Недоумение Тольки Акимова
Свою родную мать Толька Акимов помнил смутно. Ему было пять лет, когда мать умерла, перед этим долго лежала в больнице. Толька жил в круглосуточном детском саду. На выходные отец его брал, но большую часть времени мальчик находился у соседей, играл с их детьми, там ел, а случалось, и спал. После смерти жены Акимов увёз сына в деревню к старушке матери. У бабушки Толька делал что хотел: гонял дотемна по улице; не слушая бабушкиного зова, плескался до дрожи зубовной в речке и однажды чуть не утонул — ребята постарше успели вытащить его за волосы. Забирался в свинарник, разгонял во все стороны поросят и крутил им хвосты. К семи годам отец привёз Тольку в город: он снова женился, а парню пора было учиться, да и бабушке не справиться с сорванцом.
К мачехе Толька отнёсся настороженно, однако живо смекнул, что вреда ему от Серафимы не будет: женщина ласковая и мягкая, не только его не сторожит, а, наоборот, задабривает. Толька нахально называл мачеху «Серафимой», ни до «тёти», ни тем более до «мамы» не снизошёл.
Вот с отцом Толька воевал. Всякие Толькины неурядицы — что-нибудь сломает, разобьёт, потеряет, нахватает двоек — Серафима от отца скрывала. Но не всегда удавалось. Тогда отец бушевал. А уж если бывал, нетрезв, готова была спрятаться и Серафима.
Когда мальчишка, который приволок его домой, назвался вожатым, Толька удивился чрезвычайно. Вожатой звёздочки, в которой числился Толька, была пятиклассница Света, и Тольке мало было до неё дела. Забежит к ним в класс и велит прийти в три часа в школу или домой к какой-нибудь девчонке. Прийти и принести картинки. Про осень, например.
Из любопытства Толька пошёл. Ребята наклеивали в альбом картинки, вырезанные из журналов, из старых книг. Придумывали подписи. Сазонова, у которой был хороший почерк, писала эти подписи на длинных кусочках бумаги, которые тоже приклеивали — под картинкой. Толька придумал подпись: «Дождь идёт — скот пасёт». Самому ему подпись очень понравилась: складно вышло. Но Света сказала, что это — сплошная глупость, дождь не пастух и не может пасти коров. Ребята смеялись. Сазонова не стала выводить своим хорошим почерком Толькину подпись. Толька показал ей язык и свалился под парту, будто умер. Ребята опять смеялись, тыкали его руками и даже носками тапочек, а он не шевелился. Света рассердилась и пожаловалась учительнице: «Акимов всех дезорганизует!»
На следующий сбор звёздочки пошли к Сазоновой домой. Толька тоже явился, надеясь на что-нибудь интересное. Четыре девчонки и один Сенька Маслов разучивали стихи под руководством Светы. Это надо было для какой-то игры, которая когда ещё будет. Очень смахивало на приготовление уроков. Тольке стало скучно. Он вышел в переднюю, погладил толстомордого кота и стал обучать его акробатике: без конца перевёртывал пушистого увесистого котищу через голову. Кот когтями разодрал Тольке руку, а главное, взвыл дурным голосом. Бабушка Сазоновой разахалась. Ребята перестали учить стихи и выскочили в переднюю. Света опять напала на Тольку со своим «дезорганизовал». Больше Толька не рисковал приходить на сборы звёздочки.
Этот, что вытащил Тольку из снежной пещеры, как всё равно на голову ему свалился. До чего же по-особенному он произнёс слово «вожатый»! Точно директор или завуч пришёл. Папка и тот был ошарашен.
По-настоящему Толька разглядел своего обидчика и в то же время защитника лишь в классе на перемене.
Долговязый, тощий мальчишка, весь нахмуренный. Пробурчит слово, и щёки станут красными. Странный какой-то. Костей зовут…
К воротам сквера Костя пришёл с лопатой на плече, пораньше, сильно волнуясь. Вчера он забежал во второй класс с кратким приказом: «Завтра в три часа у сквера! С лопатами». А вдруг ребята не явятся, что тогда делать?
Однако две девочки уже чинно стояли у решётки: хорошенькая, тоненькая, с аккуратными косичками поверх мехового воротника и плотная, рослая, в пушистой белой шапочке.
Костя сразу вспомнил их имена: Ира Сергеева, на которую Света советовала ему опираться, и Алла Печкина. Он столько раз переворошил в уме сцену первого своего прихода к второклассникам, что Светкина болтовня крепко ему запомнилась.
— Здравствуйте, ребята! — подходя, сказал Костя.
— Мы не ребята, мы девочки, — густым низким голосом произнесла Алла.
Костя покраснел. Но тут за его спиной раздалось:
— А я, что ли, девочка?
