она почти потеряла сознание, чёрной кошке вдруг страстно захотелось оказаться дома. Дома! На родном диване. И ждать Лёшку! Она из последних сил вырвалась и спрыгнула со стола. Последнее, что ещё успело зацепить падающее в чёрную пропасть сознание: рыдающая в голос, не стесняясь чужих людей, хозяйка!
А потом Лире вдруг стало легко и хорошо, и даже боль исчезла. Чёрная, похожая на пантеру, кошка грациозно побежала по радуге. Она лишь на мгновение удивлённо оглянулась, когда услышала, как отчаянно и безнадёжно рыдает в пустой квартире в чужом городе вихрастый парень. Через месяц чёрная кошка, нежась на радужной перине, снисходительно наблюдала, как хозяйка листает объявления о приютских котятах, стремясь найти на фотографиях черты ушедшей любимицы. И как Лёшка, глядя на эти поиски, тихо сказал: «Таких, как Лира, нет». «Мой мальчик, – удовлетворённо улыбнулась сама себе кошка, – умный. Я ж его воспитывала».
Успевший побороть грусть пёс деликатно кашлянул, приглашая Лиру продолжить разговор. Вынырнув из сладостно-горького тумана воспоминаний, чёрная кошка повернулась к Бимке.
– Знаешь, здесь всё-таки неплохо. Может, не так хорошо, как было там, внизу, но тут тоже есть свои радости, – как можно сердечнее промурлыкала Лира.
– Какие? – недоверчиво протянул пёс. – Что может быть радостней, чем встречать хозяев у двери? Я всегда начинал лаять, когда мои только заходили во двор, а уж когда поднимались по лестнице, об этом слышал весь дом!
Бим зажмурился от удовольствия, вспомнив радости домашней жизни, и чуть было опять слёзно не затосковал, но вовремя спохватился, что это невежливо. И не по-мужски. А что бы кто бы там ни говорил, Бим искренне считал себя единственным защитником в семье. Пока Петька не вырос. Даже когда тот повзрослел, продолжал так думать. И не просто думал. Защищал. Сначала свою обожаемую Антонину. Потом – Катю. Никто просто так к ним подойти не мог. Ни во дворе, ни в доме, ни на улице. Как теперь Катя без него будет? Кто её защитит?
– Моих тоже теперь оберегать некому. Подружки мои совсем обнаглели, хозяйке на голову сели. Гонять их некому. Только знают, что еду клянчить, радости от них никакой. Мелкая туалет где попало устраивает, совсем совесть потеряла. А ещё как хозяйка ноты разложит, они тут как тут: на бумагах растянутся и хвостами помахивают. Только она одну сгонит, так вторая с другой стороны атакует, ещё и когти выпускают, бессовестные!
Бим от удивления поднял нестоячее ухо и воззрился на Лиру. Он же только подумал о беззащитных хозяевах, а вслух ничего не сказал, откуда она узнала?!
– Привыкай. – Чёрная кошка снисходительно посмотрела на пса. – Здесь слова не нужны. Удобно, кстати, только подумал, а тебя уже поняли.
Не сказать чтоб Бим в обмен мыслями сильно поверил, но спорить не стал, всё-таки Лира здесь раньше появилась, знает, что говорит.
– Тянет? – Кошка изящно кивнула вниз.
– Угу.
– Понимаю. – Лира помолчала. – Первое время у всех так. Даже у бездомных. Хоть им-то на земле совсем не сладко пришлось.
– А потом?
– А потом научишься путешествовать. К ним.
– Как?! – От перспективы побывать в хозяйской квартире, от души полаять на соседей и подъесть из кошачьей миски Бим так разволновался, что закрутился волчком, окатив сидящую рядом Лиру радужными брызгами.
– Какие всё-таки собаки примитивные существа, – неодобрительно фыркнула чёрная кошка, – всё бы им миска, крик, стук хвоста об пол. Тоньше надо быть!
Бим сначала решил обидеться на новую подругу, но потом передумал. Всё-таки с ней было интересно.
– Вспомни своих, и волна любви плеснёт им в сердце. Они тут же подумают о тебе, и тогда уже твоё сердце вспыхнет, и огонь этот не обожжёт. Просто согреет. И тебе не будет грустно. Любовь ведь не исчезает вместе с нами. Она проливается каплями тёплого дождя или пробивается радугой через тучи. А ещё она может прозвенеть серебряным колокольчиком или засверкать каплями росы. Вспыхнуть звёздочкой на ночном небе или растаять снежинкой на мягкой ладони. Ты во всём будешь её видеть. И чувствовать. Если очень сильно захочешь. Она всегда будет с тобой. А если станет совсем темно – подарит луч света.
– А наши тоже почувствуют? Всё вот это?
– Конечно. Они же любят.
Бим с восхищением рассматривал новую подругу, собираясь задать ей ещё один вопрос, но вдруг кто-то ласково погладил пса по голове. Он обернулся и чуть не свалился с радуги. От радости Бим не мог не то что залаять, даже ухом пошевелить. «Так вот, значит, как дыхание перехватывает», – молнией пронеслось в его большой голове. Рядом с ним сидела Антонина. Такая же красивая, как в первый день их знакомства пятнадцать лет назад. Она гладила пса по голове, и по её лицу стекали прозрачные ручейки. Лира деликатно отошла в сторону, обвила вокруг лап иссиня-чёрный хвост и полуприкрыла глаза, лишь изредка поглядывая в их сторону. Даже не верилось, что такую молодую и красивую женщину когда-то там, внизу, маленькие Лёшка и Петька называли бабой Тоней. Хоть родной она Лёше не была, а любила, да и вся семья считала его «своим».
Наконец к Бимке вернулся дар речи, и он вылаял всё, что накопилась у него на сердце за те долгие три года, пока он не видел обожаемую хозяйку. Потом он затих, положив голову на колени Антонины, и забылся счастливым сном.
Во сне пёс видел своих любимых. Они все вместе, весёлые и счастливые, шли по солнечной дороге, конец которой терялся где-то в радужных облаках.
А Лире, устроившейся рядом, снился вихрастый маленький мальчишка, который, громко хохоча, сжимал её в объятиях, и миру было тесно от этого счастья на двоих.
Наталья Щерба
Тигрёнок и ключик
На книжных полках вновь случилась драка.
Плюшевая обезьянка и глиняный крокодил опять сцепились друг с другом. Вскоре к побоищу подключились остальные жители комнаты: мягкие игрушки и статуэтки, железные роботы и пластмассовые куклы на длинных ножках, даже мелочь из киндер-сюрпризов – все они полезли растаскивать драчунов. В результате с полки упала статуэтка феи и надломила крыло.
Фея зарыдала в полный голос, и те игрушки, что подрёмывали, проснулись окончательно и стали спрашивать друг у друга, что случилось.
Тигрёнок давно не спал. Он был заводной, и поэтому любил двигаться больше других. Вначале он помог фее приладить крыло на место, а после – подняться по маленькой верёвочной лестнице на ту самую книжную полку, где случилось несчастье. Обезьянка и крокодил в суматохе улизнули, так что найти и отчитать
