– Мы просто хотим быть справедливыми. – Грудек оглянулся на ребят, и все закивали головами.
Но мне все ещё не верилось.
– Хотите посмеяться надо мной? Врете вы всё!
И тут я получил от Грудека такой удар, что мигом очутился на руках у Индры.
– Такими словами не бросайся, понятно?
Левой рукой он стукнул, а правую подал. Я пожал её. Индра протянул мне левую, потому что я ещё продолжал сидеть на его правой руке. Я поднялся и пожал руку Лойзе Салиху и двум другим ребятам.
Одного звали Карел, другого – Вашек. Руда посматривал на меня и хмурился. Потом Грудек посоветовал мне забрасывать поближе к скале, а сам увел ребят на дорогу.
– Не будем тебе больше мешать. Какая это ловля, если пятеро над душой стоят!
Он побежал к мостику, остальные следом. Обходя казинскую скалу, каждый плюнул в воду: пожелал мне удачной ловли.
Из всех бесчисленных неприятностей, которые отравляли мне жизнь в Петипасах, оставалось ещё четыре. Первая пустяковая – надо было все же поймать рыбу. Вторая уже посерьёзней – необходимо помириться с паном Людвиком. Разделаться с третьей было совсем сложно: Анча не должна думать, что я трус. А вот четвертая! Я даже не знал, как к ней подступиться: мне очень хотелось, чтобы Руда Драбек стал хорошим парнем, с которым можно дружить.
Я решил, что сперва поймаю рыбу. Насадил на крючок нового червя, забросил удочку поближе к скале, как советовал Рудек.
Солнце уже не палило. Было тихо-тихо. Даже слышно, как распрямляется трава, на которой минуту назад сидели ребята. Откуда-то прилетела стрекоза. Замерла над удочкой. «Если стрекоза сядет на удочку, значит, до вечера поймаю большую рыбу», – загадал я.
Но всему помешал Руда. Тихонько подошел сзади и как ударит по удочке! Стрекоза испугалась и улетела. Руда повалился около меня на траву.
– Скучища, правда?..
Я покрутил катушку спиннинга, чтобы выправить поплавок.
– Хороший друг, ничего не скажешь, – продолжал Руда. – Уже успел подружиться с этими…
– А тебе-то что?
– А мне-то наплевать! Эти петипасские мальчишки мне абсолютно не нужны. Ясно?
Он перевернулся на спину, положил руки под голову и сделал вид, будто разговаривает с ребятами из нашего класса.
– Эх, ребята! Если б вы только его видели, заплакали бы от жалости. Человек окончательно опетипасился. После каникул в Прагу его не ждите. Построит он себе на Казине дворец и станет владыкой петипасским.
Я только бросил коротко:
– Опять бубнишь?
– Кормиться будет рыбной ловлей, – не унимался Руда. – Ведь он великий рыболов! Рыбам от него нет спасенья, даже если им вздумается забраться на дерево.
Руда знал, чем меня уесть. Я оставил удочки.
– Может, ты мне покажешь, как ловить рыбу?
– Скажи это тем пятерым, которые тебя тут учили.
Он закрыл глаза, притворился спящим. Но через минуту начал снова:
– А что тебе, собственно, нужно от этих ребят?
Мне показалось странным, что он все время говорит о ребятах из Петипас.
– И чего они хотят от тебя? Я с ними ругаюсь вот уже три года, каждые каникулы… – Руда что-то подсчитал на пальцах. – Нет, уже четыре года. И они со мной тоже.
Леска дрогнула. Я хотел прикрикнуть на Руду, чтоб помолчал, но он был сегодня какой-то не такой, грустный какой-то. Поэтому я только тихонько показал на поплавок.
Отломив ветку вербы, Руда принялся её жевать. Скривился, будто она очень горькая. А может быть, его что-то мучило?
– Я же знаю, Руда, тебе неприятно, что ребята с тобой не дружат, – сказал я.
Он вскочил с земли, встал передо мной и захохотал:
– Глупости! И как только тебе такое в голову пришло?
Ударив себя в грудь кулаком, он продолжал:
– Я Руда Драбек! Ясно? Даже если десять тысяч ребят не захотят со мной разговаривать, мне все равно!
Я понял, что Руда притворяется, и Руда понял, что я понял, но засмеялся ещё громче:
– Если не веришь, я и с тобой могу не разговаривать. Я вообще могу ни с кем не водиться.
Насвистывая, он расхаживал по берегу.
– Помнишь, как Генерал влепил мне единицу за стихотворение? А знаешь, почему? Потому что я в тот день решил, что не буду с ним разговаривать.
А уж если я не захочу, то не буду говорить даже с Генералом!
Я не понимал, к чему он клонит.
– Имей в виду, я всегда делаю только то, что хочу. И пусть все оставят меня в покое. И ты тоже!
А в первую очередь эти петипасские!
Все это звучало как-то странно. Но я думал о другом: может, сходить к ручью за пиявкой и попытаться поймать на неё сома? Руда взял меня за руку:
– Тонда, обожди минутку.
