почему-то снова оказался у парома.
— Скажите, тут группа не проходила?
— Москвичи? Да, на аэродром пошли, — кивнул ему мужик в старом кителе.
Как он догадался, что Костя москвич? Неужели какой-то акцент? А может, из-за причёски? Он потрогал свой хохолок — наверное, местные так не ходят. А у них в классе это самая крутая тема.
Ладно, надо догонять своих. Дорога одна, не потеряешься.
Странно — какой аэродром вообще? Откуда тут…
Сначала вдоль улицы стояли небольшие дома, вид у них был не очень… а потом и вовсе пошли кучи битого кирпича, стёкла, строительный мусор. Я правильно иду? Свалка какая-то. Какой тут может быть аэродром?
Костя уже догадывался, что его занесло куда-то не туда, но шёл вперёд просто из упрямства. Оставили его! Сами виноваты!!
Огромное колесо лежит у дороги. Это самолётное? От шасси? Вдруг да! И дорога ведёт вперёд, а там — башня. Простая, квадратная. А за ней — пустое пространство: наверное, там море.
Конечно! Это и есть аэродром!
Костя побежал вперёд.
И точно. За башней из пёстрого кирпича — огромные бетонные фермы, перекрытия. Разрушенные ступени, дыры в стенах, в потолке… Как будто это место бомбили. А может, правда? Аэродром разрушен — кажется, об этом говорили…
Дальше за этими разрушенными ангарами — небольшая площадка, и сразу — море. Как странно… аэродром у моря.
И звуки… с крыши капало после дождя, где-то наверху подвывал ветер. И один звук как метроном, чёткий, звонкий. Будто часы идут, отмеряют время. Что это?
Костя сделал несколько фотографий на телефон. Бетон, зарастающий шиповником. Сквозь дыры в потолке — небо. Граффити, странные рисунки, концептуальные надписи.
Всё же как называется это место, что за аэродром? Достал телефон, полез в карты… экран тут же мигнул и погас.
А-а-а, надо же было хотя бы попытаться родителям позвонить!
С другой стороны… а они ему почему не звонили? Не было ни одного пропущенного!
Ну и ладно, и ладно. Надо хотя бы посмотреть, не зря же он здесь.
Костя ступил внутрь, пошёл на звук метронома. Что-то капает, но почему так громко и равномерно?
Шаги гулко отдавались под сводами.
— Эй! — крикнул он тихонько. Но его голос полетел неожиданно далеко, и стало страшно — не разбудит ли он тут кого?
Костя шёл, стараясь обходить лужи, натёкшие с дырявого потолка… а, вот в чём дело.
Сверху капли воды попадали точно в жестяную банку, а потом этот звук отражался сводами и гремел, как через динамик. И даже когда Костя видел источник звука — всё равно было жутковато и не верилось, что это простая жестянка.
Лестница без перил… подняться? Может, сверху увидит своих?
Хотя Костя уже прекрасно понимал, что никакой группы здесь нет. Здесь, кажется, вообще никого нет. И не было.
— Эй! — услышал он. И вздрогнул… как будто его же голос долетел издалека. Сколько времени прошло? Может ли звук болтаться под сводами полчаса?!
До верха он не дошёл, стало страшно. Спустился и вышел наружу, на бетонные плиты. Несколько десятков шагов — и он у моря.
Вот удивительно. Какие бы жуткие строения ни стояли на берегу — море всегда море. Тихое, тут залив. А на бетонном берегу сушатся рыбацкие сети. То есть, наверное, это не просто берег, а как раз лётное поле, расчерчено — сюда приземлялись самолёты. А это что ещё за буквы?…
Подошёл ближе. Да, краской нарисована сетка, похоже на огромную игру «Скрэбл». По ней раскиданы большие фанерные карточки-буквы.
Костя подошёл ближе и прочитал:
«Послезавтра».
Что послезавтра?… Кто сложил из букв это слово, что это за послание, кому?
Отдельно лежали две фанерки вниз лицом. Он зачем-то перевернул их и вздрогнул: К. и Н.
Константин Найдёнов.
Он ещё раз взглянул на башню и только сейчас заметил — наверху был большой циферблат, но стрелок и цифр не было, только пустые щели.
Времени нет.
Костя отвернулся и сел на фанеру, на свою букву К. А что, если… если он провалился в другое время?… Вот и родители дозвониться не могут. Что это ещё за «послезавтра»? Он в будущем? Сейчас вернётся, а там… Никаких домов, никакого парома… никого нет.
Пошёл опять к берегу, к зарослям облепихи. Вот неожиданно — облепиха у моря. Костя сорвал горсть, запихнул в рот — ещё не созрела, но ничего, ничего… кисло…
Он сидел у моря, давился облепихой и смотрел на большую рыбацкую лодку. У лодки не было дна, из неё росли стройные стебли иван-чая.
Потрогал рукой воду. Так хотелось в этой поездке найти в море настоящий янтарь, но не удалось. Костя перебрал камешки — совсем простые, но один всё-таки сунул в карман. На память. Если он отсюда выберется… Стоп, какое ещё «если»?!
— Смотри, как красиво!
Обернулся и выдохнул — парень и девушка с велосипедами, совершенно нормальные. Девушка тут же распустила волосы и начала позировать на фоне разрушенного аэродрома. Парень щёлкал её на телефон.
Костя сглотнул. Потом подошёл к ним и спросил:
— Вы не подскажете… время?
Голос звучал странно. Как-то совсем обыкновенно. Как будто всё вокруг только притворяется обычным и немного переигрывает.
— А? Время. Да, сейчас… семнадцать сорок.
Семнадцать сорок. А из кафе он вышел в полтретьего… это что же, три часа прошло? Не может быть!
Паром в четыре он пропустил, следующий в шесть… Паром! Надо бежать!
