Элинор Портер - Юность Поллианны

«Мы не «рассорились» и мы не «влюблённые», — Поллианна покраснела. — Но всё равно я не могу радоваться за него. И за… за…» — даже про себя она не закончила эту фразу.

Решив, что Джимми и миссис Кэрью любят друг друга, Поллианна стала очень проницательной. Вскоре она обнаружила, что мысль подтвердилась, прежде всего — в письмах миссис Кэрью.

«Я часто вижу твоего друга, молодого Пендлтона, — писала миссис Кэрью, — и он мне нравится всё больше и больше. Однако мне очень хочется, просто ради любопытства, добраться до источника моих необъяснимых предчувствий, что я его уже где-то видела».

После этого она постоянно упоминала о нём, и в этом небрежном упоминании скрывалось острое жало. В других источниках тоже находилось немало подтверждений. Чаще и чаще Джон Пендлтон заходил поговорить о Джимми и всегда упоминал миссис Кэрью. Бедная Поллианна иногда была просто в отчаянии — неужели ему не о чем больше поговорить, кроме этих двоих?

Приходили письма и от Сэди, она тоже рассказывала о Джимми и о том, как он помогает миссис Кэрью. Даже Джеми, который писал очень редко, не преминул внести свою лепту. «Уже десять часов. Я один, сижу и жду, когда вернётся домой миссис Кэрью. Она и Пендлтон опять в этом своём Доме». От самого Джимми Поллианна получала что-нибудь редко.

«Что ж, — со вздохом говорила она себе, — я должна быть рада. Ни о чём, кроме миссис Кэрью и девушек, писать он не может, и я рада, что пишет он не очень часто».

Так день за днём промчалась зима. Вслед за снегами и морозами исчезли январь и февраль, наступил март с его ветрами, свистом и стонами, обрушивающимися на старый дом. Хлопали ставни, а разболтанные ворота так скрипели, что и без того натянутые нервы готовы были лопнуть.

В эти дни Поллианне нелегко было играть в свою игру, но она старалась, проявляя почти героическую верность. Тётя Полли вообще не играла. Она чувствовала себя не совсем хорошо и просто-напросто обрекла себя на заточение в беспросветном мраке.

Поллианна всё ещё надеялась на приз. Теперь она уже опустилась в своих ожиданиях до самого последнего. Она писала ещё, и неизменность, с которой рассказы возвращались из своего путешествия, поколебала её веру в успех.

«Ничего, ведь я могу радоваться, что тётя Полли об этом не знает, — отважно утешала себя Поллианна, страдая над запиской, которая вернулась вместе с потерпевшей крах историей. — По крайней мере, тут она не будет беспокоиться».

Все дни Поллианниной жизни вращались теперь вокруг тёти. Неизвестно, сознавала ли та, как беззаветно посвятила племянница все дни своей жизни только ей.

Однажды, в пасмурный мартовский день, наступил кульминационный момент. Проснувшись, Поллианна выглянула в окно и со вздохом посмотрела на небо. С тётей Полли было особенно трудно в пасмурные дни. Однако с весёлой песенкой, которая немножко вдохновляла, Поллианна отправилась на кухню и начала готовить завтрак.

— Я думаю, что сделаю кукурузный пудинг, — убедительно пояснила она плите. — Тогда, может быть, тётя Полли не будет так сильно обращать внимание на другие вещи.

Спустя полчаса она тихонько вошла в комнату тёти.

— Вы сегодня так рано? Ох, это прекрасно! И сами причесались?

— Я не могла спать, — устало вздохнула тётя. — Пришлось самой причесаться, тебя не было.

— Я не подумала, что вы меня ждёте, — торопливо объяснила Поллианна. — Но это ничего. Вы обрадуетесь, когда узнаете, чем я занималась.

— Только не в это утро, — недовольно нахмурилась тётя Полли. — В такое утро никто не может радоваться. Посмотри на дождь! Это уже третий дождливый день на неделе.

— Правда, но, знаете, солнце никогда не казалось таким прекрасным после дождей, как в этот раз, — улыбнулась Поллианна, ловко пристёгивая кружева с ленточкой на груди у тёти. — Ну, вот и готово. Завтрак тоже готов. Только подождите, пока не увидите, что я для вас состряпала.

Тётю Полли не развеселил в это утро даже кукурузный пудинг. Всё было невыносимо, по крайней мере, для неё. Терпение Поллианны к концу завтрака почти истощилось. Ко всему прочему, крыша над окном, выходящим на восток, протекла, а с почтой пришло неприятное письмо. Поллианна, верная себе, со смехом провозгласила, что она рада крыше, а письма ожидала уже целую неделю, и теперь ей больше не надо беспокоиться, что оно скоро придёт.

Всё это, сопровождаемое множеством других неприятностей, затянуло утреннюю работу далеко за полдень, что было особенно неудобно тёте Полли, распределявшей свою жизнь по часам.