– У меня нет времени. Мне нужно достать пиявку, пока не стемнело.
Он схватил меня за другою руку: Щ Кто для тебя важнее – пиявка или я? Если пиявка, то иди.
– Что ты плетешь, Руда?
Руда замотал головой так, что волосы упали ему на лоб. Он так всегда делал, когда его что-нибудь тревожило.
– Ну, поскорей! Чего тебе надо?
Руда начал грызть ногти. Похоже, что он хотел рассказать какую-то тайну, но колебался. Вдруг он повернулся ко мне спиной:
– Нет, лучше завтра расскажу.
Странно, очень странно. Я хлопнул Руду по спине:
– Ладно, завтра так завтра!
Он плюнул на ладонь и пригладил волосы, а я побежал к ручью. Нашел мелкое место со спокойной водой. Песок блестел, как золотой. Я лег на живот, приготовил носовой платок и стал выслеживать пиявку. По воде бегали водомерки, по дну ползали улитки. И ни одной пиявки. Большой овод покружился около меня, я отогнал его мокрым платком.
И вдруг – страшный вопль! Он доносился с того самого места между вербочками, где я только что ловил рыбу. Я вскочил так поспешно, что чуть не упал. А Руда за вербами продолжал кричать.
– Я тебе покажу! Ну, подожди, я тебе покажу!
Мысли одна другой страшнее проносились у меня в голове. А вдруг ребята из Петипас потихоньку вернулись и все навалились на Руду?
Я бежал, не разбирая дороги, продирался через вербы, ветки хлестали меня по ногам. Наконец я остановился, прислушался. Голос Руды слышался совсем рядом.
– Не-ет! Теперь ты от меня не уйдешь!
Протиснувшись между вербами, я вывалился прямо на берег.
Трава вокруг была истоптана, как после страшного побоища. А посреди лужайки стоял Руда и вытирал рукой вспотевшее лицо.
– Что случилось? – крикнул я.
Руда замахал руками, как мельница крыльями:
– Я поймал рыбу!!!
– Какую рыбу?
– Боже мой, Тонда, какой ты бестолковый! Карпа. Но уж он мне показал!
Одна нога Руды была вымазана грязью выше колена, другая – вся мокрая.
– Ну и задал же он мне!
Руда дышал тяжело, как после большой драки, и никак не мог отцепить от трусов застрявший в них крючок. Я хотел ему помочь.
– Не подходи! Запутаешь леску!
И правда, от него во все стороны тянулись серебряные нити: от Руды на вербу, с вербы на Руду и ещё крест-накрест между вербами.
– Послушай, что ты делал с леской?
– Это не я, это карп, – проговорил Руда сквозь зубы. Зубами он пытался вытянуть крючок из трусов.
– Твой карп летал по воздуху?
– Ещё как! – спокойно ответил он, продолжая возиться с крючком.
Я осторожно прополз под петлями лески.
– Чем ты, собственно говоря, здесь занимался?
Руда наконец выдрал крючок и вместе с ним большой клок из своих трусов.
– Ну, Тонда, вот это было дело!
Он пригладил волосы и пустился в объяснения.
– Только-только ты ушел к ручью за пиявкой, как вдруг поплавок дернулся. Я хотел тебя позвать, но поплавок заплясал, а ты был уже далеко, ну, а я-то был тут. Удочка так и запрыгала. Но вот она уже у меня в руках. Подсека-а-аю, и тут засвистело так, будто пилон проехали!
– Ты придержал катушку?
Руда замахал руками.
– Я держал, что мог! Снова подсек, и снова засвистело. Три раза я подсекал, и три раза он уходил прямо из-под рук!
Я схватил его за плечи:
– А катушка? Катушка спиннинга? Что ж ты её не придерживал?
– Я про неё забыл. Думал только о карпе! А как ты догадался? Я вообще бросил удочку…
– Бросил удочку? Тоже мне рыболов!
Руда посмотрел на меня с укоризной:
– Что ты кричишь? Без удочки у меня получилось гораздо лучше. Если б ты только видел! Леска летала по воздуху, карп тоже. Теперь твоя удочка, Тонда, годится и для летающих рыб. Потом он упал в траву около самого берега. Я за ним. Ты когда-нибудь ловил карпа?
Я объяснил ему, что ни один рыбак не полезет за рыбой в воду, если она весит меньше восьми килограммов.
– Да? А ну-ка, расскажи мне, как это я должен был его взвесить? – фыркнул Руда.
Я объяснил ему, что вес рыбы узнают по тому, как натягивается леска.
– Так мой тянул на все сто! – заявил Руда.
Я подозрительно взглянул на него.
– А каких он размеров, твой карп?
– А я, думаешь, помню?.. Он теперь на берегу. Я знаю только одно: поймать карпа в воде куда тяжелее, чем схватиться с медведем. Медведь хоть не скользкий. Под конец я всё-таки схватил его, но он вырвался из рук и упал прямо на берег.
