– Эй, ты, лауреат Шнобелевской премии, – кинул за спину Люсьен, подгребая веслом то справа, то слева, – чего-то мы долго плывём. Это озеро или море?
– Будешь грести, как сонная тетеря, тебе и лужа морем покажется, – огрызнулся Вилли.
– Ещё вякнешь, будешь сам грести.
Так, препираясь, они отплыли от входа в зал настолько, что и он перестал быть видным. Ульяна глаз не могла оторвать от разливавшегося вокруг малахитового марева и даже не сильно удивилась, когда невдалеке, по правому борту, высунулась и снова окунулась в воду приплюснутая голова динозавра. Чему удивляться? Самое подходящее логово для чудищ…
Зато Люсьен, ставший свидетелем того же явления, повёл себя куда темпераментней:
– Э! Вы видели?! Это же дракон! Чтоб мне треснуть – дракон!
– Где? – вяло спросил Вилли, чьи веки были полуопущены.
– Там! Справа! Ты что, не видел?
– Не-а.
– Вот раззява!
– Я видела, – разжала похолодевшие губы Ульяна. – Очень похоже на плезиозавра. Как в «Путешествии к центру Земли». Или в «Затерянном мире».
– «Затерянный мир» я смотрел. Там всё на компе нарисовано. Смешно, а не страшно. Не то что здесь…
– Я, вообще-то, про книжку.
Ульяна хотела упомянуть святые для неё имена Конан Дойля и Жюля Верна, но в этот миг вода вспенилась и из неё – на том же месте – снова высунулась плоская, отвратительного вида башка. Теперь её увидели все, в том числе недоверчивый Вилли. Он подавился очередным мудрым изречением, которое как раз собирался выдать в целях просвещения своих товарищей, и так качнул своим дебелым телом лодку, что та, накренясь, черпанула бортом воду.
– Тише ты, кабан! – рявкнул на него Люсьен. – Сейчас из-за тебя все на дно пойдём!
Чудище поворочало головой и остановило свой взор на наших путешественниках. Вилли машинально снял очки, снова надел и залопотал как по писаному:
– Форма головы и глаз сходна со строением соответствующих органов у плезиозавра… Разновидность динозавров, приспособившихся к жизни в воде и вымерших в конце мелового периода, то есть шестьдесят пять миллионов лет назад… Его появление здесь в наше время противоречит науке!
– А как же Несси? Та, которая в Шотландии…
– Выдумка для туристов! Её никто никогда не видел, фотографии признаны поддельными.
– Но эту-то животину мы сами видим!
Плезиозавр (если это был действительно он) буравил глазами-бусинами проплывавшую мимо лодку. Внезапно он издал горловой звук, похожий на клёкот, и начал движение.
– Он плывёт к нам! – Люсьен замолотил по воде веслом с такой прытью, как если бы он был спортсменом-олимпийцем и нацелился на золотую медаль с мировым рекордом.
Лодка рванулась вперёд с утроенной скоростью. Корма её виляла из стороны в сторону, раскачивалась, как вагон бешено несущегося поезда, и Вилли с Ульяной, чтобы не выпасть, крепко ухватились за борта руками.
– Держитесь! Вижу берег!
Прямо по курсу из тьмы смутно выступила полоса побережья. Люсьен направил лодку на выдававшуюся острым треугольником косу и грёб, выкладываясь на полную катушку. Озёрный дракон, бликуя глянцевитой кожей, гнался за ними и не отставал. Вдруг под днищем лодки что-то заскрипело, от толчка Вилли и Ульяна слетели со скамеечки и бухнулись на колени. Люсьен замахал руками, словно собирался взмыть к пещерному своду, навалился грудью на весло и не упал только потому, что, опущенное в воду, оно упёрлось нижним своим концом во что-то твёрдое.
Лодка застопорилась, взбаламученное озеро плескалось вокруг неё, забрасывая внутрь холодные брызги. Монстр, видя, что добыча перестала убегать, тоже сбавил ход, на морде его появилось довольное выражение… или это только мерещилось? Тем не менее расстояние между ним и лодкой неумолимо сокращалось. Люсьен перехватил весло посередине и, как копьё, метнул его в чудовище. Весло описало в воздухе параболу, с деревянным стуком ударилось в сплюснутый драконий череп и отскочило в сторону. Ящер даже глазом не моргнул.
– Сейчас он нас слопает!
Ульяна схватилась за последнее средство спасения – пистолет. В мозгу искрой проскочила мысль, что такому толстокожему титану стальной шарик, выпущенный из пневматической хлопушки, причинит вреда не больше, чем катышек жёваной бумаги, но был ли в сложившейся умопомрачительной ситуации другой выход?
Она, как героиня тарантиновского триллера, взялась за пистолет обеими руками и, не целясь, выстрелила. За плеском воды никто не расслышал ни вжиканья, ни шлепка, зато на виду у всех подземное чудо-юдо неожиданно остановилось метрах в десяти позади лодки и по-щенячьи заскулило.
