Что же делать?! Надо было идти домой. Но такого желания я не испытывал, и, вопреки всему, зашагал совсем в другом направлении. Ноги сами несли меня, не подчиняясь больше моей воле.
Постепенно начало темнеть, и людская толпа на улице растаяла. Скоро комендантский час. В конце концов я тоже решил вернуться домой. Я уже почти перешел проспект, как вдруг рядом со мной притормозила автомашина и высунувшийся из ее окна мужчина спросил:
— Парень, оружие нужно?
Будто огромный колокол ударил вдруг у меня в груди. А в ушах отозвался его отголосок: «Оружие нужно? Оружие!!»
В первое мгновение мне показалось, что это мое собственное желание обрело вдруг голос. Оружие? Конечно! Оно-то как раз мне и нужно! Потом я подумал, что это вовсе не ко мне и обратились-то. Ферко, во всяком случае, мне не предложил бы оружия, не счел бы меня достойным. Он считает меня трусом. И он прав, потому что во вторник вечером возле Дома радио я действительно струхнул.
— Ну что, парень? Хочешь оружие или нет? — снова прозвучал вопрос.
Автомашина остановилась рядом со мной, а дверь ее распахнулась. Не отвернешься, не убежишь. Да я и не хотел убегать. Пусть я мало знал о своем отце, но он трусом не был — это точно.
— Хочу! — сказал я и сел в машину.
Не скажу, что я был очень счастлив, когда автомашина двинулась с места. Какое-то совсем иное чувство овладело мною — скорее, что-то просто вроде удовлетворения. Прошло волнение, исчезла неприятная до тошноты встревоженность, мучившие меня все время, пока я сидел дома, в четырех стенах. Будто сама судьба хотела так, и не было от нее спасения.
Я сидел в машине, ни о чем не думая и не спрашивая ни о чем. Хотя меня уже подмывало спросить, где же обещанное оружие и отпустят ли они меня, дав его мне? Но я уже сказал, что я не любитель долгих разговоров. Другой пять раз спросит, пока я единожды. Мне вот даже написать легче, чем на словах об этом рассказать. Мой сосед тоже ничего не говорил: молча, с каменным лицом крутил баранку, устремив взгляд вперед. Может, я с другими ребятами, ехавшими с нами в машине, и заговорил бы, но слишком коротка была дорога: мы ехали не более пяти минут, виляя между стоявшими на улице танками и грудами вывороченного из мостовой булыжника.
На углу улицы Пратер машина вдруг остановилась. Водитель вышел, я тоже. С мгновение мы стояли друг против друга, и я успел хорошо разглядеть его. Он был среднего роста, с крючковатым носом, костлявым лицом и твердым взглядом и мог бы сойти за вполне симпатичного мужчину, если бы не его непомерно большой жабий рот — от уха до уха. Во взгляде его тоже было что-то напряженно-холодное, может, даже страшноватое. Но теперь я уже был ко всему безразличен. Одет он был безупречно и как-то подчеркнуто солидно: сапоги хромовые, кожаная куртка.
Положив мне на плечо руку, он спросил меня неожиданным для его сурового вида мягким, приятным голосом:
— Как тебя звать-то, парень?
Я назвался. Больше он расспрашивать меня не стал, а, подняв вверх руку, показал на четвертый от угла дом и сказал:
— Иди, Андриш, вон туда. Войдешь в дом, там — под арку, поднимешься на шестой этаж, позвонишь в квартиру с табличкой на двери: «Кубичек». Позвонишь три раза. Тебе откроет дверь один парень, спросит: «Вам кого?» Ты ответишь: «Меня прислал «шеф». Он впустит тебя в квартиру. Остальное узнаешь на месте. А там и я появлюсь — если не сегодня, то завтра или послезавтра. Оружие получишь там. Повтори: в какую квартиру пойдешь?
— В восьмую. Кубичек.
— Сколько раз звонить?
— Три. «Прислал «шеф».
Я старался все получше запомнить, как будто от этого зависела моя жизнь. А «шеф» кивнул головой и убрал с моего плеча руку. Иди — означал его кивок. Он дождался, пока я дойду до ворот. Потом сел в машину и включил мотор. Видно, он и не думал, что я могу улизнуть. Впрочем, и у меня в голове тоже не было таких мыслей.
Я поднялся на шестой этаж и трижды нажал звонок на двери кубичековской квартиры. За дверью послышалась какая-то возня, потом спокойные шаги. Немного погодя отворили дверь, и я увидел перед собой Денеша!
Я чуть с ног не свалился от удивления. Мой дружок — долговязый, длинноносый, лохматый Денеш — тоже развел руками и окаменел.
— Ежик? — проговорил он наконец. — Ах ты голова твоя в иголках! Так это ты?!
Он не спросил, кто меня прислал. Я тоже не произнес условного пароля. Мы только стояли и удивленно смотрели друг на друга. А потом Денеш захохотал и смеялся так сильно, что у него слезы на глаза навернулись. Но к этому времени он уже впихнул меня в квартиру и запер дверь.
— Смеяться будем потом, без свидетелей, — сказал он.
Я огляделся вокруг, все еще ничего не понимая. Квартирка обставлена будь здоров, три комнаты. Вокруг всё мягкие кресла, сверкающие полировкой столы, в углу — трюмо до пола. И в другой комнате — книги, этажерка с цветами, радио и музыкальный комбайн. Окна на улицу смотрят, не то что наши.
Денеш усадил меня на диван и принялся допытываться, как я сюда попал. Но только я собрался рассказывать, как из другой комнаты заявляются какие-то три типа. Идут, ухмыляются!
— Новенький? Только что прибыл? Ну, приветик!
— Мои соседи по квартире! — представил их Денеш. — По-братски делим с ними кров. Там, на крыше, у нас тоже неплохое местечко, — подмигнул он ребятам. — Свежим ветерком продувает. Простор. Но иногда, правда, немного шумновато.
Тут уже и я начал смекать, что он имеет в виду: оружие, которое пообещал «шеф», там, на крыше.
Но Денеш и не собирался ничего объяснять. Вместо этого он сказал мне, как зовут ребят, и все. Один из них — добродушно
