И вот все трое снова зашагали по дороге вдоль оврага — туда, где за гигантскими деревьями начинается растянутый на два километра Хорошовский пруд.
— Смотрите! — показал пальцем Сеня.
Над шапками деревьев, что окаймляют пруд, большими клубами разрастался синий с сединой дым. Точно раздутые монстры один за другим зарождались над деревьями и тут же, сносимые ветром, пропадали на фоне беспокойных рваных туч.
Непролазные кусты скрывали источник дыма. Ребята прибавили шагу — не терпелось увидеть, что горит. Перегоняя друг друга, они миновали заросли и очутились на открытом месте.
На крутом противоположном берегу, у костра под деревом, сидели трое дядек. Один в кепке, другой в шляпе, третий в резиновых, а может, кирзовых сапогах. Неизвестно, что они там, в своём костре, жгли — с другого берега не было видно, — но дым валил просто чудовищный. Они выпивали — дядьки в кепке и шляпе из маленьких стаканчиков, а тот, что в сапогах, прямо из бутылки. Рядом стоял радиоприёмник, из него громко пело радио «Шансон».
— Фу ты, это всего-навсего костёр, — растерянно сказал Сеня.
— Ничего не «футы»! — сурово взглянул на него Ник. — Этот костёр — пожароопасный. Вон на дереве сухие ветки! Того и гляди, займутся!
В самом деле несколько веток прямёхонько над костром были омертвевшие, с сухими коричневыми листьями. Дым то летел сквозь них, то обволакивал непроглядным облаком.
— Займутся, запросто! И нате пожалуйста… Мы предотвратим пожар! Сейчас я им скажу…
Он замахал руками, как крыльями, закричал:
— Эй! Эй!
Но они, конечно, ничего не слышали из-за своего «Шансона».
— Надо подойти ближе, — решил Ник.
Он начал спускаться с пригорка. Берег, как обрубленный, съезжал к пруду глинистой укатанной дождём горкой. Ник, вцепившись в пучки травы, наискосок врубал чёрные ботинки в глину, точь-в-точь заправский скалолаз. Благополучно одолел крутой спуск и шагнул в воду.
Пруд оказался совсем мелким, ведь здесь он только-только проступал из земли. Но ходули всё же медленно уходили под воду. И вот уже стали полностью невидимыми, когда Ник порядочно отдалился от берега. Шёл он не торопясь, осторожно нащупывая ходулями дно. И казалось поэтому, что он не спеша прогуливается по воде. Так просто, ради прикола.
Тут дядьки у костра наконец его заметили.
Они тоже прикололись, это было видно даже с другого берега. Они остолбенели и с полминуты, не меньше, глядели на Ника. Но потом как будто испугались. Дядька в кепке вскочил так резко, что пнул ногой бутылку, её содержимое выплеснулось в костёр, и тот испустил столб сплошного пламени. А сам дядька побежал во все лопатки и мигом скрылся за деревьями. Двое других отползали назад. Дядька в сапогах быстро крестился: на Ника, потом на бутылку, которую всё держал в руке, и вдруг отшвырнул её от себя, как будто она обожгла ему руку. Второй, в шляпе, встал на четвереньки и кланялся в землю. Они явно намылились смыться вслед за первым, поскольку отползали всё расторопней.
— Э-э, а костёр-то! — крикнул им Ник так звонко, что его голос перекрыл музыку «Шансона». — Костёр залейте!
Тот, что кланялся, бросился прямо так, на четвереньках, вниз, к пруду, горстями захватил воды и помчался с ней наверх, но пока он карабкался на пригорок, вся вода вылилась. Другой, в сапогах, оказался умнее. Судорожно лягая ногой воздух, он сбросил сапог, зачерпнул им воды и, оскальзываясь на глине, полез к костру…
Ещё через полминуты от костра остался неровный бездымный круг. Только в воздухе плавали еле видные островки синего, уже без седины, дыма. А дядек и вовсе след простыл. Только забытый ими радиоприёмник вхолостую разбазаривал громкие песни.
— Здорово ты умеешь предотвращать пожары! — сказала Соня, когда Ник осторожно выбрался на берег.
— Это у меня наследственное. Ведь мой дядя — пожарный!
— Как — пожарный? Ты же говорил, что он клоун!
— И путешественник!
— И велосипедист!
— Пожарным дядя был в молодости, — объяснил Ник. — Однажды он спас из огня девочку. Это она устроила пожар — открыла печку, огонь и выскочил. Дядя чуть не погиб в горящем доме, его помощники порубили топорами горящие балки и помогли ему найти дорогу из огня. Девчонка эта, которая устроила пожар, сидит ревёт, а он ей и говорит…
Соня слушала Ника с таким странным чувством, будто ей всё это когда-то уже рассказывали… Нет, читали!
