И Катрин решает съездить в Вильгельмру.
Выйдя из автобуса, она замечает, что весна и впрямь наступила. Ярко зеленеет листва. Катрин расстегивает куртку.
Господин Лессов, работающий в саду, замечает Катрин в последнюю минуту, когда она уже собирается нажать звонок. Дверь не захлопнута.
— Добрый день, господин Лессов, — говорит Катрин.
Господин Лессов выпрямляется и, опираясь на лопату, восклицает:
— Ого, мадемуазель Катрин! Вечность целую тебя не видел.
— Давно у вас не была.
— Верно, почему, собственно? Как твои дела?
— А Франк дома?
— Уважаемый сынок должен быть дома. Стоп, нет, он ушел.
— Ах, бог мой, — испуганно восклицает Катрин, — он, может, ко мне поехал, и мы разминулись.
— Не думаю, чтобы он поехал к тебе. Его мопед в гараже. Наверное, сейчас придет. Если есть у тебя время, так подожди. Располагайся на террасе, погрейся на солнце. Угостить мне тебя нечем. Жены нет дома. Она бастует. А самому кофе варить мне трудно, да и вкуса того не будет. Вот появится мой уважаемый сын, он и сварит. На террасе стоит шезлонг. Усаживайся в него, смотри в голубое небо и слушай пенье птичек. Ну, иди, что ж ты стоишь?
— Не могу ли я вам помочь? Я люблю работать в саду, — предлагает Катрин.
— Этого еще не хватало! Отнять у меня хоть часть физической нагрузки, сохраняющем мою жизнь!
Катрин рада, что в эту минуту появляется Франк. Он очень хорош в клетчатой рубашке и синих джинсах.
— А вот и он, — обрадовался господин Лессов, — как по заказу явился наш желанный и долгожданный.
Франк подает руку Катрин.
— Долго ждешь?
— Только пришла.
— Я предложил ей подняться на террасу, посидеть на солнце. Пришел бы чуть позже, нашел бы ее там, она бы тебя там ждала.
Господин Лессов берется за лопату и больше не обращает на молодых людей внимания.
Франк тянет Катрин в дом:
— Пошли в мою комнату.
— У вас что-то случилось? — спрашивает Катрин.
— Да, в семье у нас разлад. Отец вернулся раньше, чем предполагалось, из Болгарии и рассердился, что в доме не было шампанского. Ему, мол, после такой утомительной поездки хотелось шампанского. Мама всегда обо всем вовремя заботится. И вот из-за этого злосчастного шампанского отец стал ругаться. Мама совсем голову потеряла.
— А тут еще я пришла.
— Ну, ты ко мне пришла.
И комнату врываются солнечные лучи, здесь пахнет сырым деревом и молодой листвой.
Франк складывает книги.
— У меня, знаешь, очень много дел, — говорит он, — но завтра я хотел к тебе прийти.
— Я приглашаю тебя к себе на праздник совершеннолетия.
— Меня? На праздник?
Катрин рассказывает ему о разговоре с матерью. Франк, присев на письменный стол, недоверчиво глядит на нее.
— Да правда же, — еще раз подтверждает Катрин.
— Я приглашен на праздник?
— Мой класс будет праздновать в ресторане.
Франк подходит к окну, выглядывает в сад. Катрин идет следом за ним, кладет руку ему на плечо.
— Разве так не лучше? — тихо спрашивает она.
— У тебя дома все опять в порядке, а у меня все наоборот, — с огорчением говорит Франк. — Мама уходит ни свет ни заря, возвращается поздно.
— Они друг с другом не разговаривают?
— Не знаю. Мама таким манером себя защищает. Что ей еще делать остается? Ведь вожжи в руках держит отец.
— А твое настроение?
— Ну, у меня есть еще школа…
— Я, пожалуй, пойду, — говорит Катрин.
— Через день-другой все у нас уладится. Ясное дело. Чтоб мама серьезно взбунтовалась, такого еще не бывало. Или я не замечал.
Катрин отходит в глубь комнаты. Франк все еще смотрит в окно. На столе стоит посуда, видно, от завтрака осталась. Катрин охотно бы ее собрала и вынесла на кухню. Но тут Франк отходит от окна.
— Я провожу тебя до автобуса.
Катрин хочет попрощаться с господином Лессовым.
— А зачем? Кто его знает, где он. Да и забыл он о тебе.
— Нужно поторапливаться, автобус вот-вот подойдет.
На остановке Франк говорит:
— Ты уж извини меня. Но ты видишь, что у нас творится и каково мне. Как только смогу, приеду. А раз у тебя все в полном порядке, ты и без меня справишься.
— Я заранее рада, что ты ко мне приедешь, — откликается Катрин.
