крепко сжала руку подруги: – Пойдём!
Психологи говорят, что стресс заедать вредно. Но ничего, они завтра со Светой снова на диету сядут. Не так уж много они себе позволили. На двоих вообще всё легко делится: и горе, и счастье, и мороженое. Даже если мороженого один стаканчик.
Мама сказала: «Я ухожу, а ты займись чем-нибудь полезным».
Вечно так. Лучше бы она сказала: «Я займусь чем-нибудь полезным, а ты погуляй».
Я оглядел комнату. На столе – груда учебников, чертежей и макетов из лего. Сбоку торчал угол читательского дневника – напоминал, что надо прочитать рассказы Эдгара По. Нет, Эдгар По точно подождёт.
Я вспомнил про робота-уборщика, которого начал делать два месяца назад. Один из манипуляторов свисал с книжной полки. Где же остальные детали?
Похоже, его остатки, точнее, начало спрятано под толстым слоем нужных вещей. Чтобы доделать робота, надо сначала убрать в комнате. А чтобы убрать, нужен робот-уборщик. Безнадёжно замкнутый круг получается.
Шахматы, перемешанные с карточками «Мемо», я отодвинул ногой в угол: собрать лень, а играть одному скучно. Больше в комнате делать нечего. Не порядок же наводить, в конце концов?
Я пошёл на кухню, поставил на плиту чайник и включил телевизор. В кадре появилась светлая голова, внизу – надпись: «Андрей Пироженкин, шеф-повар ресторана „Итальяно”». Шеф-повар подмигнул мне и спросил:
– Не знаете, чем заняться? Присоединяйтесь к нам! Сегодня мы готовим самое итальянское блюдо. Отгадайте, какое?
– Тоже мне, загадка века! – хмыкнул я. – Наверняка пиццу.
Я хотел переключить на другой канал, но тут закипел чайник. Я потянулся, чтобы его выключить. Это промедление оказалось, как говорят, роковым.
– Правильно, мы готовим пиццу! – улыбнулся мне Андрей Пироженкин и пообещал: – У вас всё получится!
И я почувствовал растущий голод и растущий талант повара.
На экране появился список продуктов для пиццы. Я открыл холодильник. Из него повеяло прохладой, колбасой и запахом кулинарной славы.
Мои родители оказались людьми незапасливыми. Помидоров черри не было.
Андрей Пироженкин поинтересовался:
– Не нашли дома помидоров черри? Не беда – возьмите любые другие.
Но и других помидоров не было. Не было даже огурцов. Зато я нашёл небольшие кабачки. Две штуки.
Теперь нужны анчоусы. Я не знал, что это такое, но Андрей с экрана показал маленьких серебристых рыбок. Из рыбы в холодильнике оказалась только копчёная скумбрия.
К счастью, сыр в холодильнике нашёлся. Любимый папин «Пошехонский». Я вспомнил, как папа недавно оправдывался перед мамой: «Ну что ты, Лиза! Эта „Моцарелла” такая дорогая! „Пошехонский” – дёшево и патриотично. А гостям скажем, что у нас импортозамещение».
Я снова задумался, но умница Андрей Пироженкин словно услышал мои сомнения. Он сказал с экрана:
– Если в доме нет «Моцареллы», попробуйте другие сорта сыра. Экспериментируйте!
Тут он мне очень понравился, этот шеф-повар. Экспериментировать – это для меня.
Тесто я сделал быстро. Посуду убирать со стола было лень – я раскатал его на полу. Мама вчера пол мыла – значит, он чистый.
Пироженкин в телевизоре подбросил лепёшку из теста левой рукой и, не глядя, поймал правой.
Я тоже свою лепёшку подбросил. И поймал. Головой. Мука посыпалась на щёки, зато лепёшка не порвалась ни капельки.
– Смотрите, какое великолепное эластичное тесто! – похвалил меня Пироженкин. – Это основа отличной пиццы.
