дыры в совок.
С тех пор в комнате порядок стараюсь поддерживать. Не потому, что я хочу стать супергероем, снявшим семейное проклятие. Просто мы с мамой думали, откуда взялась эта чёрная дыра, и решили, что, похоже, это мой прототип гиперпространственного двигателя сработал, когда мама железки поддиванные передвигала. Правда, второй раз ничего не получилось, но у изобретателей так бывает.
Однажды я двигатель доделаю и кучу других вещей придумаю. Машину времени, например. И мой сын может взять её без спроса и заглянуть в прошлое, в мою комнату. И, если в ней будет такой порядок, как до генеральной уборки, как после этого мне его воспитывать?
А утро началось так хорошо! Солнце светило во всю мощь, не улица – стена света. Маринка выпорхнула из подъезда и чуть не налетела на Лилию Геннадьевну спешащую в школу.
Позвонить Свете? Нет, интереснее нечаянно встретиться и обрадоваться, словно сто лет не виделись.
Маринка помчалась, пытаясь угадать скорость подруги, – мимо детского сада, мимо берёз, отражающих солнце, хрупая ботинками по мелким заледеневшим лужам.
Идти мимо «Магнита»? Или дальним путём, через сквер, покормить знакомых воробьёв? Посмотрела на телефон: время есть.
Сквер звенел: птичья компания радовалась солнцу, как Маринка каникулам. Рука нырнула в карман: холодные монеты, колючие уголки смятых фантиков. Где же семечки?
Маринка искала семечки, взглядом отмечая, кто мелькает на перекрёстке. Шла Жанка – разноцветный ёжик: подпрыгивал рюкзак с торчащими цветными конусами. Три семиклассника, одного из них зовут Макар вроде бы. А вот и Света!
Света остановилась на развилке. Маринка помахала: давай сюда! Света думала.
– Свет! Света! – Маринка подпрыгнула, размахивая руками.
Воробьиная стайка с шумом поднялась и отлетела в сторону от гигантского неуклюжего птенца.
Света помедлила и повернула в сторону «Магнита».
Воробьиный звон превратился в бессмысленный гам. Солнечный свет – в жёсткое радиационное излучение: похоже, Света обиделась.
На что она могла обидеться? Фотографии для Инстаграма вместе выбирали. Маринка не выложила ту, где она красавица, а Света глаза закрыла. Хотя очень хотелось.
Может, из-за воскресного похода в кино с Полиной и Олесей? Но Свету тоже звали – она пошла на чей-то день рождения.
Значит, проблема в том, что Заратустров принял Маринкину заявку в друзья во «ВКонтакте», а Свету оставил в подписчиках. Других причин нет.
Марина дошла до стадиона. Школьники ручейком вливались во двор. В толпе мелькнула стильная серая шапочка Олеси. Маринка высматривала Светину шапку – зелёную с помпоном, но не увидела.
Новенькие жёлтые ботинки Маринки поднимались по школьным ступенькам.
Раз – Света обиделась из-за глупости. Они, конечно, договорились вместе любить Заратустрова, но Маринка за его действия не отвечает.
Два – если Свете дороже любовь, чем дружба, ну и ладно. Пусть дуется. Маринка её уговаривать не будет.
Три – так даже лучше. В любви каждый сам за себя.
Маринка протиснулась в дверь. Краем глаза заметила Светину чёлку и волосы, перехваченные синей резинкой. Вздёрнула нос и бесстрастной мраморной статуей прошла мимо подруги. То, что Света остолбенела и провожала её изумлённым взглядом, гордая статуя не увидела.
На географии Маринка демонстративно пересела к Полине. На математике Света поглядывала на Маринку – Маринка видела это краем глаза. Странное дело: решает задачу про мотоциклистов, которые едут в разных направлениях, а видит себя и Свету – она в красном шлеме, Света в зелёном. На ветру полощется Маринкин бордовый шарф. И разъезжаются они в разные стороны. И так тоскливо, что задача не решается.
На истории Маринка робко села за привычную парту. На этот раз Света пересела к Полине и приняла вид неприступной крепости. Ни разу не взглянула на подругу.
На третьей перемене цунами «пятого альфа» помчалось в столовую. От ударной волны старшеклассники вжимались в стены, учителя телепортировались в кабинеты.
Маринка плелась между спинами старшеклассников. Есть подруга – всё нипочём, даже над «двойкой» поржать можно. Нет подруги – и мир превратился в липкий комок паутины, окутывает тоской, и не выбраться из неё.
Есть не хотелось. Маринка решила, что купит воды в автомате. Впрочем, нет: ну её, эту диету. Всё равно жизнь катится в пропасть, от банки колы хуже не станет.
В густом воздухе столовой переплетались голоса, запахи борща и жареной рыбы. У кассы стояла бордовая Света и перерывала рюкзак. Кассирша надулась и готовилась лопнуть от нетерпения, а стоявший за Светой Вениамин – лечь на пол от голода. Впрочем, Веня готов лечь на пол от голода в любой момент.
Что-то в Маринке щёлкнуло. Маринкина гордость орала, что она дура, но всё равно Маринка подошла к кассиру и сунула карточку:
– Возьмите.
Перехватив изумлённый взгляд Светы, буркнула:
– Потом отдашь.
Борщ в два раза вкуснее, если есть его из одной тарелки двумя ложками. А со вторым вообще здорово получилось: Маринка не любит рыбу Света не ест рис. А тут будет чистая тарелка.
– Ты из-за чего на меня обиделась? – прожевав кусок рыбы, спросила Света.
Рис в горле Маринки рассыпался песками пустыни Сахара, Маринка прокашлялась:
– Это же ты обиделась!
– Нет, – Светины глаза стали такими, словно рыба ожила и забила хвостом по тарелке. – Это ты в гардеробе прошла мимо, словно я не существую.
– А ты утром пошла к «Магниту». А я в сквере как дурочка кричала тебе, руками махала.
Света рассмеялась:
– Там такое солнце было! Сквера не видно. Я хотела пойти туда, но потом подумала, что ты, наверное, меня у «Магнита» ждёшь.
Всё-таки дружба важнее гордости. И даже важнее любви. Бог с ним, с Заратустровым. Поделят его как-нибудь. В крайнем случае распилят, как он Таню Щеглову на празднике, когда фокусы показывал.
Держась за руки, девчонки проскочили охранника, выбежали на залитый солнцем и птичьими голосами двор. И Маринкино сердце провалилось. Как, наверное, и Светино. Сияя рыжей копной волос, светясь всеми веснушками, во двор входил Заратустров. На робототехнику торопился из старшего корпуса – расписание кумира поклонницы знали наизусть.
Маринка решила, что пора сделать решительный шаг. Раз человек её заявку в друзья принял, надо облегчить его жизнь – показать, что он ей тоже важен.
– Здравствуй, Витя! – просияла она ему навстречу.
Заратустров остановился, вынырнул из параллельной реальности и посмотрел на Маринку, как Парапланов на географическую карту на первом уроке:
– Здравствуй… э-э-э-э… Полина?
День почернел.
– Нет, не Полина, – с трудом произнесла Маринка.
– Да, конечно! Извини, – глаза Заратустрова стали осмысленными, солнце чуть выглянуло из-за туч. – Оля, да? Или Олеся?
– Вообще-то, Марина, – сурово отрезала Света. И