Серёжа Мухин подошёл неторопливо, с развальцей. Был он толстый, неповоротливый и, наверно, сильный. На лице немного сонное выражение.
С двух разных сторон бежали ещё двое.
Девочка в кое-как повязанном платке волочила за черенок детскую лопатку — такие же торчали под мышкой у Иры и Аллы — и на бегу раза два оглянулась растерянно: не то боялась, что кто-то за ней гонится, не то проверяла, не обронила ли чего. Ещё издали она крикнула, запыхавшись:
— Я не опоздала?
С другой стороны мальчик гнал перед собой ледяшку. Но, приблизившись, встал смирно, вытянулся с готовностью, всем своим видом показывая, что ждёт приказаний.
«Таня Зимкова и Слава Курков», — отметил про себя Костя.
Ребята столпились вокруг него.
— Четыре раза я по дороге лопатку теряла! — взволнованно пожаловалась Таня. — Такая лопатка растерячая!
Ира и Алла засмеялись:
— Лопатка растерячая, а не ты сама?
— Что делать будем? — спросил Мухин.
— Акимова ещё нет… — сказал Костя.
— Акимов на сборы не приходит, — уверенно сказала Ира.
— И лучше, — добавила Алла. — А то он де-зор-га-ни-зует. Вот!
«Вишь какие слова! — подумал Костя. И с досадой: — Неужто и правда не придёт?»
В тот же миг Толька примчался.
Распалённый, краснощёкий, он с победным кличем размахивал сапёрной лопаткой:
— Э-эй!
— Ты что ж это опаздываешь? — недовольно спросил Костя.
— Удивительно, что вообще пришёл, — вполголоса обронила Ира.
— Он даже хуже меня! — громогласно сообщила Таня. И вдруг оглянулась растерянно: — Ой! Где же моя варежка?
Толька поддал ногой варежку, валявшуюся на снегу:
— Подбирай, Танька-растеряшка! А я за лопатой бегал. — Он подмигнул Косте. — Она там была… забытая. Так и лежала внутри. А хлеб кто-то до крошки слопал.
Костя догадался, что лопата оставалась в снежной берлоге.
— Повезло тебе. Могла бы и пропасть. Ну, теперь все в сборе. Ребята, мы получили важное задание!
Шесть пар глаз уставились на Костю. На секунду он смутился, но взял себя в руки и продолжал:
— Через этот сквер самый короткий путь к заводу. А дорожки все засыпаны, люди проваливаются в сугробы. Мы должны расчистить хотя бы одну дорогу.
— Сквер бо-ольшой! — испуганно протянула Таня. И подобрала упавшую варежку. Почему-то они не держались на её руках.
— А кто дал нам такое задание? — звонко спросила Ира.
— С завода люди!
— А чего же мы время попусту теряем? — солидно сказал Серёжа Мухин и шагнул в ворота.
Толька оттолкнул его плечом и проскочил первым.
— Анатолий! — прикрикнул Костя. — Полная дисциплина, слышишь? А то выгоню, и не поможешь заводским. И вообще подождите, я начну.
Костя не очень-то умел орудовать лопатой. Однако сейчас он старательно и скоро поддевал и откидывал пласты снега.
— Вот такой ширины будет дорога. Продолжайте.
Сразу получилась бестолковщина. Ребята задевали друг друга локтями, толкались, наступали друг другу на ноги. У Тани и Аллы сцепились лопатки. Девочки их дёргали и сердились:
— Ты что?
— А ты что?
— Сломаешь!
— Сама не туда полезла!
— Перестаньте! — Костя расцепил лопатки.
В это время Мухин толкнул Таню в спину. С весёлым возгласом: «Я нечаянно!» И хитро покосился на Костю.
Таня свалилась в снег. Костя её поднял.
«Что же это будет за работа?» — мелькнула у него тоскливая мысль. — «Нет, не сумею я с ними…»
Выручил Толька.
— Фу-ты, ну-ты! — воскликнул он лихо. Проваливаясь по колено, обежал ребят и принялся разгребать снег в нескольких метрах впереди.
Слава Курков, голоса которого Костя ещё не слышал, ринулся за Толькой и тоже принялся яростно копать.
«Молодец Толька — догадался!» — мысленно похвалил Костя. Вслух сказал:
— Сейчас всех расставлю!
Наскоро прокопав узкую тропу, он поставил девочек и Мухина на некотором расстоянии друг от друга: Расчищайте каждый свой участок.
Теперь они хоть не мешали друг другу.
Из-под Толькиной лопаты снег летел во все стороны.
— Иду на соединение! — кричал Толька Славе Куркову. — Наши военные части скоро встретятся! Ура-а!
Эти двое расчищали дорогу навстречу один другому.
