле.
Он был один в этом маленьком домике. Лениво тикали ходики. И почему-то так стало тоскливо! Даже захотелось заплакать! Рывком Олег закрыл ящик.
Оказалось, разнарядку изменили. Ехал шофер не на станцию, а совсем в другую сторону.
— Ну ничего, — утешил он, — я «кругаля» дам. Подкину тебя до развилка. Там машины часто ходят из МТС, на любой доедешь.
— Ну, счастливо, — сказал шофер, остановив машину на перекрестке, — только смотри: сюда пойдешь — на станцию, туда, — он показал рукой, — на разведку або на поселок. Поняв?
Над серой безмолвной степью лениво плыли маленькие, курчавые облака. Из травы испуганно выглянул мышонок и скрылся, зашуршав сухой травой. Олегу стало грустно, почему-то он вспомнил своих недавних знакомых: шофера, чабанов, тракториста. Хорошо им! Живут спокойно, уверенно и никого не боятся.
— По-моему, мы всё-таки не должны его прогонять, — задумчиво сказала Анка, — надо помочь! А дальше посмотрим. Я так считаю!
— Я тоже! — воскликнул Леня.
Вася кивнул.
— Правильно! — сказали Игорь и Вовка.
Позвали Олега.
— Ладно, — сказал Леня. — Попробуем попросить Сергея Ивановича. Подожди здесь.
Идти не пришлось. Сергей Иванович сам уже направлялся к ним.
— Опять посиделки устроили? — недовольно сказал он. — Ну-ка, за работу! А вы, — он пристально посмотрел на Олега, — отправляйтесь на буровую, скажите, что я назначил вас подносить штанги. Предупреждаю, одно замечание — выгоню к чертям.
Олег пошел торопливо, не оглядываясь, и никто не видел, что он плакал.
Утром Леня и Вася отправились в библиотеку, не в свою — детскую, а в библиотеку-читальню при райкоме партии.
Библиотекарша сидела в дальнем конце длинной комнаты, стены которой были сплошь уставлены высокими, до самого потолка, шкафами. Против окна стояли узкие столы, а вдоль них стулья. Вероятно, потому, что здесь сидело всего три человека, комната показалась очень большой и скучной.
Леня шел впереди, прижимая к груди блокнот с вложенными в него карандашом и точилкой. Он старался ступать как можно тише, но его тапочки будто присасывались к линолеуму и чавкали на всю комнату.
Только пройдя половину комнаты, Леня сообразил, что ступает рядом с ковровой дорожкой. Он поспешно перешагнул на нее, тапочки замолкли.
— Дайте нам, пожалуйста, какую-нибудь книгу про то, что было в нашей области очень давно, еще когда был бронзовый век! — пронзительным шопотом попросил Леня, мучительно краснея.
— Мы по заданию, для геологоразведки! — пояснил Вася.
— Ох и загорели вы, как индейцы! — с удовольствием оглядывая их, очень тихо сказала библиотекарша.
Расспросив подробнее, что им нужно, она задумалась, посмотрела на потолок, что-то припоминая, и решительно открыла крайний шкаф. Достала три тома, все толстые, потом приставила лесенку к самой верхней полке, сняла еще два.
— Вот! — сказала она. — Только боюсь, не по зубам вам такие книги. Попробуйте, а если какое-нибудь слово будет непонятно, заглядывайте в энциклопедию. Сами берите, вот с этой полки.
Ребята сели рядышком за ближним свободным столом.
С научными книгами им еще не приходилось иметь дело. В учебниках они читали то, что задано, и ни строчкой больше, а в художественных — всё подряд, за исключением длинных описаний.
Леня нерешительно открыл самую тонкую книгу — только 287 страниц. «История Южной Сибири». Вася подвинулся поближе и вытянул шею.
В первой главе автор ругал всех, кто до него изучал историю Сибири. Оказывается, они неправильно подходили к делу и попадали под разные вредные влияния. Фразы были такие длинные, что пока дочитаешь до конца, забываешь, что было в начале. Ничего интересного не попадалось.
Леня два раза зевнул со свистом. Старичок-сосед бодливо наклонил голову и строго на него посмотрел, потом закрыл свою книжку и подошел к ним. Ребята смутились, но старичок зашептал:
— Вы не так! Сначала просмотрите все книги. Прежде всего оглавление, а потом предметный указатель. В конце научной книги обычно перечислены все предметы и указано, на какой странице о них говорится. А читать все подряд, да еще вдвоем — толку не будет! Поняли?
Вблизи лицо старичка выглядело совсем не строгим.
Ребята шепотом поблагодарили. Каждый взял себе по две книги. Лене досталась самая толстая — «Археология».
Слово было знакомое, но точно вспомнить, что оно значит, Леня не мог.
Он подошел к шкафу, достал там энциклопедию на «А» и прочитал, что археология — наука, изучающая далекое прошлое человеческого общества по различным сохранившимся предметам, которые обычно находят при раскопках древних городов, могил, пещер.
«Это подходит, — подумал он, — я тоже нашел при раскопках».
Про историю области в оглавлении он ничего не нашел, а про бронзовый век было очень много, больше половины книжки.
— Я есть хочу! — шепнул Леня.
— Вечно ты, — рассердился Вася. — Мы же еще только начали!
Леня нахмурился, проглотил слюну и занялся предметным указателем. Но это оказалось еще скучнее, чем оглавление; среди длинных столбцов слов большинство было незнакомых. Он уже собрался захлопнуть книгу, как вдруг увидел: «Скифо-сибирское золото, стр. 176».
Оказалось, скифо-сибирскими называют изделия из золота, которые найдены в курганах на юге Сибири и на Алтае. А вот и они сами, эти изделия.
Распластав свое по-кошачьи гибкое тело, тигр вонзился когтистыми лапами в спину оленя. Написано: «Литое золото, уменьшено в три раза».
А это кто? Два сказочных зверя сцепились в смертельной схватке. Один похож на горного козла, но у него орлиные крылья, а другой вообще ни на кого не похож: туловище льва, лицо человека и птичьи лапы.
Листовым золотом покрыта рукоятка бронзового меча, шлем воина, щит, седло и стремена. И на воинских доспехах изображены сказочные звери, чаще всего, волчья голова — военная эмблема скифов. Все эти изделия были найдены только в скифских могилах.
— Откуда же скифы брали золото? — недоумевал Леня. — Завоевывали его в походах?
— Нет, — сказал Вася, похлопывая ладонью по своей книге. — У других народов, с которыми они воевали, таких изделий не было. Вот написано: «Историк Геродот сообщает:
«До владения этих скифов вся пройденная нами страна представляет равнину, — писал Геродот, — а дальше встретимся с обитателями подножья высоких гор: говорят, что все они как мужчины, так и женщины, плешивы от рождения. Название этого народа — агриппеи. А к северу от них живут одноглазые люди…»