Основа отличной пиццы легла на смазанный маслом противень.
Андрей ловко резал маленькие черри на половинки. Я с сомнением оглядел тридцатисантиметровый кабачок.
Пока я его чистил, Пироженкин ловко убрал кости из анчоусов. И тут началась реклама. Я ей обрадовался как родной – надо догонять шеф-повара ресторана «Итальяно». Для скорости я взял тёрку и нарезал кабачки на тонкие ломтики.
Как только я нарезал скумбрию на кусочки, Пироженкин вернулся на экран и начал с шутками-прибаутками раскладывать анчоусы и помидоры на лепёшку.
Я смотрел, как пицца, щедро посыпанная укропом и тёртым пошехонским сыром, стоит в духовке. В животе урчало от голода, и я подумал, чем бы занять себя, пока она не готова.
Андрей Пироженкин сказал:
– Не надо гипнотизировать духовку! Сейчас я помогу вам отвлечься. Мы приготовим ещё одно блюдо, которое любят итальянцы. Паста! Паста аль-денте под соусом с авокадо!
Моё воображение нарисовало зубную пасту, покрытую соусом. Зелёным – под цвет авокадо.
Вы же не удивитесь, если я скажу, что в холодильнике авокадо не нашлось? Я взял в одну руку прохладное зелёное яблоко, в другую – тёплый жёлтый банан. Пироженкин на экране разрезал авокадо и прокомментировал: «Жёлтая маслянистая мякоть этого фрукта по консистенции похожа на банан». И я определился с выбором.
Оказалось, паста аль-денте – это те же макароны, только слегка недоваренные. Я такие не очень люблю, но высокая итальянская кухня требует, чтобы рецептам следовали в точности. Правда, банановый соус получился слишком сладким, и я добавил в него немного тёртого кислого яблока.
Ужин получился изумительным. Мама всё пробовала молча, только глаза у неё после каждого кусочка становились шире. Наверное, от счастья.
Пиццу она, правда, не доела. И половину макарон на тарелке оставила. Так бывает, когда она худеет в очередной раз.
Мама сидела, задумчиво глядя на меня. Видимо, слова подбирала подходящие, чтобы выразить своё восхищение.
Папа ел по-другому. Он кряхтел, краснел и кашлял, но съел два куска пиццы и все макароны. От добавки вежливо отказался.
Наконец у мамы прорезались слова, и они были не такими, которых я ожидал.
– Димочка, – осторожно сказала мама, и я огорчился от того, каким голосом это сказано. – Димочка, – повторила она, – у тебя замечательно получаются роботы. И программы ты пишешь очень хорошо. У тебя большое будущее, если ты сосредоточишься на учёбе. Сколько времени ты потратил на приготовление ужина?
– Часа полтора.
– Вот. За полтора часа ты мог бы написать замечательную программу. Или добавить ещё несколько деталей своему роботу-уборщику. Глядишь, через полгода он был бы готов.
– Мама, тебе совсем не понравилось? – тихо спросил я.
– Мне понравилось! – быстро сказал папа и покраснел от взгляда мамы. – Ничего, Димка, – утешил он меня, – будешь плохо учиться – пойдёшь картошку в «Макдоналдсе» жарить. Это проще, чем итальянская кухня.
Прошла неделя. Мы сели обедать, и папа включил телевизор. На экране появился весёлый Андрей Пироженкин.
– Это он тебя готовить научил? – кивнул на телевизор папа, отламывая вилкой кусок котлеты.
Я молча кивнул.
– Что, опять на обед котлеты? – поинтересовался с экрана шеф-повар ресторана «Итальяно».
Папа чуть не подавился от его осведомлённости.
– Бросайте эту древность, – подмигнул ведущий, а папа посмотрел на тарелку – наверное, запоминал, как сегодня древность выглядит. – Пироженкин продолжил: –