— Поллианна! Уже половина четвёртого! — раздражённо крикнула она. — Ты ещё не заправила постели?

— Нет, дорогая. Я постелю, не беспокойтесь.

— Ты разве не слышала, что я сказала? Взгляни на часы. Уже четвёртый час!

— Да, правда, но это ничего, тётя Полли. Спасибо, что не пятый. Можно хоть этому радоваться.

Тётя Полли пренебрежительно фыркнула.

— Да, ты можешь, — резко заметила она.

Поллианна рассмеялась.

— Понимаете, тётя, часы — очень любезная вещь. Я обнаружила это ещё в санатории. Когда я делаю то, что мне нравится, и не хочу, чтобы время бежало быстро, я смотрю только на часовую стрелку и чувствую себя так, словно у меня уйма времени. А в другой раз, когда нужно перенести что-нибудь тяжёлое, я смотрю на секундную стрелку и время мне помогает, спешит изо всех сил. Так вот, сегодня я смотрю на часовую стрелку. Понимаете? — и она торопливо убежала из комнаты, прежде чем тётя Полли успела что-либо ответить.

День был несомненно тяжёлым, и к вечеру Поллианна была страшно усталой и бледной. Видя это, тётя Полли страдала и за неё.

— Боже мой! Детка, ты выглядишь до смерти усталой! — сердилась она. — Что мы теперь будем делать? Я боюсь, ты скоро тоже заболеешь.

— Ничего подобного, тётя! Я нисколечко не больна! — провозгласила Поллианна, со вздохом опускаясь на диван. — Я просто устала. Ох, как приятно посидеть на диване! Я даже рада, что устала, так приятно отдыхать!

Тётя Полли нетерпеливо повернулась.

— Рада, рада, рада! Конечно, ты рада, Поллианна! Ты всегда всему рада. Никогда в жизни я не встречала такой девушки. О да, я знаю, игра! — поспешно добавила она. — Это очень хорошая игра, конечно, но я думаю, ты зашла слишком далеко. Извечное «могло быть и хуже» уже действует мне на нервы. Честно признаться, мне было бы намного легче, если бы ты хоть на время перестала радоваться!

— Почему, тётя? — Поллианна резко выпрямилась.

— Так будет лучше. Как-нибудь попробуй и убедишься.

— Но, тётя, я… — Поллианна остановилась и задумчиво посмотрела на неё. Странное выражение появилось в её глазах, губы медленно растянулись в улыбке. Миссис Чилтон, которая как раз вернулась к своей работе, не обратила на это внимания. Через минуту Поллианна опять села на диван, но задумчивая улыбка осталась на её лице.

На следующее утро, когда Поллианна встала, опять шёл дождь, а в трубе также гудел северо-восточный ветер. Стоя у окна, Поллианна невольно вздохнула, но в то же мгновение лицо её изменилось.

— Ох, всё равно я рада… — она зажала рот рукой. — Чуть не забыла, — тихо хихикнула она, и в глазах её запрыгали весёлые огоньки. — Я не должна забывать, я знаю, я не должна, а то можно всё испортить. Я должна помнить, что ничему нельзя радоваться… сегодня.

В это утро Поллианна не стряпала кукурузного пудинга. Приготовив завтрак, она вошла в тётину комнату.

Миссис Чилтон всё ещё была в постели.

— Я вижу, опять дождь! — заметила она вместо приветствия.

— Да, это ужасно, просто ужасно! — проворчала Поллианна. — На этой неделе дождь льёт почти каждый день. Какая противная погода!

Тётя Полли повернулась к ней с лёгким недоумением в глазах, но Поллианна смотрела в другую сторону.

— Вы будете вставать? — неприветливо спросила она.

— Ну а как же, конечно, — пробормотала тётя Полли, всё с тем же недоумением глядя на племянницу. — В чём дело, Поллианна? Ты очень устала?

— Да, я устала… И плохо спала. Ненавижу бессонницу! Так досадно, когда просыпаешься среди ночи.

— Я это знаю, — беспокойно ответила тётя Полли. — Я сама ни на мгновение не уснула после двух часов. А тут ещё эта крыша! Как же мы сможем её отремонтировать, если дождь ни на минуту не прекращается? Ты поднималась наверх, чтобы вылить из вёдер воду?

— О да, и ещё отнесла туда две штуки, появилась новая течь.

— Новая? Как же это?

Поллианна приоткрыла рот. Она почти произнесла: «Ну, ничего, отремонтируем всё за один раз», — но спохватилась и проговорила усталым голосом:

— Да, тётя, течь ужасная. Во всяком случае, крыша испорчена, и мне это надоело.

Стараясь смотреть в сторону, Поллианна повернулась и медленно побрела из комнаты. «Это так забавно и так трудно. Боюсь, что всё перепутаю», — шептала она про себя, торопливо сбегая в кухню.