это известно?
— Видели сами! Мальки играют у берега, а она выскочила — хвать, хвать!..
— Так уж и «хвать»? А может, то не щука, а обыкновенный карась попрыгать задумал с детворой?
— Нет, щука!.. У неё зубищи знаете какие?.. Давайте пруд спустим в степь, щуку поймаем и снова воды напустим…
«Вон у них какой размах! — удивился я. — Они уж готовы воду из пруда перелить и снова напустить. А ведь раньше каждой каплей дорожили. Как изменилось время!» И я опять вспомнил о Бамбе и Бембе. Спросил о них Нимю.
— О, Бамба и Бембя совсем взрослые, — ответил директор. — Бамба — курсант авиационного училища, а Бембя учится в техникуме, на зооветеринарном отделении. Скоро вернётся к нам специалистом.
— А им тогда поездку в Москву устроили? — спросил я.
— Это за то, что воду нашли, что ли? А как же, ездили. Две недели в Москве пробыли, а на следующий год в Артеке отдыхали.
— Это хорошо! — воскликнул я. — Мальчишки заслужили поездку. Она запомнилась им, наверное, на всю жизнь.
— Да, конечно. Кстати, недавно оба приезжали сюда: Бамба в отпуск, а Бембя на каникулы. Красивые парни, сильные, ловкие. А Бамба в форме — прямо настоящий космонавт. Говорит, как станет лётчиком, подаст документы — хочет быть космонавтом. Ничего удивительного — для них теперь все семафоры открыты. Вот так проснёшься однажды и услышишь: «Внимание, внимание! Говорит Москва. В космосе — лётчик Бамба…» Да, жизнь… — улыбается он. — Хорошая штука жизнь. — И спрашивает: — А нашу молочную ферму видел?
— То есть колхозную? — поправил я его.
— Какая разница! У нас всё общее, разделения нет. А ферма отличная, теперь её комбинатом называют — пять тысяч коров!
— Ну?
— Серьёзно. Иван Герасимович ею руководит.
— А чем занимается Харцха? На пенсию ещё не вышел?
— Такого разве отправишь на пенсию! Он возглавляет строительство в колхозе. Бодрый ещё, хотя тоже постарел заметно. Седина появилась. Недавно закончил строительство цеха по переработке овечьего молока. Колхоз будет ежегодно выпускать десять тысяч центнеров сыра. Это уже Басанг Церенович добился. В Москву ездил… Он ведь всё такой же настойчивый. И мечтателем остался таким же.
— Фантазёром, ты хочешь сказать?
— Нет, мечтателем. Все свои задумки он воплощает в жизнь. Вот хотя бы этот цех по переработке молока… Сколько Басанг о нём мечтал! Сколько проектов вынашивал!.. И осуществил свою мечту… Да, ещё ушёл на пенсию Очир Лиджиев. А чабан Бадма — может, помнишь, бывший помощник Харцхи — окончил институт. Сейчас работает у нас ветеринарным врачом.
Сколько перемен! И какие перемены!..
Мы шли с Нимёй к возвышенности Ярты. И тут я увидел скромную могилу. Лежали на ней живые цветы.
— Кто здесь похоронен? — спросил я.
— Мать Харцхи, бабушка Бамбы и Бемби. Два года назад умерла…
И опять мы шли молча. А думали, наверное, об одном и том же. Жизнь идёт своим чередом. Старое уходит, новое нарождается, растёт, крепнет, идёт дальше.
Жизнь, жизнь!..
Когда мы вернулись в школу, нам сообщили:
— Приехал Басанг Церенович и ищет вас.
— А где он?
— В саду-огороде.
Я сразу узнал весёлого и улыбчивого Басанга Цереновича. Он почти не изменился, словно старость решила обойти его стороной.
— Как, дружок, насовсем к нам или на время? — спросил он. — Смотри, какие мы богатые стали! Оставайся, хватит тебе землю-то ногами мерить.
— Это правда, Басанг Церенович, вы очень богатыми стали! Всё тут у вас преобразилось, прямо как в сказке. Надо подумать, — улыбаюсь я, — может, и останусь.
Председатель увлечённо говорил о хозяйстве, о планах на будущее, о людях. Я решил чуточку подзадорить его.
— Да, — сказал я, — всё у вас хорошо, Басанг Церенович, — и разбогатели вы, и люди выросли, вот только…
— Что только? — ревниво перебил он меня.
— Только название то же самое…
— Какое название?
— Да Хар Булук…
— Ах, вот ты о чём! Действительно старое. А мы как-то привыкли и не замечаем, что оно старое. — И заинтересованно спросил: — А как бы ты назвал наш посёлок?
— Я бы назвал его Алтын Булук, — ответил я.
— Алтын Булук… — повторил председатель. — Золотой Родник…
— Да, Золотой Родник! Разве плохо?
— Прекрасно! Очень, друг ты мой, хорошо! Вот сразу видно, что ты любишь свою родину и думаешь о ней. А название, пожалуй, приживётся. — И он ещё раз повторил: — Алтын Булук — Золотой Родник… Хорошо звучит!..
Не знаю, называют ли сейчас посёлок Алтын Булуком, но сам я с того времени зову и посёлок, и эту степь только так. Золотой Родник дал богатство земле, на которой родились мои предки. Богатство земли даёт счастье и силу людям, моим землякам, тем, кто своим трудом украшает землю. И пусть на этой земле всегда бьёт ключом звонкая и прозрачная родниковая вода, пусть звенит и поёт в двух простых словах: Алтын Булук — Золотой Родник.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
Буда́н — мясная похлёбка.
Золотой Кол — Полярная звезда.
Мече́ны — созвездие Плеяд.
Улу́с — район.
Хото́н — село.
Джолу́м — в старину жильё самого бедного калмыка.
Калмыки прежде не пахали землю, считая это греховным.
