и поднялся по лестнице. Остановившись у ее двери, он провел пятерней по волосам, чтобы они встали прямо. Юэль носил ежик. А ежик должен стоять прямо. Но беда в том, что у Юэля на лбу был вихор. И на этом месте волосы распадались веером. У Самуэля вихра не было. Наверно, Юэль унаследовал его от мамы Енни.
Веер надо лбом.
В жизни случались моменты, когда Юэль радовался, что мама Енни сбежала. Ему пришлось бы объяснять все еще и ей.
Юэль нервничал. Он думал, вдруг девушка по фамилии Матсон окажется такой же, как Гертруд, и сможет читать его мысли. Вдруг она откроет ему, одетая в прозрачные одежды, сквозь которые просвечивает тело? Как ему тогда быть? Сделать вид, что так и надо? Войти в квартиру, предложить ей просмотреть каталог и записать ее заказ? Или он должен сделать то, о чем часто говорил Самуэль: «Скоро ты станешь такой большой, что возьмешься за девчонок».
Что он имел в виду? Юэль должен схватить ее и поднять на руки?
Самуэль всегда плохо объяснял, что он имеет в виду.
Но самым непонятным было то, что отец добавлял к этому: «Смотри только, чтобы дело не дошло до ребенка. А то ты быстро увязнешь».
Иногда Юэлю казалось, будто он знает, как все в мире происходит. Но внутри его грыз страх, что он не знает совсем ничего. И он боялся, что другие, тем более Отто, знают то, что следует знать. Хотя не исключено, что Отто знает так же мало, как и он. Отто болтун. Он до сих пор не понял, почему у человека два уха и один язык.
Чтобы больше слушать и меньше говорить.
Юэль несколько раз провел рукой по волосам. Ждать больше нельзя. И он сделал шаг в неизвестность. К тому же, если он будет тянуть время, ему, конечно, захочется писать.
Он позвонил. На этот раз из квартиры не доносилась музыка.
Затем открылась дверь, и она оказалась перед ним.
Саломея Матсон.
Но она не надела прозрачных одежд. На ней были длинные брюки и полосатая блузка.
— Во всяком случае, ты вовремя, — сказала она.
И пропустила его в переднюю. Юэль растерялся и не знал, что дальше делать. Поднять ее на руки прямо тут, в прихожей? Или сначала попросить ее надеть прозрачные одежды?
— Сними ботинки, — сказала она. — А то ты запачкаешь полы.
Юэль сел на маленькую скамеечку и стал развязывать шнурки. Он снял левый ботинок и увидел, что на носке красуется большая дырка.
«Лучше уйти, — подумал он. — Я не могу показаться ей в рваных носках».
— Что ты там копаешься? — прокричала она из комнаты. — Я скоро буду слушать радио.
Юэль на ходу снял второй ботинок и спрятал дырку под пятку. Придется идти, слегка подволакивая ногу. В последний раз провел по волосам. Потом вошел. Она сидела в кресле, поджав ноги, и курила. Юэль ощутил запах духов. Но не тех, какими пользовалась Гертруд. Мебели в квартире было немного. Девушка улыбалась Юэлю. Не сказать, что приветливо, но и не ехидно.
— Ты так и будешь стоять с растерянным видом? Можешь дать мне каталог, пока раздумываешь, куда сесть. Как там тебя зовут?
— Юэль, — ответил Юэль.
— Как себя чувствует Аллан?
— Температура еще высокая. Но плечо болит меньше.
Она удивленно подняла на него глаза:
— Я думала, ты говорил про колено?
— Колено и плечо, — быстро поправился Юэль.
Она покачала головой и стала листать каталог. Юэль присел на краешек стула. Ему очень хотелось писать.
Она просматривала каталог. Юэль сидел, уставившись на нее. Она действительно красива. Девушка еще не дошла до середины каталога, как Юэль решил, что должен жениться именно на ней.
— Есть тут что-нибудь интересненькое? — спросила она.
У Юэля не было времени заглянуть в каталог. Он попытался вспомнить по прошлому году, когда продавал журналы.
— Может, «Рождественская книга для девочек», — осторожно ответил он.
Она фыркнула в ответ:
— Но это же для маленьких!
Юэль не стал больше предлагать. Он ждал и смотрел на нее. Теперь ему так хотелось писать, что пришлось скрестить ноги и напрячься изо всех сил.
— У тебя дырявый носок, — вдруг сказала она.
«Черт побери! — подумал Юэль. — Она заметила».
— Скажи маме, чтобы зашила, — добавила она.
— Скажу, — ответил Юэль.
Девушка закрыла каталог и зевнула.
— Я закажу «Семейный журнал», — сказала она. — Подарю его Кларе.
Юэль протянул руку за каталогом и достал ручку.
— Мне надо записать имя, — сказал он.
— Клара Энстрём.
Юэль замялся.
— Если ты заказчица, то я должен записать и твое имя, — пояснил он.
— Соня Матсон, — ответила она. — Улица Свенсваллен, дом девятнадцать. Так пойдет?
— Пойдет.
Ее зовут не Саломея. Но Соня — это почти то же самое. Начинается на ту же букву.
Он уже меньше нервничал. Если бы только ему так не хотелось писать!
— Ты из Стокгольма? — спросил он.
— Я думала, это чувствуется, — сказала она.
— Ты переехала сюда насовсем?
— Мне нужно было ненадолго уехать. А Энстрёмы — мои родственники. Но сколько я пробуду здесь, я не знаю. Это зависит кое от чего.
— От чего?
Она зажгла новую сигарету.
— Любопытной Варваре…
Юэль покраснел. Ему казалось, что он вот-вот описается. Если он сейчас же не уйдет, случится катастрофа.
— Я должен идти, — сказал он и поднялся. — Тебе нравится Элвис?
— А разве есть кто-то, кому он не нравится?
— Я подумываю стать королем рок-н-ролла, — сказал Юэль. Я уже начал учиться.
Она рассмеялась. Юэль не мог понять, смеется над ним или просто так.
— Тогда ты должен прийти и выступить передо мной, — сказала она.
— Хорошо, — ответил Юэль. — Когда выучусь.
И бросился в прихожую надевать ботинки. Еще чуть-чуть, и он не выдержит. Она стояла в прихожей у портьеры и смотрела на него.
Когда Юэль стал надевать куртку, он заметил, что одна варежка готова выпасть из кармана. Тут ему в голову пришла мысль. Соня вышла в комнату потушить сигарету. Юэль вытащил варежку и спрятал ее за шапками, лежавшими на верхней полке вешалки. Теперь у него будет повод вернуться. Когда ему не будет так ужасно хотеться писать.
— Передавай привет Аллану, — сказала она. — Пусть выздоравливает.
— Обязательно выздоровеет, — ответил Юэль.
И открыл дверь. Потом обернулся.
— Хотелось бы мне научиться говорить по-стокгольмски, — сказал он.
— У тебя не получится, — усмехнулась она.
— У меня все получается, — ответил Юэль. Закрыл дверь и кубарем скатился с лестницы, держа в руках каталог. Выбежал из дома и встал у стены.
Иногда нет ничего лучше, чем просто пописать.
Потом он пошел домой. Он уже сейчас
