9. Расследование
По совету матери, которой он рассказал о пережитых ужасах, Робер Путифар после большой перемены вернулся как ни в чем не бывало в школу «Под липами». Он очень извинялся перед коллегами и директрисой, не вдаваясь, однако, в объяснения. Таким образом, тайна его утреннего отсутствия и присутствия его машины на парковке так и осталась для всех тайной. Впрочем, его охотно простили, и скоро все было забыто.
Робер с матерью — те забывать не собирались. Расследование обещало быть нелегким. Допрашивать детей — напрасный труд, только выставлять себя на посмешище. Представить только: он, Путифар, стоит перед ними, руки в боки, и вопрошает: «Ну? Кто из вас посмел устроить мне водяную ловушку в туалете? Знаете ли вы, что мне пришлось почти сутки просидеть в школе в одних трусах? А ну признавайтесь!»
Нет, тут требовался более хитроумный подход, и решение вечером все того же дня подсказала ему мать. Она гладила белье. Утюг, соприкасаясь с влажной тканью, уютно попыхивал. Путифар сидел на диване с книгой на коленях, слушал, закрыв глаза, эту умиротворяющую музыку и наслаждался ощущением покоя и безопасности. Он снова чувствовал себя маленьким мальчиком.
— Робер, — внезапно нарушила молчание мадам Пути-фар, — а задай-ка ты им сочинение на эту тему…
Он не понял.
— Ну, я же говорю: дай этим маленьким паршивцам тему для сочинения… что-нибудь вроде «Как я ловко над кем-то подшутил».
— Ох, мама, — вздохнул Робер, — неужели ты думаешь, что виновники так глупо себя выдадут?
— Именно так я и думаю! — заверила мадам Путифар. — Видишь ли, Робер, эти малолетние хулиганы — все равно как серийные убийцы: что за удовольствие творить всякие безобразия, если никто так и не узнает, что это их рук дело? Им хочется похвастаться! Покрасоваться! Славы хотят, черт побери!
— Думаешь? — без особой убежденности протянул Путифар.
— Уверена! Они все только и мечтают заявить о себе, можешь мне поверить. Стоит чуть-чуть подтолкнуть их, и они ухватятся за такую возможность. О, конечно, виновники не станут так прямо рассказывать про водяную ловушку — я не настолько наивна, чтобы на это рассчитывать. Они расскажут что-нибудь другое, но не устоят перед искушением поиграть с огнем, намекнуть… А уж прочитать между строк все, что надо, — наше дело.
— Раз ты так считаешь…
В следующий вторник на втором уроке Робер Путифар красивым учительским почерком написал на доске тему последнего в том учебном году сочинения. Они с матерью тщательно, взвешивая каждое слово, сформулировали ее так, чтобы рыбка наверняка клюнула, и получилось вот что: «Вы подстроили кому-то из взрослых каверзу, которая сошла вам с рук и которой вы гордитесь. Расскажите о ней».
Учеников изрядно удивила такая тема вместо привычных «Опишите прогулку по осеннему лесу». Как-то это не вязалось с их учителем, но задание им показалось «прикольным». Во всяком случае, за работу принялись с азартом.
В тот же вечер Путифар с матерью, помыв посуду, разложили на большом столе двадцать пять тетрадей и принялись анализировать сочинения. Чтение оказалось весьма поучительным: один мальчик хвастался, что подложил дохлую крысу в сапог своему дядюшке, другой на восьмидесятилетие дедушки заменил взбитые сливки на торте пеной для бритья… Одна девочка запихала хорошо выдержанный камамбер в отопительную систему автомобиля, другая подсунула отцу телефонную трубку, намазанную суперклеем… Но нигде ни слова ни о воде, ни о тазике, ни даже о школе. Мадам Путифар закрыла последнюю тетрадь и сердито объявила:
— Я уверена, что-то мы проглядели. Надо все перечитать слово за словом, и повнимательнее!
— Мама, — возразил Путифар, — без толку все это. Не такие они дураки…
Тем не менее они обменялись тетрадями и пошли по второму кругу: камамбер, пена для бритья, суперклей… Путифар изнемогал. Ему противно было читать про все эти пакости. Если б хоть тексты не так кишели орфографическими ошибками! Выходит, учил он их, учил, и все зря? И эти вымышленные имена, дурацкая маскировка: месье Алрик, мадам Ребор…
— Как ты сказал? — встрепенулась мадам Путифар.
— Мадам Ребор, — послушно повторил он. — Эта девчонка назвала свою жертву «мадам Ребор». Глупость какая-то…
— Ребор? Да ведь это же анаграмма имени «Робер»!
— То есть как?
— РЕБОР: переставь буквы — получится РОБЕР!
Она подскочила и буквально вырвала у сына тетрадь. Тетрадь принадлежала некоей Кристель Гийо.
— Ну-ка, поглядим. Что она там пишет, эта малютка?.. «Это праизошло софсем савсем давно зимой».
— Уже все не так, — вздохнул Путифар, — ведь это произошло совсем недавно, к тому же летом…
— В том-то и дело! — воскликнула мать. — А что, если все перевернуто, как в случае с именем «Робер»? Если все надо понимать в обратном смысле…
— Ты думаешь?
— А вот посмотрим. Давай я буду читать каждую фразу, а ты попробуешь каждое слово заменять на противоположное по смыслу!
— Ну, если ты настаиваешь…
— «Это праизошло софсем савсем давно зимой», — прочла она заново.
— Это произошло… совсем недавно… летом, — перевел Путифар.
— «Был сильный марос».
— Была… сильная… жара.
— «Штоб устроить шутку я просила брата мне помоч но он несогласился».
— Чтобы