— Так это ж из книжки «Сказки, песни, загадки»! — вспомнил Сеня. — Нам мама её читала, когда мы были маленькие. Пожарного звали Кузьма!
— Ну да, в этой книжке описали дядю и назвали его Кузьмой. Ведь когда пишут книжку про какого-то героя, у этого героя есть что?
— Что? — эхом повторили Соня с Сеней.
— Прототип! Мой дядя — прототип Кузьмы.
— Но… — запнулся Сеня.
— Ведь книжка совсем старая! Её подарили папиной маме, когда она пошла в первый класс.
— А ещё там, в книжке, сказано, — припомнила Соня, — что «он, Кузьма, — пожарный старый, двадцать лет тушил пожары»!
Это что же выходит? За двадцать лет до того, как папина мама пошла в первый класс, дядя уже тушил пожары?! Сколько ж лет ему самому?!
— Двадцать да двадцать, да двадцать пять, да ещё тридцать три… — Соня с Сеней приходили во всё больший ужас, подсчитывая дядин возраст.
— И не пытайтесь! — прервал их подсчёты Ник. — Мой дядя долгожитель. Он сам не помнит, сколько ему лет!
Глава одиннадцатая. Люди в чёрном
Накануне в прогнозе погоды обещали переменную облачность. Утром Соня и Сеня с надеждой глянули в окно… Никаких перемен! Всё та же непроглядная пелена окутывала дачи, лес, поле. Дождь так же мерно постукивал по листьям, безучастно змеился по оконным стёклам. Его заунывный шум сливался с дальним гулом электрички, уносившей дядю Костю в Москву, на работу. Потому что его отпуск закончился. Теперь он на даче появится нескоро. И тётя Лена тоже, она ведь ушла к самой болтливой из соседок, а значит, застрянет там до обеда.
Зато в гости явился Ник. И с порога спросил:
— Ну что, телик посмотрим? Вдруг там опять что-нибудь смешное?
Соня взяла программу:
— О, сейчас начинается «Женщина в белом».
— «Женщина в белом»? — вяло протянул Ник. — Может, лучше «Люди в чёрном»?
— Но их же показывали совсем недавно!
— И сегодня уже не покажут? — вздохнул Ник. Но тут же приободрился: — А и ладно! Мы сами в них сыграем.
— Как?
— Будем следить за инопланетянами!
— Где ж мы возьмём инопланетян?
— Да где угодно! Если как следует поискать, непременно что-нибудь найдёшь… Перво-наперво, надо придумать имена, как в фильме. Я буду самый главный агент Эн. А вы — мои помощники, агент… м-м-м… Ой и агент Эй!
— Это почему у нас такие дурацкие имена?
— А какие вам надо?
— Агент Эс и…
— И агент Эс! — насмешливо закончил Ник. — У вас имена на одну и ту же букву, дошло? Поэтому я дал вам имена по второй букве ваших имён!
Пришлось согласиться на дурацкие имена. Что ж поделаешь, коли родители, не подумав, назвали Соню с Сеней на одну и ту же букву!..
— Теперь мы должны одеться во всё чёрное, — продолжал Ник.
Сеня тут же вцепился в дяди Костин чёрный плащ с капюшоном, висевший на вешалке.
— Э, куда! — возмутилась Соня. — Это я собиралась его надеть!
— Я первый его взял!
— Он тебе всё равно велик!
— Он вам обоим велик, — рассудил Ник. — Этот плащ годится только одному из нас — мне.
Нику плащ тоже был великоват. Особенно капюшон, который то и дело норовил скатиться-свалиться до самого подбородка.
— Вы тоже переодевайтесь во всё чёрное, — потребовал Ник.
…Сеня рылся в комоде, Соня — в шкафу в поисках чего-нибудь чёрного. Сеня нашёл чёрные носки и хотел их надеть, но на нём и так уже были чёрные носки, да к тому же их всё равно не видно за резиновыми сапогами, а они у Сени ярко-жёлтые. Ау Сони оранжевые. А джинсы у обоих синие.
Соня надела свою единственную куртку. Хоть и красная, но всё-таки с чёрным воротником. А у Сени курток две, бежевая и зелёная. Ну он и надел зелёную. Как-никак, зелёный темнее бежевого, а значит, ближе к чёрному.
И вот люди в чёрном, а также в красном, зелёном, оранжевом, жёлтом и синем, с таинственным видом вышли на улицу. Готовые следить за первым же инопланетянином, который встретится на их пути. Но по случаю дождя на улице не было ни инопланетян, ни кого-нибудь ещё. Уже забыв про таинственный вид, они просто шагали под дождём. Влажно шуршала и перекатывалась под ногами мелкая щебёнка, которой засыпают углубления на дороге, а где щебёнки не хватило, простирались большие и маленькие лужи, и ребята мимоходом баламутили их сапогами, проверяя глубину.