Автобус подошел. Катрин хочет поцеловать Франка, но пассажиры напирают, нужно садиться. Франк рассеянно улыбается. Катрин машет ему, видит, как он идет назад, сунув руки в карманы. Обычно он держится иначе.
Катрин не думала, что так быстро поедет домой, она надеялась провести в Франком весь вечер.
Да и эти полчаса были очень странные.
Конечно, Франк потерял почву под ногами. Такое бывает, когда дома нелады. Катрин это знакомо. Она, как и Франк, станет в эти дни усердно заниматься.
Вечером Габриель удивляется:
— Ты что, отшила своего Франка?
— С чего ты взяла?
— Да перестал каждый день ходить.
— А твой Бодо каждый день ходит?
— Он не может. У него дела.
— У Франка тоже дела.
— На праздник совершеннолетия, — вставляет мать, — он, во всяком случае, приглашен.
— Ого, вот это прогресс, — восклицает Габриель. — Сестричка меня переплюнула.
— Оттого, что ты никогда не могла окончательно выбрать.
— Верно, — соглашается Габриель, — выбор был для меня делом трудным, слишком много возможностей!
Мать считает, что праздничное платье для Катрин Габриель должна поскорее сделать. Сколько ей еще осталось работы?
— Сдам точно в срок! Завтра последняя примерка.
— Можно мне потом взять это платье в Прагу? — спрашивает Катрин.
— Значит, поездка состоится? — интересуется Габриель.
— Порядок. Через неделю после праздника мы едем.
— Я уговорю Бодо, и пусть съездит со мной в Прагу.
— Прага — дивный город, — мечтательно говорит мать. — Много лет назад, когда мы с отцом там были…
— Отец мог бы и теперь собраться с силами. Без визы это так просто. А проезд у него даровой.
— В Праге, я слышала, шикарные магазины, — говорит Катрин.
— Только деньги нужны.
— Посмотреть на витрины — тоже удовольствие.
— Неприхотливая же у меня сестрица!
— Едем мы экспрессом. Говорят, чертовски здорово.
— И как это фрау Румке достала на него билеты? — удивляется мать.
— Такая уж она у нас.
— Не забудьте о ней на вашем празднике, — напоминает мать.
— Ясное дело. Мы купили ей в подарок вазу, она неравнодушна к красивым вазам. И в праздничной стенгазете мы ее часто упоминаем. Вот она удивится.
Катрин краснеет, потому что сказала «мы», а ведь она не участвовала в работе над газетой. Ни одной строчки она не написала, ни одной даже самой крошечной идеи не подала.
На следующий день вечером приходит Франк. Семейство Шуманов как раз ужинает, Катрин его и не ждала больше.
Но когда раздается звонок, она тотчас вскакивает. В руках у Франка огромный букет; когда он его разворачивает из бумаги, там оказываются три букета.
— Вот здорово, что ты пришел, — говорит Катрин, хотя ей хотелось бы сказать совсем другое.
— Надеюсь, я не помешал?
В прихожую выходит мать:
— Вы уже ужинали?
— Нет.
— Ну так заходите, присаживайтесь к столу.
Франк протягивает фрау Шуман букет.
— Розы? В это время года?
— Моя тайна, — улыбается Франк.
Катрин тоже получает букет.
— Чтобы ты забыла позавчерашний вечер, — шепчет он, — ну и остолоп же я был.
— Да брось. Я прекрасно поняла, в чем дело.
Франк заходит в кухню. Катрин внимательно наблюдает за ним. Он подает Габриели последний букет.
— Ого! — восклицает сестра. — Мы осыпаны розами.
Затем Франк подходит к отцу. Катрин замечает, что он медлит, смущается.
— Добрый вечер. Я Франк Лессов.
Отец приподнялся, крепко жмет протянутую ему руку. «Чуть-чуть слишком крепко, — думает Катрин, — словно хочет показать, кто он и где работает».
— Вот стул. Садись, — приглашает отец. — Как ты насчет пива?
Франк вынужден отказаться — он приехал на мопеде, но лимонад или кока-колу он охотно выпьет.
Так все они сидят за столом в кухне Шуманов, что еще вчера показалось бы Катрин невероятным.
Мать оживленно болтает, Габриель по-своему поддерживает разговор. Отец, правда, больше молчит, а когда что и скажет, то вполне дружелюбно.
Катрин едва роняет слово-другое.
Ест Франк мало. Внезапно он взглядывает на Катрин, а затем поворачивается к фрау Шуман.
— У меня есть к вам просьба, — говорит он. — Мои бабушка и дедушка живут в Штральзунде. На субботу и воскресенье я хочу к ним съездить. Можно Катрин поехать со мной?
За столом стало тихо. Катрин перепугалась. Он что, решил все поставить на карту?
Мать первая взяла себя в руки.
— Штральзунд. Если погода будет такая же хорошая, так стоит съездить. У тебя есть время? — обращается она к Катрин.