– Ещё! – подстегнул Люсьен замершую Ульяну. – Ещё ему влепи!
Она трижды подряд нажала на спусковой крючок. Куда попали круглые пули – кто их знает, однако эффект не заставил себя ждать: плезиозавр оторопело покрутил шеей, хлопнул пастью, как крышкой чемодана, и, продолжая скулить, ушёл в глубь озера. Ещё несколько мгновений вода на месте его погружения расходилась кругами, затем всё успокоилось, стих и скулёж. Ульяна опустила пистолет.
– Уплыл…
– Невероятно! – Вилли вскочил на ноги. – Он не должен был даже почувствовать…
В голове у Ульяны всё вращалось, как будто туда вставили юлу. Она механически сунула пистолет в карман и легла на дно лодки. Вилли участливо подал ей фляжку.
– На, попей.
Люсьен свесился за борт и рассмотрел сквозь зелёную рябь каменистое ложе.
– Поздравляю! Мы на мели.
До косы, намеченной им в качестве пристани, оставалось метров пятьдесят. Лодка засела накрепко. Трое пассажиров попробовали раскачать её, но это не помогло. Обшивка тёрлась о камни, потрескивала, лодка, как тюлень, переваливалась с боку на бок, однако с места не двигалась.
– Хва! – поднял руку Люсьен. – Так мы её развалим.
– Как же быть? – беспомощно огляделась Ульяна.
– Было бы весло или, ещё лучше, багор, я бы от дна толканулся, а так… Вон у академика спроси, пусть он мозги поломает, ему не привыкать.
«Академик» напыжился, как сыч, и демонстрировать смекалку не спешил.
– Опять я должен за всех отдуваться? У тебя самого что на плечах – голова или капустный кочан? Сам весло упустил, на мель налетел – сам теперь и мозгуй.
– А ты вообще сиднем сидел, пока эта зверюга за нами гналась! Хлюпик… Как дам в паяльник, мигом полетишь у меня динозавров кормить.
– Мальчики, не ссорьтесь! – проявила Ульяна миротворческую инициативу.
Последние события заставили её слегка охладеть к напыщенному Вилли, слегка потеплеть к простоватому, но искреннему Люсьену, в результате чего её отношение к ним снова стало примерно равным. И ровным.
– Тут ссорься не ссорься, а выбираться надо. – Люсьен взглянул на видневшуюся впереди полоску суши. – Гладкая, сволочь, как шар в боулинге.
– Кто?
– Коса! Будь на ней хоть камень, я б сделал лассо, забросил… Верёвка у нас длинная.
– Ковбой! – продолжал бурчать Вилли. – Если бы да кабы… Надо всегда исходить не из гипотетических возможностей, а из имеющихся реалий. Камня нет, как видишь, значит, толку от твоего лассо как от козла молока.
– У тебя есть другое предложение? – сдержанно спросила Ульяна.
– Какие могут быть предложения? Всё, что мы можем, – сидеть и ждать. Отметины на стенах говорят о том, что вода в озере периодически поднимается и опускается, иными словами, происходят подземные приливы и отливы. Откуда они здесь берутся, объяснить не возьмусь – это следствие каких-то сложных геологических и гидрологических процессов… да нам и неважно. Главное, что есть вероятность очередного подъёма уровня воды – тогда лодка может сама собой сойти с мели, и мы освободимся.
– Сидеть и ждать? – Ульяну от такого безвольного предложения даже передёрнуло. – И сколько ждать?
– Как ты понимаешь, всей полнотой данных я не располагаю, поэтому не могу установить периодичность приливов и отливов. Возможно, они происходят ежесуточно, а возможно – раз в год. Или в десятилетие.
– Я слышала, что они зависят от луны…
– На поверхности земли – да. А здесь они могут зависеть от чего угодно: от притока подземных вод, от вулканической активности… мало ли!
Тут вулканическая активность пробудилась в Люсьене.
– Пока мы будем куковать и ждать твоих приливов-отливов, эта Годзилла снова вылезет, и тогда уже шиш отвертимся! – Он вытащил верёвку и смерил на глаз расстояние между лодкой и берегом.
– Не старайся, всё равно зацепить не за что.
– Сам знаю! – Люсьен встал на одно колено, привязал верёвку к носу лодки и начал сбрасывать с себя одежду.
– Ты спятил, – сказал Вилли.
– Что ты хочешь делать? – вскрикнула Ульяна.
– Искупаться. – Люсьен разоблачился до трусов и, взяв в руку верёвочный конец, без тени сомнения прыгнул в воду.
– Остановись! Здесь же…
Он никого не слушал. Стылая вода обожгла кожу, железными кольцами сомкнулась вокруг лодыжек. Поначалу глубина её была невелика, Люсьен быстро шёл по отмели, но затем дно резко покатилось вниз, и пришлось пуститься вплавь. От холода сводило мышцы, Люсьен взял верёвку в зубы и стал яростно взбивать воду руками и ногами. В жизни ему доводилось раза два окунаться в крещенскую прорубь, но там, кажется, было теплее…
